- Не поможешь ли ты мне подняться на ноги, Младший Брат?
Осторожно, с помощью Т.И. Чуна, Цунь Три Клятвы поднял старика. Того вес еще била дрожь, будто через него проходил ток высокого напряжения.
- Джейк, - позвал он сына.
Джейк, все еще не остыв от схватки с Ничиреном, взглянул в глаза отцу:
- Почему твой первый вопрос был о нем?
- Я не ожидал такого конца, - ответил старик. - Ненависть, которую внушила ему его мать, оказалась сильнее, чем я предполагал. Мне казалось, что я изгнал ее из его души.
Туман медленно рассеивался. Джейк почувствовал, будто чья-то рука разорвала ему грудь и вцепилась в его трепещущее сердце.
- Не понимаю!
Но он уже все понял, только не хотел в этом признаться даже самому себе.
- Ничирен тоже был моим сыном, - сказал Чжилинь. - И твоим братом.
Липкая от его крови чья-то рука еще сильнее сдавила ему сердце. Джейку показалось, что он умирает. Волна такого жуткого отчаяния, которого он никогда в жизни не испытывал, накрыла его с головой. Черная вода лезла в рот. Он задыхался. Сначала дочь, потом жена, теперь брат... Сердце еще раз дернулось и остановилось.
- Джейк?
- Я убил своего брата, - сказал кто-то в комнате. И только потом, когда он уже бежал, как безумный, по лесу, начинающемуся сразу за виллой, чувствуя, как ветки хлещут его по лицу, он понял, кто произнес ту страшную фразу.
Много позже, в тишине своей квартиры, Блисс принесла Джейку доску для игры в вэй ци и две мелких чашки с черными и белыми шашками.
Честно говоря, она не знала, что еще она могла для него сделать. Когда она вернулась домой, он был уже там и сидел на диване, уставившись в окно, за которым уже занималась заря. Кое-где еще горели огни. Окруженные перламутровым ореолом, они помогали стереть с неба сумрак ночи.
Хотя он и не спал уже сорок восемь часов, усталость его не брала. Блисс принесла ему поесть, но он так и не притронулся к пище. Пил только воду.
Она поставила перед ним доску для игры в вэй ци, но, видя, что он не пошевелился, присела рядом и развернула бумажку, которую Чжилинь сунул ей в руку, когда она выбегала из виллы вслед за Джейком. На бумажке был записан помер телефона.
- Джейк, - сказала она. - Надо позвонить. Отец хочет видеть тебя.
Джейк промолчал.
Блисс, конечно, сочувствовала ему, но, по мере того, как проходил час за часом, его уход в себя начал действовать ей на нервы. Потом она разволновалась не на шутку. Это ничем хорошим не кончится, - подумала она. Когда снова стало темнеть, она поняла, что надо принимать решительные меры.
У диванчика, на котором сидел Джейк, была низкая, широкая спинка. Блисс потихоньку разделась, повесила на спинку одежду. Голая, она снова вернулась на диванчик. Как огромная кошка, подкралась к неподвижной фигуре Джейка, прыгнула на него сзади, и они вместе рухнули на коврик. Блисс, разумеется, оказалась сверху. Обхватив его руками и ногами, она укусила его за ухо, а потом вцепилась коготками в грудь.
- Блисс, не надо. Это были его первые слова за весь день.
- Нет надо, - прошептала она. - Надо, надо, надо...
Она оскалила зубки, грозя снова укусить его, если он не поумнеет. Ее длинные волосы свесились и щекотали его грудь, как живые. Пальцы ее уже расстегнули пуговицы его рубашки и уже опускались ниже. Когда он попытался остановить ее, она влепила ему пощечину.
- Блисс, ты что? Черт бы тебя побрал!
Это уже лучше, - подумала она, локтями и коленками пытаясь вызвать его реакцию. Хоть какую-нибудь реакцию.
Их лица так сблизились, что ее ресницы щекотали его щеку, когда она моргала. От нее пахло лимоном и мускусом. В сознании Джейка творилось черт знает что. Все его болезненные воспоминания всполошились и, галдя, как голодные птенцы, вертели шеями и разевали пасти. Он яростно противился вторжению в его воплощенный кошмар, но затвердевшие соски Блисс буквально царапали его голую грудь. А потом она и вообще наклонила к нему голову, и ее горячие губы присосались к его собственным рудиментарным соскам. Ее острый розовый язычок двигался взад-вперед, как у ящерки. Почувствовав, что у него между ног кое-что заметно утолщилось, она удовлетворенно зацокала.
- Оставь меня в покое, - умолял он. - Я не хочу.
- Нет, хочешь, - возразила она ему в самое ухо. Ее пальцы тем временем расстегивали его пояс. - Ты имеешь в виду другое, когда говоришь, что не хочешь. Ты считаешь себя недостойным любви. Это до такой степени омерзительно по-европейски, что я тебя просто начинаю ненавидеть!
Он перестал сопротивляться. Его необыкновенные глаза, обычно напоминающие цветом золотистые топазы, сейчас, в сумеречном свете, казались совсем оранжевыми.
- Ты действительно ненавидишь меня? - спросил он внезапно севшим голосом.
- Просто по-дикому.
Ее блестящие в закатном солнце губы были полуоткрыты.
Джейк потянулся к ней руками, захватил ее за щеки и, пригнув к себе, впился в ее рот. Их языки переплелись, и дрожь пробежала по всему существу Блисс.
Ее руки, которые и во время поцелуя продолжали возиться с его брюками, наконец стащили их. С нетерпеливым стоном она высвободила его уже дошедшую до нужной кондиции плоть и впустила ее в себя. Он приподнялся и вошел в нее до упора.
Блисс охнула, чувствуя, что весь воздух вышел из ее легких. Она пыхтела ему прямо в шею. Слезы стояли в ее глазах. Она обладала им, а он обладал ею. Радость этого вроде бы простого дела была столь огромной, что но умещалась в земном измерении. Просто невероятно, что один человек может быть так близок другому.
Джейк был для нее больше чем любовник.
Чувствуя, как его плоть бушует внутри нее, она ощущала такую цельность, какая доступна разве только Будде. Она терлась о него бедрами и стонала от избытка чувств. Ее волосы накрыли их обоих, как сетью, и шевелились, как живые.
И когда оргазм раскрылся внутри нее, как экзотический цветок, он как будто заставил светиться все ее тело, от пяток до макушки.
От него шел жар, как от печки.
- Джейк, о Джейк! Давай же, давай!
Она целовала его потную грудь, царапала. Распластавшись на нем, она слышала стук его сердца, словно пульс океана. Когда он, помягчев, наконец, вышел из нее, Блисс протянула руку и ухватила его плоть, не желая отпускать.
У него до сих пор горела щека от ее оплеухи. Крик перепелки, который эхо вернуло со дна колодца. Он знал, что она сделала это не для того, чтобы причинить ему боль. Она просто хотела вернуть его себе.
- Блисс, - прошептал он. - Блисс. И она заплакала, потому что поняла, что сумела-таки вернуть его.
И все-таки он был непреклонен.
- Я не хочу его видеть.
- Джейк, но он твой отец.
- Зачем мне ваш йуань-хуань? Он уже погубил Марианну и Дэвида Оу. Из-за него я убил брата.
Он сунул в карман бумажку, которую она ему подала, даже не взглянув на написанный там номер телефона.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183