Да и в плане распределения не мешало бы подстраховаться. Не то загремишь куда-нибудь мастером в цех, чтобы потом всю жизнь пыхтеть среди копоти и грохота, орать на рабочих, превращаясь из интеллигентной девушки с тихим голосом в гром-бабу, не понаслышке знакомую с матерной лексикой.
Андрей Стрельцов выделялся среди однокурсников своим домашним видом, умными разговорами и гипергалантным отношением к женскому полу. Он неплохо учился, был не глуп, но отличался каким-то патологическим равнодушием к жизненным благам — как говорится, звезд с неба не хватал. Оле было прекрасно известно, что его отец не то доктор наук, не то скоро им станет, а стало быть, может хорошо поспособствовать распределению, если… В том случае, если она и Андрей… Короче, ну как не порадеть родному человеку!
Хотя Андрей как истинный кавалер был всегда с ней обходителен, но дальше кокетливых взглядов дело у них не шло. Оле пришлось взять инициативу в свои руки. Она сама приглашала его в кино, предлагала погулять по бульвару, посидеть на скамейке. На студенческих вечеринках она как бы невзначай оказывалась рядом с Андреем, и тому ничего не оставалось делать, как приглашать ее на танец.
Во время медленного кружения по залу он неизменно держал замороженную руку на ее талии, отодвинувшись на пионерское расстояние, и бесконечно рассказывал о туристических поездках и о песнях под гитару у костра — он был заядлым туристом. Оля изо всех сил делала заинтересованное лицо, поддакивала и тщетно старалась сократить безопасную дистанцию. Она прижималась к его рубашке всем телом, пока сконфуженный Андрей не отводил ее на место, пылая багровыми щеками.
Чтобы соблазнить своего будущего мужа, Оле даже пришлось отправиться в поход. Это была большая жертва с ее стороны. Походы она не любила еще со времен пионерского детства. Ее раздражали натертые ноги, комары и антисанитария, ее пугали ночевки на холодной земле в лесу, но иного способа стать ближе к своему избраннику она не видела.
Ясным июньским утром после окончания сессионной горячки веселая студенческая компания с рюкзаками, гитарами и палатками собиралась на вокзале.
Они должны были отбыть на электричке в Ярославль, совершить пешеходный переход до Углича с двумя дневками и вернуться в Москву.
В электричке Оля и Андрей сидели рядом друг с другом, и невыспавшаяся Ольга делала вид, что дремлет, доверчиво склонив голову на плечо своего кавалера. Андрей боялся пошевелиться, чтобы не разбудить подругу. Его смущенный взгляд невольно скользил по высокой груди девушки, обтянутой старой выцветшей футболкой.
Первые несколько дней были потрачены впустую. Во время пешеходных переходов с непривычки Оля так уставала, что у нее не хватало сил для осуществления своих матримониальных замыслов. Вечером, набив желудки макаронами с тушенкой, туристы вповалку ложились спать в палатке, и единственным желанием, обуревавшим девушку в те мгновения, было бросить все и тайно бежать в Москву.
Но она терпела. С милой улыбкой и с мечтательным, романтически осветленным лицом Оля, обхватив коленки, сидела возле Андрея у костра, и на ее лице читалось высокое наслаждение от душещипательных песен под гитару. Ее поведение должно было свидетельствовать о родственности их душ и сблизить их настолько, чтобы Андрей наконец почувствовал, что Оля — та самая половинка, которая ему суждена на всю оставшуюся жизнь.
В глазах друзей они выглядели настоящими влюбленными. Андрей помогал девушке закидывать на спину тяжелый рюкзак перед выходом из лагеря, бдительно следил, чтобы Оля не отставала от группы, колдовал над ее ботинками на привале, чтобы они не терли ноги, помогал ставить палатку, разжигать костер и даже мыл за нее посуду в ручье, когда после дневного перехода она без сил валилась на землю, в глубине души проклиная и поход, и свою глупость, и даже Андрея, из-за которого она и решилась на эту авантюру.
То, ради чего она терпела муку мученическую, случилось так неожиданно и оглушающе быстро, как вечерний ливень на исходе душного дня…
После долгих пеших переходов туристы наконец остановились на берегу реки на «дневку». Дневка — это самый приятный день из всего похода, день блаженства и неги, торжество безделья и лени, день ничегонеделания. Дневка нужна, чтобы набраться сил для нового тяжелого перехода, подремонтировать обувь и одежду, кое-что постирать, кое-что починить, да и просто для того, чтобы вдоволь накупаться в речке, перекинуться в волейбольчик и поорать под гитару самые пронзительные, самые щемящие, самые слезливые из туристических песен.
Неподалеку от лагеря располагался древний монастырь чудесной архитектуры, и потому компания дружно решила во время дневки отправиться на экскурсию. В лагере должны были остаться только дежурные, выполняющие обязанности повара и сторожа одновременно. Кого выбрать в качестве дежурных, сомнений не возникло. Поскольку у Оли ноги были сбиты до крови и идти в монастырь она не могла, выбор пал именно на нее. И, конечно, с ней должен был остаться ее верный паж Андрей.
Покончив с делами, накупавшись до одури, Оля и Андрей лежали на высоком травянистом берегу и, отгоняя веточкой комаров, которые с упорством мессершмиттов барражировали в воздухе, пытались загорать. Свинцовые тучи вереницей текли к югу с обреченностью баранов, идущих на заклание. По своей джентльменской привычке, Андрей старался не смотреть на крепко сбитое тело девушки, лежащей рядом с ним, но его взгляд точно магнитом притягивали плавные контуры женской плоти. Она была так близко… Он видел ее бледную, местами чуть обгоревшую кожу с розовыми пятнами комариных расчесов, он видел, как резинка от купальника впилась в крепкие бедра, как крупный сосок, похожий на закатившийся под купальник орех, отчетливо вырисовывается под мокрой тканью.
В свою очередь Оля тоже исподтишка рассматривала того, кого она предназначила себе в мужья. Ей нравилась его стройная сухощавая фигура, длинные ноги, покрытые светлым пухом, борцовский разворот плеч, незагорелый торс и смуглая шея. Разморенная жарой, Оля сквозь полуопущенные ресницы скользнула взглядом по ладному телу, задержавшись в том месте, где мужское естество натягивало ткань плавок, но тут же смутилась и закрыла глаза. «Никого нет, — подумала она лениво. — Только мы двое… Неужели он даже не попробует меня поцеловать?»
Разочарование окатило ее холодом с ног до головы — нет, кажется, это солнце спряталось за тучу, и резкий порыв ветра взметнул шумную листву, обдавая прохладой разгоряченные тела.
— Ой, кажется, дождь! — Крупная ледяная капля скатилась по лицу, точно нечаянная слезинка. И сразу же повеяло стылой прохладой приближающейся грозы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104