Он не мог позволить Сильвану рассмотреть его сейчас. Дэйгису нужно было попасть в библиотеку МакКелтаров, и, если Сильван догадается, что сейчас творится с его сыном, одному Богу известно, что он сделает. И уж точно не пустит в святая святых древнего знания.
Сильван выглядел удивленным.
– А они обладают еще и способностью менять форму? – с радостным волнением уточнил он.
«Как это похоже на Сильвана», – мрачно подумал Дэйгис. Любопытство побеждает осторожность. Пару раз он даже беспокоился, что Сильван сам может попробовать темные искусства, просто из любопытства. Эта черта характера роднила Хло и его отца – их неудержимо тянуло к знаниям.
– Нэй, – холодно ответил Дэйгис. – А ты все еще таращишься.
– Меня всего лишь интересуют размеры твоей силы, – фыркнул Сильван, пытаясь придать лицу простодушное выражение. Учитывая силу интеллекта, светившуюся в его глазах, получалось неубедительно.
– Не стоит. И не вздумай их трогать. – О, айе, древние в нем становились все более агрессивными. Они ощутили силу Сильвана и теперь пытались дотянуться до нее. Дотянуться до него. Сильван был куда более желанной добычей, чем Драстен, он всегда был центром силы для своих сыновей.
К тому же Сильван умел проникать в суть вещей, а Дэйгису никогда не удавалось отточить умение отрешиться от всего и сосредоточить внимание так, чтобы шелуха лжи слетала и оставалась только голая истина. Именно поэтому в тот вечер, когда в глазах его отца появилась беспомощность, Дэйгис предпочел сбежать. Он боялся, что Сильван увидел в нем нечто, чего не видел и не хотел видеть он сам.
И именно поэтому сейчас ему требовались все силы, чтобы не впустить в свою душу отца и не выпустить из нее древних.
– Я вижу, сынок. – Голос Сильвана был усталым. – Ты изменился с тех пор, как я в последний раз тебя видел.
Дэйгис ничего не сказал. С того момента, как Хло потеряла сознание, ему удавалось не встречаться с отцом глазами, обходясь только беглыми взглядами. Он боролся с возрастающей силой тринадцати и сексуальным штормом, который все еще бушевал в нем, и просто не мог посмотреть отцу в глаза.
Когда он относил Хло в верхнюю спальню, укладывал ее в кровать и шептал легкое заклятие сна, чтобы она этой ночью отдохнула, Сильван следовал за ним, и Дэйгис ощущал затылком его внимательный изучающий взгляд.
Дэйгис с трудом заставил себя отпустить девушку. И хотя он не мог посмотреть отцу в глаза, он был благодарен Сильвану за его присутствие, за то, что тот помог справиться с темными мыслями…
– Посмотри на меня, сынок. – Просьба Сильвана была тихой, но непреклонной.
Дэйгис медленно повернулся, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он тщательно следил за своим дыханием.
Отец стоял у камина, спрятав руки в складках мантии. В мягком свете десятка свечей и масляных ламп его седые волосы казались нимбом вокруг морщинистого лица. Дэйгис помнил, как появлялись эти морщины. Глубокие складки залегли у губ после смерти их матери. Когда ему и Драстену исполнилось пятнадцать. Широкие морщины на лбу появились от привычки удивленно приподнимать брови, разгадывая тайны этого мира и расположения звезд. Тонкие морщинки у рта возникли от улыбок или поджимания губ, но только не от плача. А он стойкий, внезапно подумал Дэйгис. В замке МакКелтаров никто не плакал. Никто не умел. Кроме, возможно, второй жены Сильвана, приемной матери Дэйгиса, Нелл.
Сеть тонких морщин у глаз Сильвана разбегалась оттого, что он много щурился в неверном свете свечей, когда работал с книгами. Он был прекрасным переписчиком, у него был замечательный почерк и уверенная рука. Сильван много времени проводил за тщательным копированием древних страниц, чернила на которых выцвели со временем.
В детстве Дэйгис считал, что у его отца самые мудрые в мире глаза, полные особого, тайного знания. И понял, что до сих пор так считает. Ничто не сможет сместить его отца с этого пьедестала.
В желудке сжался тугой ком. Возможно, Сильван никогда не оступался, но вот его сын оступился.
– Давай, пап, – напряженно сказал Дэйгис. – Кричи на меня. Скажи, как я тебя подвел. Скажи, что ты разочаровался во мне. Напомни о моих клятвах. Выскажи все это сразу, чтобы потом мы не тратили время.
Сильван резко покачал головой.
– Скажи мне, отец. Скажи, что Драстен никогда бы такого не сделал. Что…
– Ты правда хочешь, чтобы я сказал, что твой брат менее мужественный, чем ты? – прервал его Сильван хорошо контролируемым голосом. – Ты действительно хочешь от меня это услышать?
