Анари двинулся было следом, но в дверях замешкался и оглянулся.
– Не беспокойся, – сказал я ему. – Гораций справится. Уже сейчас видно, что он – парень трудолюбивый. А я за ним пригляжу. Обещаю.
– Спасибо, лорд Оберон, – с облегчением произнес Анари.
Десять минут спустя я зашел за Эйбером, и мы отправились в отцовский рабочий кабинет. У меня всегда было превосходное чувство направления, и я безошибочно повторил наш вчерашний маршрут.
По дороге я поинтересовался у Эйбера, что интересного было за ужином после того, как я ушел.
– Да ничего особенного, – отозвался Эйбер. – Все были слишком потрясены.
Я хмыкнул.
– Потрясены? Чем? Тем, что Тэйн жив, или тем, что я оказался калекой?
– На самом деле, и тем, и другим. – Эйбер сглотнул и продолжил, стараясь не смотреть мне в глаза: – После ужина…
– Все попытались связаться с Тэйном, – договорил я за него, – но ничего не вышло.
– Совершенно верно.
– Значит, он либо мертв, либо без сознания, либо находится под воздействием каких-то одурманивающих зелий, либо каким-то образом закрыт от твоих карт.
– На то похоже.
Мы подошли к кабинету. Два новых стражника при нашем приближении вытянулись по стойке смирно. Одного из них я узнал: это он вчера играл в кости.
– А ты можешь еще что-нибудь предпринять? – спросил я. – Может, можно просто дотянуться до него через карту, схватить и утащить?
– Оно бы хорошо. Только карты на такое неспособны.
Я поднял было руку, намереваясь постучать в дверь, но та распахнулась сама. Комната была залита светом. В первое мгновение я даже не смог разглядеть Дворкина, и лишь потом заметил его – он находился в противоположном конце комнаты. Он дверь не открывал – это было очевидно. Но никого больше в комнате не было. Призраки? Нет… наверное, опять Логрус. Если Дворкин способен достать свой меч с другого конца замка, что мешает ему открыть таким же образом дверь, расположенную в пяти шагах от него?
– А, вот и ты! – сказал Дворкин. – Заходи. Я шагнул через порог.
– Удачи! – бросил мне вслед Эйбер, и дверь захлопнулась.
Дворкин сидел за столом, на деревянном стуле с высокой спинкой. На столе стояла шкатулка, а в шкатулке лежал огромный рубин. Честно признаться, я не мог отвести от него взгляд. Я никогда еще не видел драгоценного камня такой величины. Он наверняка принадлежал какому-нибудь королю… а ведь, скорее всего, Дворкин и есть король этой Тени…
– Впечатляет, а? – посмеиваясь, сказал Дворкин.
– Очень красиво, – честно признался я. Я взял рубин, принялся рассматривать его и залюбовался искусной огранкой. Отшлифованные грани чарующе поблескивали.
– Этот кристалл – особенный. Он содержит точную копию твоего узора.
– Где ты его взял?
– Э-э… приобрел недавно. Он обладает необычными свойствами, и одно из них может оказаться очень полезным для тебя, при нынешней ситуации. Мне начало казаться, что твой узор – вовсе не искажение Логруса.
– Так значит… значит, ты вчера ошибся? – Меня захлестнуло радостное возбуждение. Может, это и есть ответ на мои надежды и молитвы? – Значит, я все-таки смогу пройти через Логрус?
– Нет! Он убьет тебя!
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что твой узор – вовсе не искажение Логруса. Это нечто иное… нечто новое. Другой узор.
Это утверждение окончательно сбило меня с толку.
– Но разве такое возможно? Разве в основе всего – ну, Владений Хаоса и всех Теней – лежит не Логрус?
– Возможно. В определенном смысле слова.
– Ничего не понимаю, – признался я.
– Незаменимых вещей на свете мало.
– Ну? И что ты хочешь этим сказать? Что я – и вправду калека? И не смогу пройти Логрус, как это сделал ты?
– Нет! – Дворкин расхохотался, запрокинув голову. – Все обстоит с точностью до наоборот, мальчик мой! Тебе не нужно проходить через Логрус! У тебя есть кое-что иное – твой собственный узор!
– Мой собственный… – Я ошалело уставился на отца.
– Теперь я отчетливо представляю себе твой узор. Он просто-таки излучает изначальную силу! Ты подобен самому первому, безымянному лорду Хаоса. Ты содержишь в себе узор – свой собственный узор, собственный путь, а вовсе не подобие Логруса! Это узор, способный порождать целые миры, – нужно лишь правильно его начертить!
Не подобие Логруса…
Я ощутил прилив радости – нет, безграничного счастья! Я наконец-то понял, что это значит. Возможно, я все-таки смогу обрести ту власть над Тенями, которой обладают мои родственники. Возможно, я смогу путешествовать меж Тенями и творить всякие чудеса наподобие тех, которые я уже успел повидать. Все это внезапно оказалось рядом – оставалось лишь руку протянуть.
