– Не беспокойся, я умею держать язык за зубами. – Я искоса взглянул на Эйбера. – Ты же знаешь, я – солдат. Почему ты думаешь, что я не
присоединюсь к Локе? В конце концов, у нас с ним, похоже, много общего.
– Раз ты спрашиваешь, значит, уже решил этого не делать.
– Ну, никогда не мешает прикинуть все возможные варианты. А Локе выглядит не так уж плохо в этом смысле.
Эйбер заколебался.
– Возможно, я еще пожалею о своих словах, но… ты мне нравишься, Оберон. Я понимаю, что это звучит глупо, но это правда. Уж не знаю, почему, но ты мне сразу понравился. Ты не похож на прочих наших родственников.
Я прекрасно понял, что он имел в виду.
– Они ведут себя очень сдержанно и церемонно и постоянно боятся сказать или сделать что-нибудь не то.
Я такого навидался в Илериуме: ровно так вели себя аристократы при дворе короля Эльнара.
– По рассказам отца, мы с Фредой решили, что ты окажешься вторым Локе. Ну, такой весь из себя солдат, которого ничего на свете не интересует, кроме войны и политики. Но ты ни капли не похож на Локе. Локе я бы никогда не доверил мыть мои кисти. Тебе же, милый братец, может, и доверил бы.
Я почесал в затылке.
– Что-то я не уверен, как это следует понимать, – признался я. Мыть его кисти? Что бы это значило?
Эйбер рассмеялся.
– Конечно же, как комплимент! Хорошая кисть – лучший друг художника. Куда более ценный, чем вино или женщины, – и куда более дорогой.
– Чтобы кисть ценили выше женщин? Да быть такого не может!
– Ну, по крайней мере, больше тех женщин, каких можно найти в Джунипере.
– Тогда спасибо за комплимент.
– Почему-то я воспринимаю тебя как друга, – сказал Эйбер. Взгляд его внезапно сделался каким-то отстраненным. – Как будто я тебя знал всю жизнь, но мы слишком долго пробыли в разлуке, и теперь нам нужно друг к другу притереться. Тебе знакомо это чувство?
– Еще как, – отозвался я. Я понимал, что пытается сказать Эйбер. Я и сам испытывал в точности такие же чувства к нему и Фреде. Мне было хорошо с ними.
Но я решил сменить тему беседы.
– Так что, Локе другом не назовешь?
– Он дружелюбен лишь тогда, когда считает нужным – то есть когда ему что-нибудь от тебя нужно. С месяц назад, когда он хотел, чтобы я сделал ему несколько новых карт, он поставил мне неплохое угощение. Но с тех пор он мне и двух слов не сказал. Хотя нет, вру. Вчера за ужином он сказал «передай мне вино», а это целых три слова.
– Я зрю в этом серьезную проблему.
– Что, в самом деле? – Эйбер встревоженно взглянул на меня. – Какую же?
– Раз тебе пришлось передавать вино, значит, на столе было слишком мало бутылок.
Эйбер весело фыркнул.
– Вот видишь? Это я и имел в виду… Потому ты мне и нравишься. Кроме тебя, в нашей семье ни у кого нет чувства юмора. Даже у Фреды.
– Не может быть, чтобы все обстояло так скверно.
– Для Локе все мы – инструменты, которые он желает использовать в собственных целях. Дэвин ничего не имеет против того, чтобы быть оружием. Для него быть вторым по значимости лицом – уже верх амбиций. Остальные… – Эйбер пожал плечами. – На самом деле никто не жаждет очутиться под началом Локе. Когда он чего-либо добивается, то идет напролом и задирает всех вокруг. Если бы папа не держал нас тут, мы давно уже разбежались бы кто куда.
Я поймал себя на том, что склонен согласиться с Эйбером. То, что он говорил, было весьма похоже на правду.
Случалось мне знавать офицеров, похожих на Локе. Все они были знатного рода, и стремления их сводились к одному: запрячь всех вокруг в ярмо и заставить пахать ради их блага, ради военных и политических выгод. Как ни странно, они всегда находили страстных сторонников. Иногда – в большом количестве.
А я всегда оказывался с ними на ножах.
– Я до сих помню, как Локе и Фреда впервые встретились уже взрослыми, – сказал Эйбер и покачал головой. – Он приказал ей принести вина ему и его людям – да еще таким тоном, будто перед ним простая служанка. Это Фреде-то!
– И как, она принесла?
– Конечно – как и подобает хозяйке дома. А потом опрокинула поднос с бокалами ему на колени.
Я невольно улыбнулся.
– Фреда до сих пор его не простила… точно так же, как он не простил ее, – сказал Эйбер.
– Ну, в чем-то я могу понять обоих, – сказал я, представляя эту сцену. Она меня позабавила. – Однако же мой внутренний голос по-прежнему твердит, что мне бы следовало примкнуть к Локе. В конце концов, раз он командует этой армией и раз он старший, похоже, именно он и будет наследовать отцу. А я – солдат. Мы с Локе одного поля ягоды. Мы… мы должны друг друга понять.
– Ошибаешься, братец, – твердо произнес Эйбер. – Локе видит в тебе угрозу. Если ты попытаешься с ним подружиться, то просто не доживешь до того времени, когда тебе представился бы шанс заменить его на посту главнокомандующего.
– Что, он меня убьет? – неловко поинтересовался я. – Родного брата?
– Ну, вы братья только по отцу. Сам он тебя убивать не станет, что ты… но Локе вырос во Владениях Хаоса, а там интриги и измены – нормальный образ жизни. Его соперники долго не живут.
– Убийства? – поинтересовался я. А сам подумал об Инвиниусе, то есть о демоне-цирюльнике, явившемся ко мне в покои, чтобы убить меня. А ведь Локе вполне мог сообщить ему все нужные сведения…
– Серия удобных несчастных случаев – назовем это так. Локе осторожен, и доказать, что он приложил к ним руку, невозможно. Но за последние годы несколько человек погибли на охоте, один утонул, двое покончили с собой и шестеро исчезли загадочным образом – это только в нашем семействе. Не считая других соперников.
– Я бы сказал, что это совпадения.
– В таком количестве? Не думаю. – Эйбер огляделся по сторонам. – Когда отец доверил командование армией ему, я сразу понял, что это ошибка, причем огромная. Теперь Локе ни за что не откажется от власти. И ему не нужны соперники среди подчиненных.
– Я всю свою жизнь служил королям и генералам. Я привык, что мною командуют. Возможно, из меня вышел бы неплохой лейтенант при Локе.
– У тебя что, совсем нет честолюбия?
– Конечно, есть. Но я вовсе не собираюсь устраивать бучу и пытаться согнать Локе с его места. Это было бы ошибкой, причем дурацкой. Локе командует – и пусть себе командует. Имеет право.
– Но… такого не может быть! – выпалил Эйбер.
– Почему же?
– Фреда сказала…
Эйбер заколебался. Ему явно не нравилось, какой оборот приобрела наша беседа. А вот мне почему-то нравилось развеивать его чрезмерно безмятежные взгляды на наши взаимоотношения. Эйбер уже довольно много мне поведал – на самом деле, куда больше, чем я смел надеяться. Но я желал разузнать еще больше. И мне казалось, что у меня это получится.
– Я примерно представляю, что она сказала. – Я понизил голос и перешел на заговорщический шепот. – Я просто проверял твое отношение к Локе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59