Жек никак не мог отделаться от ощущения, что за ними следят. Он постоянно оглядывался. Ему казалось, что он замечает тени, прячущиеся за столбами башенок и группами прохожих. Он горел желанием повернуть назад, но остатки гордости, с одной стороны, и яростное желание не отклоняться от цели – с другой, заставляли подавлять нараставший ужас.
Они сталкивались с полицейскими патрулями, крейцианскими миссионерами, скаитами-инквизиторами, даже заметили белые неподвижные маски притивов, но эти короткие встречи не пугали, разве что на миг замирало сердце да выступал холодный пот. Шелам свернул в пустынный переулок, вонючий и темный. Жек услышал негромкие звуки ритмичной музыки. Они доносились из приоткрытого окна, взрывая окружающую тишину. Он никогда не слышал такой музыки на Ут-Гене, где до прихода крейциан местное население танцевало или слушало ностальгические песни бродячих певцов в сопровождении традиционных струнных или духовых инструментов. Когда па Ат-Скин еще ловил передачи с помощью своего древнего приемника, он в экстазе замирал, слушая амплифоничес-кие сочинения сиракузян, беспорядочные и протяжные звуки, которые, как он утверждал, возвышают душу. Жек и ма Ат-Скин, объединившись и не боясь его гнева, говорили, что эта музыка только терзает слух.
– Сюда! – сказал шелам.
Они проскользнули в коридор, освещенный умирающими светошарами, в конце которого виднелась бронированная металлическая дверь. Проводник вынул из кармана пульт, и его пальцы забегали по крохотным голографическим клавишам. Марти вдруг ощутил, что уже видел подобную сцену. Раздался сухой щелчок, и дверь бесшумно повернулась на петлях. Они поднялись по спиральной лестнице и оказались на площадке, где их ждали два человека с устрашающими лицами и бритыми, как у шелама, черепами. Они быстро обыскали Марти и Жека. Сиракузянин вздрогнул от прикосновения их влажных ладоней. Эти отвратительные касания напомнили ему лихорадочные ласки Аннит Пассит-Паир в подвале арки. Потом он вспомнил об Эммаре Сен-Галле и понял, какие соображения заставили толстяка-техника избавиться от соперника.
Два цербера провели шелама и его двух клиентов в крохотную круглую комнатку, где стояли стол и несколько кресел, и закрыли дверь. Рассеянный свет от двух бра подчеркивал спиральные серебристые узоры ковра с Оранжа, выхватывал многочисленные надрывы обоев, трещины в балках и шелуху на потолке.
– Дичь становится все моложе! – прокаркал хриплый голос. Жек всмотрелся в фигуру, возникшую позади стола. Вначале он решил, что это девочка: длинные черные и волнистые волосы обрамляли крохотное лицо и стекали на узенькие плечи. Потом увидел тонкие морщины на лбу, висках, черные полосы кохола на ресницах и понял, что предводителем контрабандистов была крохотная женщина. Она не была уродливой и старой, но вся съежилась, высохла, словно что-то пожирало ее изнутри. Она достала из черного ящика сигарету с красным табаком и прикурила от длинной кедровой спички, чиркнув ею по столу. Ее длинные, покрытые белым лаком ногти походили на когти. Из ее рта и ноздрей вырвалась густая струя оранжевого дыма, и комната тут же погрузилась в плотный туман. Жека поразило, какой объем дыма мог выйти из столь маленького тела.
– У них нет денег, Йема-Та, но я решил, что все же должен привести их, – сказал шелам.
– Они милы, эти ягнятки, – пробормотала женщина, скривившись. – Готова поспорить, что высокий – сиракузянин…
– Из Венисии! – прервал ее Марти, подходя к столу. – Вы знаете Сиракузу?
Женщина хрипло рассмеялась, но ее смех почти тут же превратился в надрывный кашель.
– Красавчик, я сама венисийка!
– Из какой семьи?
– Марс… Мои не стерпели, что я пошла на некоторые… опыты.
– Микростазия?
Женщина сделала несколько затяжек, рассматривая Марти.
– Исходя из моего физического облика, догадаться нетрудно. Вот уже тридцать лет, как я не пила микростазического раствора, но так и не вернула себе изначальный рост. Это пойло еще имеется на Сиракузе?
– Церковь Крейца запретила микростазы, как, впрочем, и мозговые ускорители.
– Жаль! Это был единственный способ общения с богами и дьяволами оккультных миров.
Жек сел на кресло. Он не очень понимал суть разговора, но сообразил, что Марти и странная женщина были уроженцами одного мира, и это его успокоило.
– Вы сохранили… способности микростазического путешествия?
Она рассмеялась во второй раз.
