- Кроме первого взрыва, я не подвергалась ни какой опасности,
Владыка. Меня быстро спрятали в помещении глубоко под посольством.
"Значит она не видела устроенного мной спектакля", - подумал он. - "Я
могу быть за это благодарен".
- Я послал за тобой, чтоб попросить у тебя прощения, - сказал он.
Она опустилась на золотую подушку.
- Что мне прощать тебе, Владыка? Ты ведь не причина...
- Меня испытывали, Хви.
- Тебя?
- Есть желающие узнать, насколько глубоко я озабочен безопасностью
Хви Нори.
Она сделала жест в сторону внешнего мира.
- Это... произошло из-за меня?
- Из-за нас.
- О! Но кто...
- Ты согласилась выйти за меня замуж, Хви, и я... - он поднял руку,
призывая ее к молчанию, когда она попробовала заговорить. - Антеак
рассказала нам то, что Ты ей поведала, но происходит это не из откровений
Антеак.
- Тогда кто же...
- Кто - не важно, важно, чтобы Ты еще раз подумала. Я должен дать
тебе еще возможность подумать.
Она опустила взгляд.
"Как же свежи и не испорчены ее черты" - подумал он.
Его воображение, оно одно, способно было представить во всей полноте
его человеческую жизнь вместе с Хви. Из множества его жизней-памятей
вдоволь можно было почерпнуть, чтобы достоверно нафантазировать
супружескую жизнь. Она тут же обрастала нюансами - небольшими
подробностями взаимного опыта, прикосновениями, поцелуями, всей блаженной
сопричастностью, на которой строилось и возвышалось то, что было прекрасно
до боли. И эта боль, одолевшая его, была намного глубже, чем физические
напоминания о устроенном им перед посольством побоище.
Вскинув подбородок, Хви, переполненность состраданием, жаждой помочь,
поглядела ему в глаза. Он увидел в ней.
- Как еще я могу Тебе послужить, Владыка?
Он напомнил себе, что она - человек, в то время как сам он - уже не
человек. Это различие между ними будет увеличиваться с каждой минутой.
Ноющая боль его не отпускала.
Хви была неизбежной реальностью, чем-то настолько важным, что ни одно
слово никогда не могло бы этого полностью выразить. Ноющая боль внутри
него была почти невыносимой.
- Я люблю тебя, Хви. Я люблю тебя, как мужчина любит женщину... Но
этого не сможет состояться и никогда не будет.
Из глаз ее брызнули слезы.
- Следует ли мне уехать? Следует ли мне вернуться на Икс?
- Они лишь замучают тебя, стараясь выяснить, где дал сбой их план.
"Она разглядела мою боль", - подумал он. - "Ей знакомы тщета и
разочарование. Что она сделает? Она не станет лгать. Не заявит, что
отвечает на мою любовь, как женщина мужчине. Она видит бесполезность. Она
знает, что ее собственные чувства ко мне - сострадание, благоговение,
любознательность, пренебрегающая страхом".
- Тогда я останусь, - сказала она. - Возьмем столько радости из
пребывания вместе, сколько получится. Я думаю, это самое лучшее, что мы
можем сделать. Если это означает, что нам следует пожениться, то так тому
и быть.
- Тогда я должен доверить тебе знание, которое я не доверял ни одному
другому человеку, - сказал он. - Оно даст тебе такую власть надо мной,
которая...
- Не делай этого, Владыка! Что, если кто-нибудь заставит меня...
- Ты никогда больше не покинешь пределы моего домашнего круга. Мои
апартаменты здесь и в Твердыне, безопасные места в Сарьере будут твоим
домом.
- Как пожелаешь.
"До чего ласково и открыто ее тихое согласие", - подумал он. Надо
укротить болезненную пульсацию внутри себя. Чем цепче она врастает, тем
опасней и для него самого, и для Золотой Тропы.
"До чего Икшианцы умны!"
Молки повидал на своем веку, как всесильные поневоле сдавались
несмолкающей песне сирены - желанию пожить в собственное удовольствие.
"Ведь любая малейшая прихоть сразу напоминает об имеющейся у тебя
власти".
Хви приняла его молчание за признак неуверенности.
- Мы поженимся, Владыка?
- Да.
- Не следует ли как-нибудь позаботиться, чтобы тлейлаксанские
сплетни, что...
- Не следует.
Она поглядела на него, припоминая их прежние разговоры. "Посев зерен
распада на множество частей".
- Я боюсь, Владыка, что ослаблю Тебя, - сказала она.
- Ты обязательно должна найти способ меня усилить.
- Может ли усилить Тебя, если мы уменьшим веру в Бога Лито? В ее
голосе прозвучало нечто от Молки - оценивающее взвешивание, делавшее Молки
столь отталкивающе очаровательным. "Мы никогда не избавляемся до конца от
учителей нашего детства".
- Твой вопрос требует ответа, - сказал он. - Многие будут продолжать
поклоняться мне, согласно моему замыслу. Другие будут считать это ложью.
- Владыка... Ты просишь меня лгать ради тебя?
- Разумеется, нет. Но я попрошу тебя хранить молчание, когда у тебя
может появиться желание заговорить.
- Но если они будут поносить...
- Я протестовать не буду.
И опять слезы потекли у нее по щекам. Лито так хотелось их коснуться,
но они были водой... причиняющей боль водой.
- Вот как следует тому совершиться, - сказал он.
- Объяснишь ли Ты мне это, Владыка?
- Когда меня больше не будет, они должны называть меня шайтаном,
Императором геенны. Колесо должно катиться, катиться и катиться по Золотой
Тропе.
- Владыка, разве нельзя направить гнев на меня одну? Я бы не...
- Нет! Икшианцы сделали тебя намного совершеннее, чем даже задумали
сами. Я действительно тебя люблю, ничего с этим не поделаешь.
- Я не хочу причинять Тебе боль! - эти слова словно насильно
вырвались из нее.
- Сделанного не переделаешь. Не скорби об этом.
- Помоги мне понять.
- Ненависть, расцветшая пышно после того, как меня не станет, тоже
исчезнет, неизбежно канет в прошлое. Пройдет много времени, потом, в очень
далеком будущем, найдут мои дневники.
- Дневники? - она опешила от такой резкой смены темы.
- Хроники моего времени. Мои доводы, мои апологии. Копии существующих
и разрозненных фрагментов сохранятся, некоторые в искаженной форме, но
истинные дневники будут ждать, ждать, и ждать. Я хорошо их спрятал.
- И когда их откроют, то?..
- Люди обнаружат, что я полностью отличался от их представлений обо
мне.
Ее голос понизился до дрожащего шепота.
- Я уже знаю, что они узнают.
- Да, моя дорогая Хви, по-моему, знаешь.
- Ты не дьявол и не бог, а просто нечто, никогда не виданное прежде,
нечто, чего никогда больше не увидят в будущем, потому что Твое
возникновение - необходимость.
Она смахнула слезы, стекавшие у нее по щекам.
- Хви, Ты понимаешь, насколько Ты опасна?
На ее лице промелькнула тревога, руки ее напряглись.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135