И я желал этого, как не желал еще ничего и никогда. Желал сильнее, чем найти отца и обрести семью. Я желал обрести свое наследие… свою судьбу.
Вот только…
– Правильно начертить? – медленно спросил я. – Что это означает?
Дворкин заколебался; видно было, что он пытается подыскать нужные слова.
– Я уверен, что Логрус существует не только внутри, но и вовне известной нам Вселенной, – в конце концов сказал он. – Первый лорд Хаоса отчасти прорисовал его очертания, воспользовавшись собственной кровью… Он придал форму бесформенному, сделал его реальным – в том смысле, какого прежде не было. Я уверен, что, когда человек из нашего рода проходит через Логрус, узор Логруса навеки запечатлевается у него в сознании и дает возможность использовать себя – привлекать силу Логруса и странствовать меж мирами.
– Я понял, – отозвался я. Хватит с меня речей о наших силах. – Но ты сказал, что Логрус не станет работать на меня… что он меня уничтожит.
– Верно. Мы должны сделать для тебя нечто, подобное тому, что проделал первый лорд Хаоса – изыскать способ начертить этот твой уникальный узор, так, чтобы он запечатлелся у тебя в сознании, как у меня запечатлелся Логрус.
– Ну, ладно, – сказал я. Это звучало достаточно осмысленно. И все же… все же я чувствовал смутное беспокойство.
Отец заколебался.
– Ты чего-то недоговариваешь! – обвиняюще произнес я.
– Да нет…
– Расскажи!
Дворкин сглотнул.
– Я никогда прежде не пробовал делать ничего подобного. Это может сработать. Это должно сработать, если мои теории о Логрусе и его природе верны. Но… а что, если я ошибаюсь?
– Тогда он может убить меня, – сказал я, догадавшись, о чем так не хочется говорить Дворкину.
– Да. Или хуже. Он может уничтожить твой разум и оставить лишь тело, пустую оболочку. Или… или может вообще ничего не сделать.
Я даже не знал, что было бы хуже. Но надежды уже пробудились. Этот способ должен сработать. Он непременно сработает. Я отмел все сомнения.
– Какие у меня шансы выжить? – спросил я.
– Я ничего не могу гарантировать, кроме одного: я сделаю все, что будет в моих силах.
– А ты бы это сделал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59
– Не беспокойся, – сказал я ему. – Гораций справится. Уже сейчас видно, что он – парень трудолюбивый. А я за ним пригляжу. Обещаю.
– Спасибо, лорд Оберон, – с облегчением произнес Анари.
Десять минут спустя я зашел за Эйбером, и мы отправились в отцовский рабочий кабинет. У меня всегда было превосходное чувство направления, и я безошибочно повторил наш вчерашний маршрут.
По дороге я поинтересовался у Эйбера, что интересного было за ужином после того, как я ушел.
– Да ничего особенного, – отозвался Эйбер. – Все были слишком потрясены.
Я хмыкнул.
– Потрясены? Чем? Тем, что Тэйн жив, или тем, что я оказался калекой?
– На самом деле, и тем, и другим. – Эйбер сглотнул и продолжил, стараясь не смотреть мне в глаза: – После ужина…
– Все попытались связаться с Тэйном, – договорил я за него, – но ничего не вышло.
– Совершенно верно.
– Значит, он либо мертв, либо без сознания, либо находится под воздействием каких-то одурманивающих зелий, либо каким-то образом закрыт от твоих карт.
– На то похоже.
Мы подошли к кабинету. Два новых стражника при нашем приближении вытянулись по стойке смирно. Одного из них я узнал: это он вчера играл в кости.
– А ты можешь еще что-нибудь предпринять? – спросил я. – Может, можно просто дотянуться до него через карту, схватить и утащить?
– Оно бы хорошо. Только карты на такое неспособны.
Я поднял было руку, намереваясь постучать в дверь, но та распахнулась сама. Комната была залита светом. В первое мгновение я даже не смог разглядеть Дворкина, и лишь потом заметил его – он находился в противоположном конце комнаты. Он дверь не открывал – это было очевидно. Но никого больше в комнате не было. Призраки? Нет… наверное, опять Логрус. Если Дворкин способен достать свой меч с другого конца замка, что мешает ему открыть таким же образом дверь, расположенную в пяти шагах от него?
– А, вот и ты! – сказал Дворкин. – Заходи. Я шагнул через порог.
– Удачи! – бросил мне вслед Эйбер, и дверь захлопнулась.
Дворкин сидел за столом, на деревянном стуле с высокой спинкой. На столе стояла шкатулка, а в шкатулке лежал огромный рубин. Честно признаться, я не мог отвести от него взгляд. Я никогда еще не видел драгоценного камня такой величины. Он наверняка принадлежал какому-нибудь королю… а ведь, скорее всего, Дворкин и есть король этой Тени…
– Впечатляет, а? – посмеиваясь, сказал Дворкин.
