И осторожней, не испачкайтесь свежей краской.
Монахиня повела их в комнату, находящуюся по правую сторону от вестибюля, мрачную, с опущенными до середины окон толстыми шторами. Под потолком гудели лампы дневного света. Гостиная нуждалась в окраске еще больше, чем вестибюль, однако при темпах работы маляра на это ушло бы слишком много времени.
Три обветшалых разномастных дивана стояли у старого, облицованного белым мрамором камина. Вместо дров в нем располагался телевизор. Девчонка, открывшая им дверь, сидела на ближайшем к телевизору диване и жадно смотрела какую-то «мыльную оперу». Еще одна, с нечесаными белокурыми волосами, примостилась рядом, держа на руках малыша. Гиббонс видел только его ножки, потому что голова находилась под необъятной тенниской матери, у ее груди. Ни та, ни другая не обратили никакого внимания на пришедших. «Мыльная опера» была гораздо важнее.
- Садитесь, пожалуйста.
Сестра Сил указала на обитый зеленой парчой диван напротив девчонок.
Гиббонс заметил, что Каммингс вновь уставилась на него. Надеется прочесть его мысли. Небось думает, что он забудет обо всем на свете, раз эта дуреха кормит малыша грудью. Ему наплевать. Да и все равно ничего не видно - только узкая полоска ее голого живота да ножки младенца. Чего она от него ждет, черт возьми? Что он набросит на них одеяло? Выгонит девчонок из комнаты? Господи, жизнь у них и без того несладкая. Пусть себе наслаждаются «мыльной оперой».
Сестра Сил села и сложила руки на коленях.
- Как идут ваши дела, мистер Гиббонс?
- Отлично, сестра. Отлично.
Гиббонс ожидал, что в ее неизменно любезном тоне зазвучат саркастические нотки. Он и Тоцци два года назад арестовали ее брата в Атлантик-Сити. Она понимала, что агенты приехали расспрашивать ее о Соле.
- А как поживает мистер Тоцци?
Гиббонс кивнул:
- Отлично.
- Я вижу, он уже не ваш напарник. Теперь вы работаете в паре с агентом Каммингс?
Они оба ответили хором:
- Временно.
- А-а. - Сестра Сил улыбнулась и кивнула. - Мисс Каммингс, можно попросить вас кое о чем до того, как мы приступим к вашему делу?
- Пожалуйста.
- Я не жду от вас немедленного ответа, но была бы очень благодарна вам, если б вы смогли приехать сюда как-нибудь вечером и поговорить с девочками. У них так мало образцов для подражания, и, думаю, преуспевающая женщина из реального мира произведет на них сильное впечатление.
Сестра Сил указала подбородком на двух девчонок.
На экране телевизора богатая стерва-блондинка с важным видом расхаживала по кабинету, свысока обращаясь к маленькой брюнетке-секретарше. Похоже, она отговаривала брюнетку от встречи с каким-то парнем, говорила, что не «очень разумно» показываться с ним на людях. Брюнетка многое скрывала, у нее было симпатичное «страдающее» лицо. Блондинка непрерывно поводила плечами. Девчонки прямо-таки прилипли к экрану.
Монахиня вздохнула:
- К сожалению, я не могу предложить им более полезных развлечений, чем эта дрянь. Но, пожалуй, нужно быть довольной и тем, что у нас есть телевизор. Денег нам всегда не хватало, а сейчас пожертвования сократились и приходится особенно туго.
Каммингс повернулась от экрана к монахине и поправила очки:
- Телефильмы сильно воздействуют на молодежь. Молодые женщины особенно легко усваивают проповедь ошибочных взглядов, прежде всего идеализированных концепцией романтической любви. Эти идеи часто становятся ведущим подтекстом большинства коммерческих телепрограмм. Молодые женщины так стремятся к тем образцам чарующей любви, какие видят на телеэкране, что становятся легкой добычей безнравственных мужчин.
Она снова поправила очки и посмотрела Гиббонсу в глаза.
Гиббонс потер челюсть, поглядел на потолок и вздохнул. Отвяжись же ты от меня.
Сестра Сил сложила руки на груди:
- Вы совершенно правы, мисс Каммингс. Я слышу буквально то же самое от каждой юной собеседницы. Они так жаждут любви, что покоряются любому парню, который оказывает им малейшие знаки внимания. Мужчины, кажется, находят таких девчонок каким-то животным инстинктом. Чуть ли не по запаху. Я уверена, что люди они не злые, просто сами подвергаются тому же порочному влиянию. Но когда дело касается невинных девушек, они становятся грешниками. Может, тут зов природы, но это их не оправдывает.
Досказав свою небольшую речь, Сил плотно сжала губы.
- Это нехорошо! Очень нехорошо! Очень!
Маляр уже не стоял лицом к стене вестибюля. Он в упор смотрел на Сил, лицо его было раздраженным, гораздо более «страдающим», чем у брюнетки на экране. Он достал из кармана черные деревянные четки, уже испачканные краской.
