А вместо этого заскочила к Ванессе.
Ванесса напоминает джерсейскую корову. Ленивая, томная, медлительная. Что в ней нашел Тони — ума не приложу. Разве что родное материнское вымя.
Друзьями мне обзаводиться трудно. Они должны занимать такое же положение, как и я. В противном случае зависти не оберешься. После того как я вышла замуж за Бенджамина, старые приятели стали совсем невыносимы. Каждое новое норковое манто, каждое колечко с брильянтом встречали кривыми улыбками, а все потому, что были просто не в состоянии пережить это. Ванесса не в счет — ее супруг не менее богат, чем мой, хотя, глядя на нее, этого не скажешь.
Я обожаю шикарные тряпки и драгоценности, обожаю, когда на меня устремляют восхищенные и завистливые взгляды. Мне кажется, я всегда знала, что создана именно для такой жизни.
В детстве я была самым заурядным ребенком, с самой заурядной матерью и негодяем отцом, который разбил ей жизнь. Одно слово — Фелисити Браун из Бурнмаута. Закончила я хорошую школу для девочек, мечтала стать ветеринаром и про секс знала лишь понаслышке, от подруг. Все скромные и воспитанные английские девушки хотят стать ветеринарами — таковы традиции. В шестнадцать мне впервые разрешили пойти на свидание с молодым человеком, девятнадцатилетним сыном нашего врача, славным и добрым парнем. Мы встречались, держались за руки, целовались тайком и в конце концов надумали сочетаться браком. Родители дали согласие и решили, что мы поженимся, когда Марку исполнится двадцать один, а мне восемнадцать. Так что мое будущее было расписано, как по нотам. Марк заканчивал учиться на врача, а я посещала курсы домоводства. С другими юношами я не общалась и была уверена, что люблю Марка. Представляете? Я и понятия не имела, что такое любовь.
На курсах я познакомилась с девушкой по имени Марсия. Она была беременна и не замужем, поэтому про нее ходили разные слухи. Моя мать называла ее потаскушкой, а отец негодовал по поводу того, что ей разрешили посещать наши курсы. Мне же Марсия очень приглянулась. Благодаря ей я впервые за свои неполные семнадцать вдохнула свежий воздух полной грудью.
Мы сблизились, и я рассказала ей про Марка и про наши планы.
— А каков он в постели? — спросила как-то раз Марсия.
Я недоуменно посмотрела на нее.
— О, нет, — звонко рассмеялась она. — Только не говори мне, что еще ни разу…
Я призналась, что ни разу. А как же иначе — ведь это неприлично и не подобает воспитанным девушкам.
Марсия долго смеялась, но потом посерьезнела и сказала:
— Как можно выходить за парня, не зная, каков он в постели? А вдруг вы не подходите друг другу? Это очень важно — ты должна это сделать.
Конечно, не всякий бы поверил Марсии — быстро растущий живот и отсутствие жениха или мужа — не лучшая реклама, но я поверила. И решила испытать Марка.
Томясь от нетерпения и страха, я ожидала, когда он вернется домой на каникулы.
Его отец разрешил ему взять машину, и мы поехали в кино, где весь сеанс держались за руки, а потом отправились ужинать в один из роскошных отелей.
Добропорядочной непорочной девушке не так просто предложить своему не менее добропорядочному суженому лечь в постель, особенно если сам он никогда не предпринимал попытки сделать это.
Я сказала:
— Давай прокатимся на пляж, ночь такая дивная.
— О, Фелисити, я жутко устал.
— Ну, пожалуйста, Марк.
Мне не терпелось побыстрее покончить с этим гадким действом.
— Ну, хорошо, — с видимой неохотой согласился он.
Мы подъехали к берегу, вышли из машины и сели рядом. Марк даже не взял меня за руку.
Видя, что молчание затягивается, я заговорила:
— Тебе не кажется, что если мы собираемся пожениться, то нам следует узнать друг друга поближе?
— Что ты имеешь в виду, Фелисити? — вскинулся Марк.
Я придвинулась к нему поближе и прошептала:
— Сам знаешь.
Он вспыхнул и оттолкнул меня.
— Для этого мне достаточно только свистнуть, — заявил он, — и сразу со всех сторон шлюхи сбегутся.
Я была вне себя от ярости. Я уже разбередила себя, впервые в жизни, а Марк — мужчина моей мечты — меня отталкивал.
Назад мы ехали молча. С тех пор я наотрез отказалась с ним встречаться, и мы расстались навсегда.
На следующий вечер, полная решимости все-таки выяснить, что такое секс, я отправилась в ближайший бар, где познакомилась с Тедом, высоким парнем в кожаной куртке. Я уже прежде встречала его на улице и решила, что он как раз тот, кто посвятит меня в это таинство. Мы разговорились, он предложил мне пройтись, и я охотно согласилась.
