Но сейчас вокруг росли кусты, которые в сухие годы вызывали пожары и которыми питались койоты, толокнянка да перекати-поле. Если нынешние прогнозы погоды верны, и нас ожидает очередная засуха, то вся листва засохнет, а земля опустеет от огня.
Впереди слева показалась станция водоочистки округа Санта-Тереза, построенная в шестидесятых годах: красная черепичная крыша, три белых оштукатуренных арки и несколько маленьких деревьев. Позади здания я заметила сетку забора, окружавшего бетонные отстойники. Справа от меня стоял щит с указателем водохранилища, но самой воды с дорога видно не было.
Я остановила машину у подъезда, поднялась по бетонным ступенькам и прошла через двойные стеклянные двери. Стол секретарши стоял справа от входа, ведущего в большую комнату, которая по размерам была явно в два раза больше классной комнаты. Вместо Лорны здесь уже работала новая девушка. Выглядела она молодо, но в ее внешности не было и намека на красоту Лорны. Судя по бронзовой табличке на столе, ее звали Мелинда Ортис.
Не представляясь, я протянула ей визитную карточку.
– Могу я несколько минут поговорить с вашим начальником?
– А вон его машина. Он только что приехал.
Я повернулась и увидела «джип», сворачивавший на подъездную дорожку. Из машины вылез Роджер Бонни и направился в нашу сторону. У него был такой вид, будто он заранее знал, что его ожидает посетитель, и поэтому уже на ходу готовился к встрече.
– Могу я сообщить шефу, о чем вы хотите поговорить с ним?
Я повернулась к секретарше.
– О Лорне Кеплер.
– Ай, о ней. Это так ужасно.
– А вы знали ее?
Мелинда покачала головой.
– Слышала от других, но сама с ней никогда не встречалась. Я ведь здесь всего два месяца, сменила девушку, которая работала после Лорны. А может быть, был еще кто-то. После Лорны мистер Бонни сменил несколько секретарш.
– Вы работаете неполный рабочий день?
– После обеда. У меня дома маленькие дети, поэтому такой режим меня очень устраивает. А у мужа ночная работа, поэтому он может присматривать за малышами, пока меня нет.
Бонни вошел в приемную, держа в руке конверт. У него было широкое, очень загорелое лицо, взъерошенные курчавые волосы, которые поседели, когда ему было, наверное, лет двадцать пять. Складки и морщины на лице не портили его. Должно быть, в молодости он был очень симпатичным, этаким свойским обаяшкой. От взглядов таких мужчин я становлюсь мрачной и замкнутой. Мой второй муж был красив, и это оказало деморализующее влияние... во всяком случае, на меня. И теперь я сторонюсь определенного типа мужчин. Мне нравятся лица, отмеченные мягкой печатью зрелости, а несколько морщин и мешки под глазами, на мой взгляд, придают им какую-то уверенность. Поймав на себе мой взгляд, Бонни вежливо остановился у стола Мелинды, чтобы не прерывать наш разговор.
Она тут же протянула ему мою визитную карточку.
– Детектив хочет поговорить с вами. О Лорне Кеплер.
Взгляд Бонни переместился на меня. Совершенно неожиданно оказалось, что у него карие глаза. А, судя по серебристо-серым волосам и светлой коже, я представила себе, что глаза у него голубые.
– Я бы могла договориться с вами о встрече позже, если вам сейчас неудобно, – предложила я.
Он посмотрел на часы.
– Через пятнадцать минут начнется ежегодная инспекция службы здравоохранения штата, но вы можете сопровождать меня, пока я буду обходить станцию. Это не займет много времени. Перед приходом комиссии я лично хочу убедиться, что все в порядке.
– С удовольствием.
Я последовала за ним по небольшому коридору налево, подождала, пока он зашел к себе в кабинет и положил конверт на стол. Одет он был в светло-голубую рубашку, воротник которой был расстегнут, а узел галстука приспущен, выцветшие голубые джинсы и тяжелые рабочие ботинки. Ему бы еще каску и планшет, и он запросто сошел бы за инженера на строительной площадке. Ростом чуть меньше шести футов, на вид лет пятьдесят пять, широкие плечи и массивная грудная клетка. Я сделала вывод, что он следил за своим весом, занимаясь спортом, возможно, теннисом и гольфом.
Мы двинулись дальше, я следовала за ним по пятам.
– Спасибо, что нашли для меня время в такой ситуации, – начала я.
– Не за что. Вы бывали на экскурсии на станции водоочистки?
– Я даже не знала, где она находится.
– Нам нравится просвещать публику.
