Он кивнул в сторону станции обслуживания:
– Подождите меня пару минут, схожу узнаю, что там со старушкой. Бойлз, встань возле ворот, никого не впускай и не выпускай. И стреляй после первого предупреждения.
Он быстро перешел дорогу – спасибо жаре, чертовски повезло: никто этого не видит, – переговорил с Даком и Рут и двинулся обратно. Хейс, достав из перчаточного ящика бумажные носовые платки, промокал кровь на щеках, Сэм сидела молча. Бойлз украдкой поглядывал на них, стоя на посту и тихонько отбивая ногой ритм никому не слышной мелодии. Вернувшись, Уилкокс, ни слова не говоря, сел за руль – машина тронулась с места. Глянул в зеркальце заднего вида. Сэм Вестертон выглядела уже почти спокойной – причесывалась, как ни в чем не бывало. Должно быть, эта девица просто каучуковая. Он ткнул пальцем в сторону станции обслуживания:
– Я сказал им, что Хейс – наркоман в самом что ни на есть кризисном состоянии. Рут на все лады расхваливает вас, Вестертон. Я посоветовал ей вернуться домой, принять что-либо успокоительное и завалиться в постель либо устроиться перед телевизором. С ней все будет в порядке. А теперь мне бы очень хотелось узнать, что же все-таки с вами стряслось…
Сэм коротко изложила факты, избегая впадать в подробности относительно испытанных ею весьма своеобразных ощущений. Лишенным эмоций голосом упомянув о висевшем в воздухе прямо над ней теле сторожа, она заметила на лице Уилкокса откровенно скептическое выражение. Как только Сэм закончила, заговорил Марвин Хейс:
– А я какое-то время шел и шел по кладбищу, причем чувство было такое, что иду все по одной и той же аллее, а потом сразу увидел их.
– Кого?
Едва ли Уилкокс действительно повысил голос – просто в нем зазвучало сильное внутреннее напряжение.
– Не знаю. Их было трое. Они стояли под деревом, в тени. Мужчина, женщина и ребенок. Они… сидели и что-то жевали – как на пикнике. Мне это показалось странным, и я окликнул их. Они обернулись. Солнце било мне в глаза, я не мог их как следует разглядеть; было слишком далеко, но я видел, что они улыбаются. Потом ребенок что-то бросил в мою сторону – то, что перед этим грыз. Оно покатилось ко мне и замерло на гравии. Это была ступня. Ступня белого человека, с пучком светлых волос на толстом большом пальце. А они поднялись и двинулись в мою сторону. Я услышал выстрелы и решил, что Сэм тоже попала в переделку. Как и положено, я сделал предупреждение – дважды. Они по-прежнему шли на меня. Я выстрелил. Попал – в каждого из этой троицы, в яблочко, Уилкокс, в этом я уверен.
– И что?
– А то, что из них пошла кровь, я видел дырки у них в груди; женщина, смеясь, даже показала мне на это место: сунула руку в каждую из ран – а вы знаете, на что способен «Магнум-44», – и, представьте себе, сказала: «И в какую из этих дырок тебе хотелось бы сунуть свою толстую черную штуку, дядя Том?»
Они услышали, как Сэм на заднем сиденье громко сглотнула; Уилкокс, делая левый поворот, тормознул чуть позже, чем положено. Хейс провел рукой по лбу и продолжил:
– И тогда я… я, понимаете ли, попросту рванул от них – повернулся и со всех ног бросился бежать – этакий новый «черный метеор», с большим преимуществом побивший рекорд Карла Льюиса; за очередным поворотом увидел Сэм – она лежала на земле, усеянная тараканами. Они кишмя на тебе кишели, Сэм; пытались забраться в рот, в нос. Я бросился к тебе – в нескольких метрах поодаль лежал изрешеченный пулями труп сторожа, лицо – сплошная каша. Я… я пытался разогнать тараканов, но они не хотели уходить; они… они резали мне руки – они были острые как бритвы, Уилкокс, они порезали меня…
Голос его сорвался. Пронзительно взвизгнули шины – Уилкокс остановил машину возле полицейского участка.
– Продолжайте.
– Черт возьми, Уилкокс, не корчите вы из себя этакого хладнокровного индейского вождя – вы что, не видите, что они со мной сделали?
Он вытянул свои порезанные руки. Сэм, наклонившись вперед, потрепала его по плечу:
– Выпьем кофе, Марвин, и хорошенько все обдумаем, идет?
Уилкокс нисколько не дрогнул под безумным взглядом Хейса.
– И как вам удалось выбраться?
– Я… взвалил Сэм на спину и бросился к воротам. Я слышал, как они – мужчина, женщина и ребенок – хихикали где-то сзади; воздух был густым, липким, идти вперед оказалось очень трудно, я думал уже, что нам крышка. А потом вдруг воздух стал нормальным – так резко, что я едва не упал; тухлым мясом больше не пахло; я бросился к воротам, распахнул их и положил Сэм на тротуар, Створка ворот за спиной захлопнулась. Я обернулся. Никого. Ни тараканов, ни оживших трупов – лишь трава, могильные плиты да солнце.