Мы дошли пешком до пляжа, и там Тед внезапно обнял меня, начал целовать, залез обеими руками ко мне под юбку, и мы упали прямо на песок. Я сгорала от нетерпения и желания. Тед с усилием вошел в меня, боль была ошеломляющая, но я. Стиснув зубы, терпела, а потом, когда он закончил и обмяк, не отпустила его. Он попытался встать, но я со всей силы вцепилась в него. Это было просто чудесно. Мы молча боролись, пока Тед не назвал меня сучкой и не сказал, что я делаю ему больно! «Делаю ему больно…»— это привело меня в полный восторг.
Так родилась новая Фелисити Браун. Мне было так хорошо, что хотелось летать! Я перепробовала всех и вся. Мне открылась совершенно новая жизнь, в Бурнмауте стало вдруг тесно, и я уехала в Лондон. Отец к тому времени уже был рад от меня избавиться, а мать, по-моему, пролила немало слез.
Итак, я прибыла в Лондон, высокая, худая, простоволосая — но преисполненная решимости. В двадцать два года я уже стала Фонтэн — классной фотомоделью. Кое-какие фокусы позволили мне превратиться в ослепительную блондинку и покорить весь Лондон.
Когда я познакомилась со своим первым мужем, Полем, денег и мужчин у меня было уже предостаточно. Поль был воплощением очарования. Высокий, стройный, расслабленный, с зелеными с поволокой глазами и прекрасным телом. Перебивался он, снимаясь в кино или в рекламных роликах, но главным образом зарабатывал на жизнь тем, что сопровождал богатых дам. В постели он был божествен и почти не уступал мне по части разных трюков. Это был первый мужчина, которым я по-настоящему наслаждалась.
В один прекрасный день мы поженились. Свадьба понаделала много шума — от газетчиков и фоторепортеров не было отбоя. Вскоре жизнь вошла в привычную колею — я работала, Поль прохлаждался: выпивал, играл в казино, изменял направо и налево, но я безропотно терпела — мне казалось, что я люблю его.
Все вокруг говорили, что я ненормальная. Но, должно быть, я все еще не могла расстаться с прежней Фелисити Браун и жила иллюзией, что брак мой еще наладится.
В двадцать девять лет, увидев себя как-то раз в зеркале, я всерьез призадумалась. Вот уже семь лет я была самой модной фотомоделью, а для моей профессии это огромный срок. Сколько я еще продержусь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
Ванесса напоминает джерсейскую корову. Ленивая, томная, медлительная. Что в ней нашел Тони — ума не приложу. Разве что родное материнское вымя.
Друзьями мне обзаводиться трудно. Они должны занимать такое же положение, как и я. В противном случае зависти не оберешься. После того как я вышла замуж за Бенджамина, старые приятели стали совсем невыносимы. Каждое новое норковое манто, каждое колечко с брильянтом встречали кривыми улыбками, а все потому, что были просто не в состоянии пережить это. Ванесса не в счет — ее супруг не менее богат, чем мой, хотя, глядя на нее, этого не скажешь.
Я обожаю шикарные тряпки и драгоценности, обожаю, когда на меня устремляют восхищенные и завистливые взгляды. Мне кажется, я всегда знала, что создана именно для такой жизни.
В детстве я была самым заурядным ребенком, с самой заурядной матерью и негодяем отцом, который разбил ей жизнь. Одно слово — Фелисити Браун из Бурнмаута. Закончила я хорошую школу для девочек, мечтала стать ветеринаром и про секс знала лишь понаслышке, от подруг. Все скромные и воспитанные английские девушки хотят стать ветеринарами — таковы традиции. В шестнадцать мне впервые разрешили пойти на свидание с молодым человеком, девятнадцатилетним сыном нашего врача, славным и добрым парнем. Мы встречались, держались за руки, целовались тайком и в конце концов надумали сочетаться браком. Родители дали согласие и решили, что мы поженимся, когда Марку исполнится двадцать один, а мне восемнадцать. Так что мое будущее было расписано, как по нотам. Марк заканчивал учиться на врача, а я посещала курсы домоводства. С другими юношами я не общалась и была уверена, что люблю Марка. Представляете? Я и понятия не имела, что такое любовь.
На курсах я познакомилась с девушкой по имени Марсия. Она была беременна и не замужем, поэтому про нее ходили разные слухи. Моя мать называла ее потаскушкой, а отец негодовал по поводу того, что ей разрешили посещать наши курсы. Мне же Марсия очень приглянулась. Благодаря ей я впервые за свои неполные семнадцать вдохнула свежий воздух полной грудью.
Мы сблизились, и я рассказала ей про Марка и про наши планы.
— А каков он в постели? — спросила как-то раз Марсия.
Я недоуменно посмотрела на нее.
