Хайди сказала: – Дэниэл, я сейчас ухожу.
– Хорошо, – ответил он с чувством, – потрать еще немного моих денег, развлекись, а то ты жалуешься, что я тебя не развлекаю.
– Дэниэл! – воскликнула Хайди. – Не всегда шутий.
– Не всегда шутий, – передразнил Дэниэл. – Ты здесь уже шесть проклятых месяцев. Неужели нельзя научиться правильно говорить?
Хайди нахмурилась.
– Я сейчас ухожу. Возвращаться позжее.
– Господи! – застонал Дэниэл, проводив глазами маленькую блондинку.
– И как я только ее терплю. Она слишком молода, слишком глупа и даже не способна овладеть литературным английским.
– Она очень хорошенькая, – сказала Клео.
– Довольно хорошенькая, – поправил Дэниэл.
– Я подумала, что она ваша au pair. Дэниэл оглушительно расхохотался.
– Вы прощены за то, что так подумали. Вид у нее и вправду, будто она только что из Хендона. Но она принцесса… я познакомился с родителями.
Очень мило, пробормотала Клео и глотнула кофе. Он был невозможно крепкий. – Уф! – воскликнула она.
– Гадость, правда? Пойдемте на кухню и сварим другой. По части кофе Хайди не сильна, особенно для другой женщины. Одну из моих бывших жен она чуть не отравила.
На кухне был еще больший разгром, чем в гостиной.
– Тут как в отхожем месте, – заявил Дэниэл.
– Разве у вас нет прислуги?
– Она приходит и уходит. Как раз сейчас она ушла, как вы видите.
– Есть же агентства, куда можно позвонить, и они пришлют безработных актеров или кого-нибудь такого.
– Послушайте, дорогая, если бы тут появился безработный актер, вы что, думаете, он бы стал ковыряться с пылесосом… черта с два… он бы заставил меня его прослушивать, разве не так?
Зазвонил телефон, и Клео имела удовольствие выслушать беседу-монолог в исполнении Дэниэла.
– Она меня доконает. – Молчание. – Ну, конечно, я ей говорил. – Молчание. – Она даже не говорит это, не то, чтобы понимать! Знаю, знаю. Я должен. – Молчание. – Да, так каждый раз, черт побери, одно и тоже. Если б я хотел, чтоб со мной так себя вели, я бы нашел пташку в Сохо, нет что ли? – Молчание. – Ладно, старина, может, потом. – Дэниэл положил трубку. – Скажу маленькой мисс Валмерстайн, чтобы собирала вещи и выматывалась.
– Послушайте, – серьезно сказала Клео, – Хотите, чтобы я зашла позже?
– Нет, ни в коем случае. Я же говорил, что будет скучно, позже будет также скучно.
Клео приготовила кофе; на сей раз его можно было пить. Дэниэл достал пачку печения, и они вернулись в гостиную.
– Расскажите о сенаторе Эштоне.
– Вы все прочитали. – Клео было приятно, что он читал ее статью при сенатора. Это лучшее из всего, что она написала. Неделю в Вашингтоне везде его сопровождала. Шесть часов бесед, записанных на магнитофон – чтобы он уделял столько времени журналисту – неслыханно. Рассел говорил, что тираж журнала с той недели, что появилась статья, стремительно взлетел. Майк очень гордился, а с телевидения поступило предложение в любое удобное для нее время приходить для обсуждения собственной разговорной телепередачи.
– Вы замужем? – спросил Дэниэл.
– Да.
– Счастливы.
– Вопросы вроде бы должна задавать я. Дэниэл развел руками.
– Так задавайте. Спрашивайте, что хотите. Только не обычные глупости.
– Почему бы вам просто не поговорить? Расскажите о том, что вам нравится.
– А что мне нравится. Я уже и не знаю. Я зациклился на том, что мне не нравится. Неудачные браки. Неудачные связи. Неудачные фильмы, в которых не надо было сниматься.
– Чего вы хотите от жизни?
– Я хочу отличную, красивую девку, которая себя полностью посвятила бы мне. Женщину, готовую поставить меня на первое место. Верную. Не собственницу. Чтобы была как мать. Отличную любовницу. Замечательную повариху. Даму с чувством юмора. Думаете, такие есть?
– Если да, то я хочу равноценного мужчину! Дэниэл засмеялся.
– Тоже проблемы?
– У кого их нет? – вздохнула Клео.
Дэниэл скривился от отвращения.
– Насколько проще была бы жизнь, если бы не приходилось жить с другими людьми.
– Бессмертная мысль Гарбо – «я хочу быть одна» – только другими словами?
– А вы наблюдательная крошка, разве нет?
Клео покраснела. Ничего себе крошка! Рост пять футов шесть дюймов и двадцать девять лет. Дэниэл Онел заставил ее почувствовать себя четырнадцатилетней малявкой.
– Почему вы не порвете с Хайди, если такие отношения вас не устраивают? – отважилась Клео.
Дэниэл беспомощно пожал плечами.
– Привычка. Одиночество. Вы себе представляете, что значит приходить ночью в пустой дом?
– Но у вас, конечно, нет недостатка в друзьях?
– Знакомых, поправил Дэниэл. – Друзья они в хорошую погоду, слетаются как пчелы на мед, если твой последний фильм стал боевиком.
– У вас должны быть близкие друзья.
– А у вас они есть?
Клео вспомнила о Доминик, Расселе и Сюзан.
– Кажется, я понимаю, о чем вы, – признала она.
– Есть у меня несколько близких приятелей. Этих людей я знаю с детства. Но у них своя жизнь. Семьи… – закончил он тихо.
– А как же дети? С ними вы должны быть близки.
– Они вырастают и уходят от вас своей дорогой. Вижу иногда Дика, ему сейчас восемнадцать… у него свои дела. Послушайте, дорогая, я сам по себе, вот так. Мне сорок девять, свою личную жизнь я обосрал, а теперь вот сижу с какой-то полоумной датчанкой, которую нисколько не люблю. Нет, не люблю, но это поддерживает мой имидж у публики… вам понятно, о чем я говорю?
Клео кивнула.
– Думаю, что да, но ведь вы попусту теряете время. Я хочу сказать, та женщина где-то есть.
– Хотите ее для меня отыскать? Почему она с ним так нервничает?
– Я уверена, где-то она есть… Дэниэл цинично улыбнулся.
– Безусловно.
– У вас шнурок развязался.
Дэниэл нагнулся, чтобы завязать шнурок. Уже намечается лысина. Не важно. Ничего не важно. Она не встречала более интересного мужчину. А он даже не заметил, что она женщина. Для него она блокнот, карандаш и магнитофончик.
Клео откашлялась.
– Давайте поговорим о вашем последнем фильме, – предложила она. – Правда, что вы послали продюсеру телеграмму, где заявили, что больше никогда не будете с ним работать?
Дэниэл засмеялся.
– Правда, что птицы летают?
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
Крошка Марти бешено тряс Маффин.
– Ну, проснись, – умоляла он, – мамочка за дверью, и если тебя увидит… мы пропали!
Маффин открыла глаза. Сонно огляделась. Где она? Ах, да.
– Привет, Марти, – сказала Маффин и свернулась под одеялом калачиком. Ей снился такой хороший сон: все про песчаные пляжи, и ее фотография – с головы до ног в мехах – на обложке «Вога». Интересно, может ли Джон провернуть что-нибудь такое… он ведь мастер все устраивать. Почему ей вечно приходится быть голой – сплошь сиськи и задница?
– Вставай! – отчаянно шипел Марти. – Мы должны тебя спрятать, только на несколько минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69