Уилкокс открыл дверцу и вышел из машины.
– Сейчас отправлю Бойлзу подкрепление. Идемте.
Как только они вошли в контору, он достал из шкафа бежевую полицейскую форму и протянул ее Хейсу:
– Держите, это форма Мидли, она должна вам подойти – хотя бы рубашка. Рядом с камерами есть душ.
Мидли смотрел на них, от удивления разинув рот, – он печатал на машинке, да так и застыл, занеся палец над клавишей.
– Мидли, поезжай к Бойлзу на кладбище, и ждите там дальнейших распоряжений.
Мидли – от возбуждения его обычно румяное лицо стало просто-таки пунцовым – коротко кивнул и бросился вниз по лестнице с грацией динозавра, укушенного осой. Уилкокс ткнул пальцем в сторону Бига Т. Бюргера – тот возился возле кофеварки:
– Биг Т. Бюргер, один из моих добровольных помощников. Агенты Марвин Хейс и Саманта Вестертон.
Сэм с удивлением разглядывала старого вояку: военная форма, короткая стрижка, резкие черты лица, повязка поперек лба и карабин за плечом.
– Дедушка Рэмбо, надо полагать? – нежным голоском спросила она.
Биг Т. улыбнулся – блеснули крепкие белые зубы.
– А вы как раз играете в «Ширли Тампль против завоевателей»?.. Хотите кофе?
– С удовольствием, спасибо, Ширли Тампль сейчас больше всего нуждается именно в канцерогенном кофеине.
Она залпом осушила стаканчик. Уилкокс сидел на краешке заваленного бумажным хламом письменного стола и на кончике пальца вертел свою ковбойскую шляпу. Было слышно, как в душе шумит вода.
Он повернулся к Сэм:
– С Хейсом все в порядке?
– С Марвином? Без проблем. С Марвином вообще проблем не бывает. Разве что чуть слишком эмоционален.
На какой-то миг Уилкоксу захотелось сорвать маску с инспектора Вестертон, дабы увидеть, каким образом им так хорошо удается изображать из себя человеческие существа. Он вскинул бровь:
– Нужно сообщить об этом туда, в Вашингтон…
– О чем именно?
– Что они перепутали ваши компьютерные схемы со схемой какой-то магнитной торпеды – у вас схожие состояния души.
Сэм невольно расхохоталась, потом смутилась:
– Простите, это нервы.
Биг Т. протянул Уилкоксу стаканчик кофе и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86
– Подождите меня пару минут, схожу узнаю, что там со старушкой. Бойлз, встань возле ворот, никого не впускай и не выпускай. И стреляй после первого предупреждения.
Он быстро перешел дорогу – спасибо жаре, чертовски повезло: никто этого не видит, – переговорил с Даком и Рут и двинулся обратно. Хейс, достав из перчаточного ящика бумажные носовые платки, промокал кровь на щеках, Сэм сидела молча. Бойлз украдкой поглядывал на них, стоя на посту и тихонько отбивая ногой ритм никому не слышной мелодии. Вернувшись, Уилкокс, ни слова не говоря, сел за руль – машина тронулась с места. Глянул в зеркальце заднего вида. Сэм Вестертон выглядела уже почти спокойной – причесывалась, как ни в чем не бывало. Должно быть, эта девица просто каучуковая. Он ткнул пальцем в сторону станции обслуживания:
– Я сказал им, что Хейс – наркоман в самом что ни на есть кризисном состоянии. Рут на все лады расхваливает вас, Вестертон. Я посоветовал ей вернуться домой, принять что-либо успокоительное и завалиться в постель либо устроиться перед телевизором. С ней все будет в порядке. А теперь мне бы очень хотелось узнать, что же все-таки с вами стряслось…
Сэм коротко изложила факты, избегая впадать в подробности относительно испытанных ею весьма своеобразных ощущений. Лишенным эмоций голосом упомянув о висевшем в воздухе прямо над ней теле сторожа, она заметила на лице Уилкокса откровенно скептическое выражение. Как только Сэм закончила, заговорил Марвин Хейс:
– А я какое-то время шел и шел по кладбищу, причем чувство было такое, что иду все по одной и той же аллее, а потом сразу увидел их.
– Кого?
Едва ли Уилкокс действительно повысил голос – просто в нем зазвучало сильное внутреннее напряжение.
– Не знаю. Их было трое. Они стояли под деревом, в тени. Мужчина, женщина и ребенок. Они… сидели и что-то жевали – как на пикнике. Мне это показалось странным, и я окликнул их. Они обернулись. Солнце било мне в глаза, я не мог их как следует разглядеть; было слишком далеко, но я видел, что они улыбаются. Потом ребенок что-то бросил в мою сторону – то, что перед этим грыз. Оно покатилось ко мне и замерло на гравии. Это была ступня. Ступня белого человека, с пучком светлых волос на толстом большом пальце. А они поднялись и двинулись в мою сторону. Я услышал выстрелы и решил, что Сэм тоже попала в переделку. Как и положено, я сделал предупреждение – дважды. Они по-прежнему шли на меня. Я выстрелил. Попал – в каждого из этой троицы, в яблочко, Уилкокс, в этом я уверен.