Дэйгис запнулся, и у него отвисла челюсть.
– Что? – прошипел он. – Мой брат…
– Ты пожертвовал жизнью ради брата, Дэйгис. И ты хочешь, чтобы отец упрекал тебя за это? – Голос Сильвана сорвался.
К ужасу Дэйгиса, его отец съежился. Его плечи поникли, сгорбились. И в глазах внезапно заблестели слезы.
О Господи ! Дэйгис мысленно выругался, пытаясь взять себя в руки. Он не заплачет. Не позволит себе рассыпаться. Любая трещина в защите станет разломом, разлом превратится в пропасть, упав в которую он уже не поднимется.
– Я думал, что никогда больше тебя не увижу. – Слова Сильвана эхом прокатились по каменному залу.
– Па, – хрипло сказал Дэйгис. – Наори на меня. Выругай. Ради любви Христовой, кричи на меня.
– Не могу. – Морщинистые щеки Сильвана были влажными от слез.
Он обогнул стол, обхватил Дэйгиса руками, яростно обнял, похлопал по спине.
Он плакал.
Дэйгис, проживи он даже сотню лет, никогда больше не хотел увидеть отца плачущим.
Чуть позже появилась Нелл, и неприятная история со слезами повторилась. Потом Нелл выбежала, чтобы приготовить легкий ужин, затем снова вышла взглянуть на маленьких братьев Дэйгиса, и только после этого разговор вернулся к мрачной теме – причине его возвращения.
Дэйгис быстро и сдержанно описал Сильвану все, что произошло с момента их расставания. Рассказал, как отправился в Америку и искал тексты, но в итоге ему пришлось признать, что нет иного выхода, кроме как обратиться за помощью к Драстену. Он рассказал о странном нападении на Хло и о Драгарах. Рассказал, как выяснилось, что тексты о Туата де Данаан исчезли, и явно не без посторонней помощи.
Сильван нахмурился.
– Скажи, сынок, а Драстен проверял под плитой?
– Под плитой в башне? В той, где он спал?
– Айе, – ответил Сильван. – Я оставил там два манускрипта и собирался положить там все, что только можно найти по этой теме. И на этот случай дал Драстену подробные инструкции о том, где их искать.
Дэйгис закрыл глаза и покачал головой. Неужели его путешествие было бесполезным? Он мог вообще не отправляться в прошлое? Возможно. Еще несколько лет, и Сильван наверняка собрал бы все нужные ему книги и оставил их под плитой. И все это время, в двадцать первом веке, они пролежали там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85
Сильван выглядел удивленным.
– А они обладают еще и способностью менять форму? – с радостным волнением уточнил он.
«Как это похоже на Сильвана», – мрачно подумал Дэйгис. Любопытство побеждает осторожность. Пару раз он даже беспокоился, что Сильван сам может попробовать темные искусства, просто из любопытства. Эта черта характера роднила Хло и его отца – их неудержимо тянуло к знаниям.
– Нэй, – холодно ответил Дэйгис. – А ты все еще таращишься.
– Меня всего лишь интересуют размеры твоей силы, – фыркнул Сильван, пытаясь придать лицу простодушное выражение. Учитывая силу интеллекта, светившуюся в его глазах, получалось неубедительно.
– Не стоит. И не вздумай их трогать. – О, айе, древние в нем становились все более агрессивными. Они ощутили силу Сильвана и теперь пытались дотянуться до нее. Дотянуться до него. Сильван был куда более желанной добычей, чем Драстен, он всегда был центром силы для своих сыновей.
К тому же Сильван умел проникать в суть вещей, а Дэйгису никогда не удавалось отточить умение отрешиться от всего и сосредоточить внимание так, чтобы шелуха лжи слетала и оставалась только голая истина. Именно поэтому в тот вечер, когда в глазах его отца появилась беспомощность, Дэйгис предпочел сбежать. Он боялся, что Сильван увидел в нем нечто, чего не видел и не хотел видеть он сам.
И именно поэтому сейчас ему требовались все силы, чтобы не впустить в свою душу отца и не выпустить из нее древних.
– Я вижу, сынок. – Голос Сильвана был усталым. – Ты изменился с тех пор, как я в последний раз тебя видел.
Дэйгис ничего не сказал. С того момента, как Хло потеряла сознание, ему удавалось не встречаться с отцом глазами, обходясь только беглыми взглядами. Он боролся с возрастающей силой тринадцати и сексуальным штормом, который все еще бушевал в нем, и просто не мог посмотреть отцу в глаза.
Когда он относил Хло в верхнюю спальню, укладывал ее в кровать и шептал легкое заклятие сна, чтобы она этой ночью отдохнула, Сильван следовал за ним, и Дэйгис ощущал затылком его внимательный изучающий взгляд.