- Нехорошо! Очень!
Сил вскочила с дивана, подошла к нему, взяла за плечи и стала утешать, говорить, что все хорошо, все замечательно. Он слегка коснулся валиком ее рясы, оставив на ней светло-желтый мазок.
- Пошли со мной, мой хороший, - сказала ему монахиня. - Пора сделать перерыв. Люси приготовит тебе большую чашку чаю. Как тебе это нравится? Большую чашку чаю.
Она повела его в глубь дома, а он продолжал взволнованно бормотать:
- Это нехорошо! Очень нехорошо! Очень!
Девчонки на диване не шевелились. Они по-прежнему неотрывно смотрели на экран. Малыш под тенниской блондинки перестал сосать.
Гиббонс повернулся к Каммингс и снова натолкнулся на ее упорный взгляд.
- Можете произнести вслух, - сказала она. - Я знаю, что вы думаете.
- Откуда, черт возьми, вам это знать?
Она усмехнулась:
- Оставьте. Я знаю, что вы думаете о людях вроде этого человека. Вы предубеждены против тех, кто не в своем уме.
- Я не произнес ни слова.
- У вас это написано на лице.
Гиббонс поглядел в потолок и закусил верхнюю губу. Работать вместе с ней - все равно что с женой. Даже Лоррейн не смогла бы так донимать его. Он поднял палец и хотел приказать Каммингс убраться, но тут сестра Сил появилась в комнате и уселась на диван, пряча в складках рясы желтое пятно.
- Прошу прощения за неожиданное вмешательство, - извинилась она, опять сложив руки на коленях. - Это очень милый человек, однако некоторые вещи вдруг выводят его из равновесия. Боюсь, что с моим истощившимся бюджетом мы не сможем нанять профессионального маляра. - Она блаженно улыбнулась. - Но краска очень высокого качества, мы получили ее как пожертвование. За это нужно быть благодарной.
Она склонила голову. Аминь.
Гиббонс улыбнулся и кивнул, хотя ему хотелось сунуть два пальца себе в глотку.
- Кстати, я хотел спросить вас и о деньгах. - Он подался вперед. - Насколько я понимаю, вы содержите приют на свои средства, а епархия не оказывает вам никакой финансовой помощи. Это правда?
Сил кивнула, сверкнув очками:
- Да, мы существуем на частную благотворительность.
- Почему? Не лучше ли было бы перейти под покровительство епархии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
Монахиня повела их в комнату, находящуюся по правую сторону от вестибюля, мрачную, с опущенными до середины окон толстыми шторами. Под потолком гудели лампы дневного света. Гостиная нуждалась в окраске еще больше, чем вестибюль, однако при темпах работы маляра на это ушло бы слишком много времени.
Три обветшалых разномастных дивана стояли у старого, облицованного белым мрамором камина. Вместо дров в нем располагался телевизор. Девчонка, открывшая им дверь, сидела на ближайшем к телевизору диване и жадно смотрела какую-то «мыльную оперу». Еще одна, с нечесаными белокурыми волосами, примостилась рядом, держа на руках малыша. Гиббонс видел только его ножки, потому что голова находилась под необъятной тенниской матери, у ее груди. Ни та, ни другая не обратили никакого внимания на пришедших. «Мыльная опера» была гораздо важнее.
- Садитесь, пожалуйста.
Сестра Сил указала на обитый зеленой парчой диван напротив девчонок.
Гиббонс заметил, что Каммингс вновь уставилась на него. Надеется прочесть его мысли. Небось думает, что он забудет обо всем на свете, раз эта дуреха кормит малыша грудью. Ему наплевать. Да и все равно ничего не видно - только узкая полоска ее голого живота да ножки младенца. Чего она от него ждет, черт возьми? Что он набросит на них одеяло? Выгонит девчонок из комнаты? Господи, жизнь у них и без того несладкая. Пусть себе наслаждаются «мыльной оперой».
Сестра Сил села и сложила руки на коленях.
- Как идут ваши дела, мистер Гиббонс?
- Отлично, сестра. Отлично.
Гиббонс ожидал, что в ее неизменно любезном тоне зазвучат саркастические нотки. Он и Тоцци два года назад арестовали ее брата в Атлантик-Сити. Она понимала, что агенты приехали расспрашивать ее о Соле.
- А как поживает мистер Тоцци?
Гиббонс кивнул:
- Отлично.
- Я вижу, он уже не ваш напарник. Теперь вы работаете в паре с агентом Каммингс?
Они оба ответили хором:
- Временно.
- А-а. - Сестра Сил улыбнулась и кивнула. - Мисс Каммингс, можно попросить вас кое о чем до того, как мы приступим к вашему делу?
- Пожалуйста.