– Особенно, когда в очередной раз повышаются коммунальные налоги.
Он добродушно улыбнулся.
– Так хотите послушать про станцию или нет?
– Хочу.
– Я был уверен, что вас это заинтересует. Вода из водохранилища, расположенного за дорогой, поступает в водозаборник, проходя под полом приемной. Вы наверняка бы услышали шум, если бы специально прислушались. Рыбозаградительные и сороудерживающие решетки сокращают до минимума поступление инородных предметов. Вода проходит здесь, внизу. Под этой частью здания имеется большой канал. Но через несколько дней мы закроемся для профилактического осмотра.
В зоне, по которой мы проходили, было установлено множество приборов, следивших за движением воды, которая текла с тихим шумом. Бетонные полы и трубы вдоль стены, забранные сеткой и покрашенные в розовый, темно-зеленый, коричневый и синий цвета. Люк в полу был открыт, и Бонни молча указал мне на него. Заглянув в дыру, глубиной примерно четыре фута, я увидела черную воду, которая вслепую пробиралась по каналу, словно крот. От этой картины у меня по рукам поползли мурашки. Невозможно было определить, какая там глубина, или что могло скрываться в этой бездне. Я отступала от люка, с содроганием представив, как длинное щупальце с присосками вдруг хватает меня за ногу и тащит в воду. У меня вообще богатое воображение. Вдруг позади нас с глухим лязгом захлопнулась дверь, и я едва удержалась, чтобы не закричать. Бонни, похоже, ничего не заметил.
– Когда вы в последний раз говорили с Лорной? – выговорила я.
– В пятницу утром. Я это хорошо помню, потому что в выходные у меня был турнир по гольфу, и я надеялся в пятницу уйти пораньше с работы и уехать. Лорна должна была прийти в час, но позвонила и сказала, что у нее сильный приступ аллергии. Понимаете, она все равно собиралась уехать из города, чтобы найти где-нибудь спасение от цветочной пыльцы, и я сказал ей, что она может взять выходной. Ей не было никакого смысла приходить на работу в таком состоянии. По словам полиции, на следующий день она умерла.
– Значит, она должна была вернуться на работу седьмого мая?
– Мне надо проверить число. Мы договаривались, что через две недели, считая от понедельника, но к тому времени ее уже нашли мертвой. – Бонни вернулся к своей роли гида и начал рассказывать о стоимости строительства. Тем временем мы вошли в следующее помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
Впереди слева показалась станция водоочистки округа Санта-Тереза, построенная в шестидесятых годах: красная черепичная крыша, три белых оштукатуренных арки и несколько маленьких деревьев. Позади здания я заметила сетку забора, окружавшего бетонные отстойники. Справа от меня стоял щит с указателем водохранилища, но самой воды с дорога видно не было.
Я остановила машину у подъезда, поднялась по бетонным ступенькам и прошла через двойные стеклянные двери. Стол секретарши стоял справа от входа, ведущего в большую комнату, которая по размерам была явно в два раза больше классной комнаты. Вместо Лорны здесь уже работала новая девушка. Выглядела она молодо, но в ее внешности не было и намека на красоту Лорны. Судя по бронзовой табличке на столе, ее звали Мелинда Ортис.
Не представляясь, я протянула ей визитную карточку.
– Могу я несколько минут поговорить с вашим начальником?
– А вон его машина. Он только что приехал.
Я повернулась и увидела «джип», сворачивавший на подъездную дорожку. Из машины вылез Роджер Бонни и направился в нашу сторону. У него был такой вид, будто он заранее знал, что его ожидает посетитель, и поэтому уже на ходу готовился к встрече.
– Могу я сообщить шефу, о чем вы хотите поговорить с ним?
Я повернулась к секретарше.
– О Лорне Кеплер.
– Ай, о ней. Это так ужасно.
– А вы знали ее?
Мелинда покачала головой.
– Слышала от других, но сама с ней никогда не встречалась. Я ведь здесь всего два месяца, сменила девушку, которая работала после Лорны. А может быть, был еще кто-то. После Лорны мистер Бонни сменил несколько секретарш.
– Вы работаете неполный рабочий день?
– После обеда. У меня дома маленькие дети, поэтому такой режим меня очень устраивает. А у мужа ночная работа, поэтому он может присматривать за малышами, пока меня нет.