— О, нет, — звонко рассмеялась она. — Только не говори мне, что еще ни разу…
Я призналась, что ни разу. А как же иначе — ведь это неприлично и не подобает воспитанным девушкам.
Марсия долго смеялась, но потом посерьезнела и сказала:
— Как можно выходить за парня, не зная, каков он в постели? А вдруг вы не подходите друг другу? Это очень важно — ты должна это сделать.
Конечно, не всякий бы поверил Марсии — быстро растущий живот и отсутствие жениха или мужа — не лучшая реклама, но я поверила. И решила испытать Марка.
Томясь от нетерпения и страха, я ожидала, когда он вернется домой на каникулы.
Его отец разрешил ему взять машину, и мы поехали в кино, где весь сеанс держались за руки, а потом отправились ужинать в один из роскошных отелей.
Добропорядочной непорочной девушке не так просто предложить своему не менее добропорядочному суженому лечь в постель, особенно если сам он никогда не предпринимал попытки сделать это.
Я сказала:
— Давай прокатимся на пляж, ночь такая дивная.
— О, Фелисити, я жутко устал.
— Ну, пожалуйста, Марк.
Мне не терпелось побыстрее покончить с этим гадким действом.
— Ну, хорошо, — с видимой неохотой согласился он.
Мы подъехали к берегу, вышли из машины и сели рядом. Марк даже не взял меня за руку.
Видя, что молчание затягивается, я заговорила:
— Тебе не кажется, что если мы собираемся пожениться, то нам следует узнать друг друга поближе?
— Что ты имеешь в виду, Фелисити? — вскинулся Марк.
Я придвинулась к нему поближе и прошептала:
— Сам знаешь.
Он вспыхнул и оттолкнул меня.
— Для этого мне достаточно только свистнуть, — заявил он, — и сразу со всех сторон шлюхи сбегутся.
Я была вне себя от ярости. Я уже разбередила себя, впервые в жизни, а Марк — мужчина моей мечты — меня отталкивал.
Назад мы ехали молча. С тех пор я наотрез отказалась с ним встречаться, и мы расстались навсегда.
На следующий вечер, полная решимости все-таки выяснить, что такое секс, я отправилась в ближайший бар, где познакомилась с Тедом, высоким парнем в кожаной куртке. Я уже прежде встречала его на улице и решила, что он как раз тот, кто посвятит меня в это таинство. Мы разговорились, он предложил мне пройтись, и я охотно согласилась.
Мы дошли пешком до пляжа, и там Тед внезапно обнял меня, начал целовать, залез обеими руками ко мне под юбку, и мы упали прямо на песок. Я сгорала от нетерпения и желания. Тед с усилием вошел в меня, боль была ошеломляющая, но я. Стиснув зубы, терпела, а потом, когда он закончил и обмяк, не отпустила его. Он попытался встать, но я со всей силы вцепилась в него. Это было просто чудесно. Мы молча боролись, пока Тед не назвал меня сучкой и не сказал, что я делаю ему больно! «Делаю ему больно…»— это привело меня в полный восторг.
Так родилась новая Фелисити Браун. Мне было так хорошо, что хотелось летать! Я перепробовала всех и вся. Мне открылась совершенно новая жизнь, в Бурнмауте стало вдруг тесно, и я уехала в Лондон. Отец к тому времени уже был рад от меня избавиться, а мать, по-моему, пролила немало слез.
Итак, я прибыла в Лондон, высокая, худая, простоволосая — но преисполненная решимости. В двадцать два года я уже стала Фонтэн — классной фотомоделью. Кое-какие фокусы позволили мне превратиться в ослепительную блондинку и покорить весь Лондон.
Когда я познакомилась со своим первым мужем, Полем, денег и мужчин у меня было уже предостаточно. Поль был воплощением очарования. Высокий, стройный, расслабленный, с зелеными с поволокой глазами и прекрасным телом. Перебивался он, снимаясь в кино или в рекламных роликах, но главным образом зарабатывал на жизнь тем, что сопровождал богатых дам. В постели он был божествен и почти не уступал мне по части разных трюков. Это был первый мужчина, которым я по-настоящему наслаждалась.
В один прекрасный день мы поженились. Свадьба понаделала много шума — от газетчиков и фоторепортеров не было отбоя. Вскоре жизнь вошла в привычную колею — я работала, Поль прохлаждался: выпивал, играл в казино, изменял направо и налево, но я безропотно терпела — мне казалось, что я люблю его.
Все вокруг говорили, что я ненормальная. Но, должно быть, я все еще не могла расстаться с прежней Фелисити Браун и жила иллюзией, что брак мой еще наладится.
В двадцать девять лет, увидев себя как-то раз в зеркале, я всерьез призадумалась. Вот уже семь лет я была самой модной фотомоделью, а для моей профессии это огромный срок. Сколько я еще продержусь?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57