Дэйгис с трудом заставил себя отпустить девушку. И хотя он не мог посмотреть отцу в глаза, он был благодарен Сильвану за его присутствие, за то, что тот помог справиться с темными мыслями…
– Посмотри на меня, сынок. – Просьба Сильвана была тихой, но непреклонной.
Дэйгис медленно повернулся, стараясь не встречаться с ним взглядом. Он тщательно следил за своим дыханием.
Отец стоял у камина, спрятав руки в складках мантии. В мягком свете десятка свечей и масляных ламп его седые волосы казались нимбом вокруг морщинистого лица. Дэйгис помнил, как появлялись эти морщины. Глубокие складки залегли у губ после смерти их матери. Когда ему и Драстену исполнилось пятнадцать. Широкие морщины на лбу появились от привычки удивленно приподнимать брови, разгадывая тайны этого мира и расположения звезд. Тонкие морщинки у рта возникли от улыбок или поджимания губ, но только не от плача. А он стойкий, внезапно подумал Дэйгис. В замке МакКелтаров никто не плакал. Никто не умел. Кроме, возможно, второй жены Сильвана, приемной матери Дэйгиса, Нелл.
Сеть тонких морщин у глаз Сильвана разбегалась оттого, что он много щурился в неверном свете свечей, когда работал с книгами. Он был прекрасным переписчиком, у него был замечательный почерк и уверенная рука. Сильван много времени проводил за тщательным копированием древних страниц, чернила на которых выцвели со временем.
В детстве Дэйгис считал, что у его отца самые мудрые в мире глаза, полные особого, тайного знания. И понял, что до сих пор так считает. Ничто не сможет сместить его отца с этого пьедестала.
В желудке сжался тугой ком. Возможно, Сильван никогда не оступался, но вот его сын оступился.
– Давай, пап, – напряженно сказал Дэйгис. – Кричи на меня. Скажи, как я тебя подвел. Скажи, что ты разочаровался во мне. Напомни о моих клятвах. Выскажи все это сразу, чтобы потом мы не тратили время.
Сильван резко покачал головой.
– Скажи мне, отец. Скажи, что Драстен никогда бы такого не сделал. Что…
– Ты правда хочешь, чтобы я сказал, что твой брат менее мужественный, чем ты? – прервал его Сильван хорошо контролируемым голосом. – Ты действительно хочешь от меня это услышать?
Дэйгис запнулся, и у него отвисла челюсть.
– Что? – прошипел он. – Мой брат…
– Ты пожертвовал жизнью ради брата, Дэйгис. И ты хочешь, чтобы отец упрекал тебя за это? – Голос Сильвана сорвался.
К ужасу Дэйгиса, его отец съежился. Его плечи поникли, сгорбились. И в глазах внезапно заблестели слезы.
О Господи ! Дэйгис мысленно выругался, пытаясь взять себя в руки. Он не заплачет. Не позволит себе рассыпаться. Любая трещина в защите станет разломом, разлом превратится в пропасть, упав в которую он уже не поднимется.
– Я думал, что никогда больше тебя не увижу. – Слова Сильвана эхом прокатились по каменному залу.
– Па, – хрипло сказал Дэйгис. – Наори на меня. Выругай. Ради любви Христовой, кричи на меня.
– Не могу. – Морщинистые щеки Сильвана были влажными от слез.
Он обогнул стол, обхватил Дэйгиса руками, яростно обнял, похлопал по спине.
Он плакал.
Дэйгис, проживи он даже сотню лет, никогда больше не хотел увидеть отца плачущим.
Чуть позже появилась Нелл, и неприятная история со слезами повторилась. Потом Нелл выбежала, чтобы приготовить легкий ужин, затем снова вышла взглянуть на маленьких братьев Дэйгиса, и только после этого разговор вернулся к мрачной теме – причине его возвращения.
Дэйгис быстро и сдержанно описал Сильвану все, что произошло с момента их расставания. Рассказал, как отправился в Америку и искал тексты, но в итоге ему пришлось признать, что нет иного выхода, кроме как обратиться за помощью к Драстену. Он рассказал о странном нападении на Хло и о Драгарах. Рассказал, как выяснилось, что тексты о Туата де Данаан исчезли, и явно не без посторонней помощи.
Сильван нахмурился.
– Скажи, сынок, а Драстен проверял под плитой?
– Под плитой в башне? В той, где он спал?
– Айе, – ответил Сильван. – Я оставил там два манускрипта и собирался положить там все, что только можно найти по этой теме. И на этот случай дал Драстену подробные инструкции о том, где их искать.
Дэйгис закрыл глаза и покачал головой. Неужели его путешествие было бесполезным? Он мог вообще не отправляться в прошлое? Возможно. Еще несколько лет, и Сильван наверняка собрал бы все нужные ему книги и оставил их под плитой. И все это время, в двадцать первом веке, они пролежали там.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85