Бонни вошел в приемную, держа в руке конверт. У него было широкое, очень загорелое лицо, взъерошенные курчавые волосы, которые поседели, когда ему было, наверное, лет двадцать пять. Складки и морщины на лице не портили его. Должно быть, в молодости он был очень симпатичным, этаким свойским обаяшкой. От взглядов таких мужчин я становлюсь мрачной и замкнутой. Мой второй муж был красив, и это оказало деморализующее влияние... во всяком случае, на меня. И теперь я сторонюсь определенного типа мужчин. Мне нравятся лица, отмеченные мягкой печатью зрелости, а несколько морщин и мешки под глазами, на мой взгляд, придают им какую-то уверенность. Поймав на себе мой взгляд, Бонни вежливо остановился у стола Мелинды, чтобы не прерывать наш разговор.
Она тут же протянула ему мою визитную карточку.
– Детектив хочет поговорить с вами. О Лорне Кеплер.
Взгляд Бонни переместился на меня. Совершенно неожиданно оказалось, что у него карие глаза. А, судя по серебристо-серым волосам и светлой коже, я представила себе, что глаза у него голубые.
– Я бы могла договориться с вами о встрече позже, если вам сейчас неудобно, – предложила я.
Он посмотрел на часы.
– Через пятнадцать минут начнется ежегодная инспекция службы здравоохранения штата, но вы можете сопровождать меня, пока я буду обходить станцию. Это не займет много времени. Перед приходом комиссии я лично хочу убедиться, что все в порядке.
– С удовольствием.
Я последовала за ним по небольшому коридору налево, подождала, пока он зашел к себе в кабинет и положил конверт на стол. Одет он был в светло-голубую рубашку, воротник которой был расстегнут, а узел галстука приспущен, выцветшие голубые джинсы и тяжелые рабочие ботинки. Ему бы еще каску и планшет, и он запросто сошел бы за инженера на строительной площадке. Ростом чуть меньше шести футов, на вид лет пятьдесят пять, широкие плечи и массивная грудная клетка. Я сделала вывод, что он следил за своим весом, занимаясь спортом, возможно, теннисом и гольфом.
Мы двинулись дальше, я следовала за ним по пятам.
– Спасибо, что нашли для меня время в такой ситуации, – начала я.
– Не за что. Вы бывали на экскурсии на станции водоочистки?
– Я даже не знала, где она находится.
– Нам нравится просвещать публику.
– Особенно, когда в очередной раз повышаются коммунальные налоги.
Он добродушно улыбнулся.
– Так хотите послушать про станцию или нет?
– Хочу.
– Я был уверен, что вас это заинтересует. Вода из водохранилища, расположенного за дорогой, поступает в водозаборник, проходя под полом приемной. Вы наверняка бы услышали шум, если бы специально прислушались. Рыбозаградительные и сороудерживающие решетки сокращают до минимума поступление инородных предметов. Вода проходит здесь, внизу. Под этой частью здания имеется большой канал. Но через несколько дней мы закроемся для профилактического осмотра.
В зоне, по которой мы проходили, было установлено множество приборов, следивших за движением воды, которая текла с тихим шумом. Бетонные полы и трубы вдоль стены, забранные сеткой и покрашенные в розовый, темно-зеленый, коричневый и синий цвета. Люк в полу был открыт, и Бонни молча указал мне на него. Заглянув в дыру, глубиной примерно четыре фута, я увидела черную воду, которая вслепую пробиралась по каналу, словно крот. От этой картины у меня по рукам поползли мурашки. Невозможно было определить, какая там глубина, или что могло скрываться в этой бездне. Я отступала от люка, с содроганием представив, как длинное щупальце с присосками вдруг хватает меня за ногу и тащит в воду. У меня вообще богатое воображение. Вдруг позади нас с глухим лязгом захлопнулась дверь, и я едва удержалась, чтобы не закричать. Бонни, похоже, ничего не заметил.
– Когда вы в последний раз говорили с Лорной? – выговорила я.
– В пятницу утром. Я это хорошо помню, потому что в выходные у меня был турнир по гольфу, и я надеялся в пятницу уйти пораньше с работы и уехать. Лорна должна была прийти в час, но позвонила и сказала, что у нее сильный приступ аллергии. Понимаете, она все равно собиралась уехать из города, чтобы найти где-нибудь спасение от цветочной пыльцы, и я сказал ей, что она может взять выходной. Ей не было никакого смысла приходить на работу в таком состоянии. По словам полиции, на следующий день она умерла.
– Значит, она должна была вернуться на работу седьмого мая?
– Мне надо проверить число. Мы договаривались, что через две недели, считая от понедельника, но к тому времени ее уже нашли мертвой. – Бонни вернулся к своей роли гида и начал рассказывать о стоимости строительства. Тем временем мы вошли в следующее помещение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81