– Милашка, как иначе женщина-крохотуля может контролировать сеть франзийских контрабандистов? К тому же я пользуюсь помощью нескольких верных союзников с других миров. Но не стоит ворошить прошлое. Оно умерло. Поговорим о делах. Куда собираешься отправиться?
– На Мать-Землю. Это возможно?
– Для Йема-Та нет ничего невозможного! – заявил шелам. – Сеть имеет свои пункты даже на окраинах вселенной…
Черные глаза женщины остановились на Жеке, которому показалось, что его пронзили две ледяные иглы. От сморщенного личика, ее темных зрачков, растрескавшихся губ и крохотных рук исходила невероятная энергия.
– Какими деньгами собираешься расплатиться? Два переноса обойдутся в триста тысяч стандартных единиц.
– Шелам сказал вам – денег у нас нет. Но я подпишу расписку…
– Клочок бумаги? Клеточный отпечаток? Все это стоит не больше, чем дерьмо кошкокрыса!
– Я все же Кервалор! – возмутился Марти. – Я рискую своим именем, репутацией семьи.
– Не принимай меня за идиотку, красавчик! Ты – изгнанник, как и я, быть может, раскатта. Чувство чести великих сиракузских семей не распространяется на преступников.
Обеспокоенный Жек вжался в кресло.
– Но поскольку ты мне симпатичен, – продолжила женщина, – могу предложить тебе выход. За твой перелет заплатит малыш.
– Что вы хотите сказать?
Мрачное предчувствие охватило Жека.
– Запросы педофилов постоянно растут. Некоторые клиенты готовы выложить триста тысяч единиц за мальчишку возрастом до десяти лет. Отдаю должное крейцианской Церкви: чем больше запретов она вводит, тем больше процветают мои дела. До этого любители свеженькой плоти сами приезжали за товаром, а теперь, когда крейциане наложили лапу на дерематы и улучшили технику клеточного контроля, скрытность резко возросла в цене… Этот мальчишка меня интересует, Кервалор. Деньги, которые я получу за него, перекроют расходы на твое путешествие. Успокойся, он не будет страдать: перед полетом мы впрыснем ему анестезирующее вещество… Ну а что касается судьбы, которую ему уготовит клиент…
– Микростазы ужали вам и мозги, дама Марс! – выкрикнул Марти.
Он действительно так думал, но демон выбрал как раз это мгновение, чтобы проявиться. Кервалор услышал внутренний голос, предлагавший согласиться на предложение Йемы-Та.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129
Они сталкивались с полицейскими патрулями, крейцианскими миссионерами, скаитами-инквизиторами, даже заметили белые неподвижные маски притивов, но эти короткие встречи не пугали, разве что на миг замирало сердце да выступал холодный пот. Шелам свернул в пустынный переулок, вонючий и темный. Жек услышал негромкие звуки ритмичной музыки. Они доносились из приоткрытого окна, взрывая окружающую тишину. Он никогда не слышал такой музыки на Ут-Гене, где до прихода крейциан местное население танцевало или слушало ностальгические песни бродячих певцов в сопровождении традиционных струнных или духовых инструментов. Когда па Ат-Скин еще ловил передачи с помощью своего древнего приемника, он в экстазе замирал, слушая амплифоничес-кие сочинения сиракузян, беспорядочные и протяжные звуки, которые, как он утверждал, возвышают душу. Жек и ма Ат-Скин, объединившись и не боясь его гнева, говорили, что эта музыка только терзает слух.
– Сюда! – сказал шелам.
Они проскользнули в коридор, освещенный умирающими светошарами, в конце которого виднелась бронированная металлическая дверь. Проводник вынул из кармана пульт, и его пальцы забегали по крохотным голографическим клавишам. Марти вдруг ощутил, что уже видел подобную сцену. Раздался сухой щелчок, и дверь бесшумно повернулась на петлях. Они поднялись по спиральной лестнице и оказались на площадке, где их ждали два человека с устрашающими лицами и бритыми, как у шелама, черепами. Они быстро обыскали Марти и Жека. Сиракузянин вздрогнул от прикосновения их влажных ладоней. Эти отвратительные касания напомнили ему лихорадочные ласки Аннит Пассит-Паир в подвале арки. Потом он вспомнил об Эммаре Сен-Галле и понял, какие соображения заставили толстяка-техника избавиться от соперника.
Два цербера провели шелама и его двух клиентов в крохотную круглую комнатку, где стояли стол и несколько кресел, и закрыли дверь. Рассеянный свет от двух бра подчеркивал спиральные серебристые узоры ковра с Оранжа, выхватывал многочисленные надрывы обоев, трещины в балках и шелуху на потолке.