– И что?
– А то, что из них пошла кровь, я видел дырки у них в груди; женщина, смеясь, даже показала мне на это место: сунула руку в каждую из ран – а вы знаете, на что способен «Магнум-44», – и, представьте себе, сказала: «И в какую из этих дырок тебе хотелось бы сунуть свою толстую черную штуку, дядя Том?»
Они услышали, как Сэм на заднем сиденье громко сглотнула; Уилкокс, делая левый поворот, тормознул чуть позже, чем положено. Хейс провел рукой по лбу и продолжил:
– И тогда я… я, понимаете ли, попросту рванул от них – повернулся и со всех ног бросился бежать – этакий новый «черный метеор», с большим преимуществом побивший рекорд Карла Льюиса; за очередным поворотом увидел Сэм – она лежала на земле, усеянная тараканами. Они кишмя на тебе кишели, Сэм; пытались забраться в рот, в нос. Я бросился к тебе – в нескольких метрах поодаль лежал изрешеченный пулями труп сторожа, лицо – сплошная каша. Я… я пытался разогнать тараканов, но они не хотели уходить; они… они резали мне руки – они были острые как бритвы, Уилкокс, они порезали меня…
Голос его сорвался. Пронзительно взвизгнули шины – Уилкокс остановил машину возле полицейского участка.
– Продолжайте.
– Черт возьми, Уилкокс, не корчите вы из себя этакого хладнокровного индейского вождя – вы что, не видите, что они со мной сделали?
Он вытянул свои порезанные руки. Сэм, наклонившись вперед, потрепала его по плечу:
– Выпьем кофе, Марвин, и хорошенько все обдумаем, идет?
Уилкокс нисколько не дрогнул под безумным взглядом Хейса.
– И как вам удалось выбраться?
– Я… взвалил Сэм на спину и бросился к воротам. Я слышал, как они – мужчина, женщина и ребенок – хихикали где-то сзади; воздух был густым, липким, идти вперед оказалось очень трудно, я думал уже, что нам крышка. А потом вдруг воздух стал нормальным – так резко, что я едва не упал; тухлым мясом больше не пахло; я бросился к воротам, распахнул их и положил Сэм на тротуар, Створка ворот за спиной захлопнулась. Я обернулся. Никого. Ни тараканов, ни оживших трупов – лишь трава, могильные плиты да солнце.
Уилкокс открыл дверцу и вышел из машины.
– Сейчас отправлю Бойлзу подкрепление. Идемте.
Как только они вошли в контору, он достал из шкафа бежевую полицейскую форму и протянул ее Хейсу:
– Держите, это форма Мидли, она должна вам подойти – хотя бы рубашка. Рядом с камерами есть душ.
Мидли смотрел на них, от удивления разинув рот, – он печатал на машинке, да так и застыл, занеся палец над клавишей.
– Мидли, поезжай к Бойлзу на кладбище, и ждите там дальнейших распоряжений.
Мидли – от возбуждения его обычно румяное лицо стало просто-таки пунцовым – коротко кивнул и бросился вниз по лестнице с грацией динозавра, укушенного осой. Уилкокс ткнул пальцем в сторону Бига Т. Бюргера – тот возился возле кофеварки:
– Биг Т. Бюргер, один из моих добровольных помощников. Агенты Марвин Хейс и Саманта Вестертон.
Сэм с удивлением разглядывала старого вояку: военная форма, короткая стрижка, резкие черты лица, повязка поперек лба и карабин за плечом.
– Дедушка Рэмбо, надо полагать? – нежным голоском спросила она.
Биг Т. улыбнулся – блеснули крепкие белые зубы.
– А вы как раз играете в «Ширли Тампль против завоевателей»?.. Хотите кофе?
– С удовольствием, спасибо, Ширли Тампль сейчас больше всего нуждается именно в канцерогенном кофеине.
Она залпом осушила стаканчик. Уилкокс сидел на краешке заваленного бумажным хламом письменного стола и на кончике пальца вертел свою ковбойскую шляпу. Было слышно, как в душе шумит вода.
Он повернулся к Сэм:
– С Хейсом все в порядке?
– С Марвином? Без проблем. С Марвином вообще проблем не бывает. Разве что чуть слишком эмоционален.
На какой-то миг Уилкоксу захотелось сорвать маску с инспектора Вестертон, дабы увидеть, каким образом им так хорошо удается изображать из себя человеческие существа. Он вскинул бровь:
– Нужно сообщить об этом туда, в Вашингтон…
– О чем именно?
– Что они перепутали ваши компьютерные схемы со схемой какой-то магнитной торпеды – у вас схожие состояния души.
Сэм невольно расхохоталась, потом смутилась:
– Простите, это нервы.
Биг Т. протянул Уилкоксу стаканчик кофе и спросил:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86