– Очень красиво, – честно признался я. Я взял рубин, принялся рассматривать его и залюбовался искусной огранкой. Отшлифованные грани чарующе поблескивали.
– Этот кристалл – особенный. Он содержит точную копию твоего узора.
– Где ты его взял?
– Э-э… приобрел недавно. Он обладает необычными свойствами, и одно из них может оказаться очень полезным для тебя, при нынешней ситуации. Мне начало казаться, что твой узор – вовсе не искажение Логруса.
– Так значит… значит, ты вчера ошибся? – Меня захлестнуло радостное возбуждение. Может, это и есть ответ на мои надежды и молитвы? – Значит, я все-таки смогу пройти через Логрус?
– Нет! Он убьет тебя!
– Но ты же сказал…
– Я сказал, что твой узор – вовсе не искажение Логруса. Это нечто иное… нечто новое. Другой узор.
Это утверждение окончательно сбило меня с толку.
– Но разве такое возможно? Разве в основе всего – ну, Владений Хаоса и всех Теней – лежит не Логрус?
– Возможно. В определенном смысле слова.
– Ничего не понимаю, – признался я.
– Незаменимых вещей на свете мало.
– Ну? И что ты хочешь этим сказать? Что я – и вправду калека? И не смогу пройти Логрус, как это сделал ты?
– Нет! – Дворкин расхохотался, запрокинув голову. – Все обстоит с точностью до наоборот, мальчик мой! Тебе не нужно проходить через Логрус! У тебя есть кое-что иное – твой собственный узор!
– Мой собственный… – Я ошалело уставился на отца.
– Теперь я отчетливо представляю себе твой узор. Он просто-таки излучает изначальную силу! Ты подобен самому первому, безымянному лорду Хаоса. Ты содержишь в себе узор – свой собственный узор, собственный путь, а вовсе не подобие Логруса! Это узор, способный порождать целые миры, – нужно лишь правильно его начертить!
Не подобие Логруса…
Я ощутил прилив радости – нет, безграничного счастья! Я наконец-то понял, что это значит. Возможно, я все-таки смогу обрести ту власть над Тенями, которой обладают мои родственники. Возможно, я смогу путешествовать меж Тенями и творить всякие чудеса наподобие тех, которые я уже успел повидать. Все это внезапно оказалось рядом – оставалось лишь руку протянуть.
И я желал этого, как не желал еще ничего и никогда. Желал сильнее, чем найти отца и обрести семью. Я желал обрести свое наследие… свою судьбу.
Вот только…
– Правильно начертить? – медленно спросил я. – Что это означает?
Дворкин заколебался; видно было, что он пытается подыскать нужные слова.
– Я уверен, что Логрус существует не только внутри, но и вовне известной нам Вселенной, – в конце концов сказал он. – Первый лорд Хаоса отчасти прорисовал его очертания, воспользовавшись собственной кровью… Он придал форму бесформенному, сделал его реальным – в том смысле, какого прежде не было. Я уверен, что, когда человек из нашего рода проходит через Логрус, узор Логруса навеки запечатлевается у него в сознании и дает возможность использовать себя – привлекать силу Логруса и странствовать меж мирами.
– Я понял, – отозвался я. Хватит с меня речей о наших силах. – Но ты сказал, что Логрус не станет работать на меня… что он меня уничтожит.
– Верно. Мы должны сделать для тебя нечто, подобное тому, что проделал первый лорд Хаоса – изыскать способ начертить этот твой уникальный узор, так, чтобы он запечатлелся у тебя в сознании, как у меня запечатлелся Логрус.
– Ну, ладно, – сказал я. Это звучало достаточно осмысленно. И все же… все же я чувствовал смутное беспокойство.
Отец заколебался.
– Ты чего-то недоговариваешь! – обвиняюще произнес я.
– Да нет…
– Расскажи!
Дворкин сглотнул.
– Я никогда прежде не пробовал делать ничего подобного. Это может сработать. Это должно сработать, если мои теории о Логрусе и его природе верны. Но… а что, если я ошибаюсь?
– Тогда он может убить меня, – сказал я, догадавшись, о чем так не хочется говорить Дворкину.
– Да. Или хуже. Он может уничтожить твой разум и оставить лишь тело, пустую оболочку. Или… или может вообще ничего не сделать.
Я даже не знал, что было бы хуже. Но надежды уже пробудились. Этот способ должен сработать. Он непременно сработает. Я отмел все сомнения.
– Какие у меня шансы выжить? – спросил я.
– Я ничего не могу гарантировать, кроме одного: я сделаю все, что будет в моих силах.
– А ты бы это сделал?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59