– Дичь становится все моложе! – прокаркал хриплый голос. Жек всмотрелся в фигуру, возникшую позади стола. Вначале он решил, что это девочка: длинные черные и волнистые волосы обрамляли крохотное лицо и стекали на узенькие плечи. Потом увидел тонкие морщины на лбу, висках, черные полосы кохола на ресницах и понял, что предводителем контрабандистов была крохотная женщина. Она не была уродливой и старой, но вся съежилась, высохла, словно что-то пожирало ее изнутри. Она достала из черного ящика сигарету с красным табаком и прикурила от длинной кедровой спички, чиркнув ею по столу. Ее длинные, покрытые белым лаком ногти походили на когти. Из ее рта и ноздрей вырвалась густая струя оранжевого дыма, и комната тут же погрузилась в плотный туман. Жека поразило, какой объем дыма мог выйти из столь маленького тела.
– У них нет денег, Йема-Та, но я решил, что все же должен привести их, – сказал шелам.
– Они милы, эти ягнятки, – пробормотала женщина, скривившись. – Готова поспорить, что высокий – сиракузянин…
– Из Венисии! – прервал ее Марти, подходя к столу. – Вы знаете Сиракузу?
Женщина хрипло рассмеялась, но ее смех почти тут же превратился в надрывный кашель.
– Красавчик, я сама венисийка!
– Из какой семьи?
– Марс… Мои не стерпели, что я пошла на некоторые… опыты.
– Микростазия?
Женщина сделала несколько затяжек, рассматривая Марти.
– Исходя из моего физического облика, догадаться нетрудно. Вот уже тридцать лет, как я не пила микростазического раствора, но так и не вернула себе изначальный рост. Это пойло еще имеется на Сиракузе?
– Церковь Крейца запретила микростазы, как, впрочем, и мозговые ускорители.
– Жаль! Это был единственный способ общения с богами и дьяволами оккультных миров.
Жек сел на кресло. Он не очень понимал суть разговора, но сообразил, что Марти и странная женщина были уроженцами одного мира, и это его успокоило.
– Вы сохранили… способности микростазического путешествия?
Она рассмеялась во второй раз.
– Милашка, как иначе женщина-крохотуля может контролировать сеть франзийских контрабандистов? К тому же я пользуюсь помощью нескольких верных союзников с других миров. Но не стоит ворошить прошлое. Оно умерло. Поговорим о делах. Куда собираешься отправиться?
– На Мать-Землю. Это возможно?
– Для Йема-Та нет ничего невозможного! – заявил шелам. – Сеть имеет свои пункты даже на окраинах вселенной…
Черные глаза женщины остановились на Жеке, которому показалось, что его пронзили две ледяные иглы. От сморщенного личика, ее темных зрачков, растрескавшихся губ и крохотных рук исходила невероятная энергия.
– Какими деньгами собираешься расплатиться? Два переноса обойдутся в триста тысяч стандартных единиц.
– Шелам сказал вам – денег у нас нет. Но я подпишу расписку…
– Клочок бумаги? Клеточный отпечаток? Все это стоит не больше, чем дерьмо кошкокрыса!
– Я все же Кервалор! – возмутился Марти. – Я рискую своим именем, репутацией семьи.
– Не принимай меня за идиотку, красавчик! Ты – изгнанник, как и я, быть может, раскатта. Чувство чести великих сиракузских семей не распространяется на преступников.
Обеспокоенный Жек вжался в кресло.
– Но поскольку ты мне симпатичен, – продолжила женщина, – могу предложить тебе выход. За твой перелет заплатит малыш.
– Что вы хотите сказать?
Мрачное предчувствие охватило Жека.
– Запросы педофилов постоянно растут. Некоторые клиенты готовы выложить триста тысяч единиц за мальчишку возрастом до десяти лет. Отдаю должное крейцианской Церкви: чем больше запретов она вводит, тем больше процветают мои дела. До этого любители свеженькой плоти сами приезжали за товаром, а теперь, когда крейциане наложили лапу на дерематы и улучшили технику клеточного контроля, скрытность резко возросла в цене… Этот мальчишка меня интересует, Кервалор. Деньги, которые я получу за него, перекроют расходы на твое путешествие. Успокойся, он не будет страдать: перед полетом мы впрыснем ему анестезирующее вещество… Ну а что касается судьбы, которую ему уготовит клиент…
– Микростазы ужали вам и мозги, дама Марс! – выкрикнул Марти.
Он действительно так думал, но демон выбрал как раз это мгновение, чтобы проявиться. Кервалор услышал внутренний голос, предлагавший согласиться на предложение Йемы-Та.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129