- Я не жду от вас немедленного ответа, но была бы очень благодарна вам, если б вы смогли приехать сюда как-нибудь вечером и поговорить с девочками. У них так мало образцов для подражания, и, думаю, преуспевающая женщина из реального мира произведет на них сильное впечатление.
Сестра Сил указала подбородком на двух девчонок.
На экране телевизора богатая стерва-блондинка с важным видом расхаживала по кабинету, свысока обращаясь к маленькой брюнетке-секретарше. Похоже, она отговаривала брюнетку от встречи с каким-то парнем, говорила, что не «очень разумно» показываться с ним на людях. Брюнетка многое скрывала, у нее было симпатичное «страдающее» лицо. Блондинка непрерывно поводила плечами. Девчонки прямо-таки прилипли к экрану.
Монахиня вздохнула:
- К сожалению, я не могу предложить им более полезных развлечений, чем эта дрянь. Но, пожалуй, нужно быть довольной и тем, что у нас есть телевизор. Денег нам всегда не хватало, а сейчас пожертвования сократились и приходится особенно туго.
Каммингс повернулась от экрана к монахине и поправила очки:
- Телефильмы сильно воздействуют на молодежь. Молодые женщины особенно легко усваивают проповедь ошибочных взглядов, прежде всего идеализированных концепцией романтической любви. Эти идеи часто становятся ведущим подтекстом большинства коммерческих телепрограмм. Молодые женщины так стремятся к тем образцам чарующей любви, какие видят на телеэкране, что становятся легкой добычей безнравственных мужчин.
Она снова поправила очки и посмотрела Гиббонсу в глаза.
Гиббонс потер челюсть, поглядел на потолок и вздохнул. Отвяжись же ты от меня.
Сестра Сил сложила руки на груди:
- Вы совершенно правы, мисс Каммингс. Я слышу буквально то же самое от каждой юной собеседницы. Они так жаждут любви, что покоряются любому парню, который оказывает им малейшие знаки внимания. Мужчины, кажется, находят таких девчонок каким-то животным инстинктом. Чуть ли не по запаху. Я уверена, что люди они не злые, просто сами подвергаются тому же порочному влиянию. Но когда дело касается невинных девушек, они становятся грешниками. Может, тут зов природы, но это их не оправдывает.
Досказав свою небольшую речь, Сил плотно сжала губы.
- Это нехорошо! Очень нехорошо! Очень!
Маляр уже не стоял лицом к стене вестибюля. Он в упор смотрел на Сил, лицо его было раздраженным, гораздо более «страдающим», чем у брюнетки на экране. Он достал из кармана черные деревянные четки, уже испачканные краской.
- Нехорошо! Очень!
Сил вскочила с дивана, подошла к нему, взяла за плечи и стала утешать, говорить, что все хорошо, все замечательно. Он слегка коснулся валиком ее рясы, оставив на ней светло-желтый мазок.
- Пошли со мной, мой хороший, - сказала ему монахиня. - Пора сделать перерыв. Люси приготовит тебе большую чашку чаю. Как тебе это нравится? Большую чашку чаю.
Она повела его в глубь дома, а он продолжал взволнованно бормотать:
- Это нехорошо! Очень нехорошо! Очень!
Девчонки на диване не шевелились. Они по-прежнему неотрывно смотрели на экран. Малыш под тенниской блондинки перестал сосать.
Гиббонс повернулся к Каммингс и снова натолкнулся на ее упорный взгляд.
- Можете произнести вслух, - сказала она. - Я знаю, что вы думаете.
- Откуда, черт возьми, вам это знать?
Она усмехнулась:
- Оставьте. Я знаю, что вы думаете о людях вроде этого человека. Вы предубеждены против тех, кто не в своем уме.
- Я не произнес ни слова.
- У вас это написано на лице.
Гиббонс поглядел в потолок и закусил верхнюю губу. Работать вместе с ней - все равно что с женой. Даже Лоррейн не смогла бы так донимать его. Он поднял палец и хотел приказать Каммингс убраться, но тут сестра Сил появилась в комнате и уселась на диван, пряча в складках рясы желтое пятно.
- Прошу прощения за неожиданное вмешательство, - извинилась она, опять сложив руки на коленях. - Это очень милый человек, однако некоторые вещи вдруг выводят его из равновесия. Боюсь, что с моим истощившимся бюджетом мы не сможем нанять профессионального маляра. - Она блаженно улыбнулась. - Но краска очень высокого качества, мы получили ее как пожертвование. За это нужно быть благодарной.
Она склонила голову. Аминь.
Гиббонс улыбнулся и кивнул, хотя ему хотелось сунуть два пальца себе в глотку.
- Кстати, я хотел спросить вас и о деньгах. - Он подался вперед. - Насколько я понимаю, вы содержите приют на свои средства, а епархия не оказывает вам никакой финансовой помощи. Это правда?
Сил кивнула, сверкнув очками:
- Да, мы существуем на частную благотворительность.
- Почему? Не лучше ли было бы перейти под покровительство епархии?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64