Какие потери понесли китайские вооруженные силы?
- Трудно сказать с достаточной степенью уверенности, - ответил Карпов. Хотя вьетнамцы отлично понимают, что от них требуется, и всегда пунктуально выполняют указания, они, тем не менее, склонны преувеличивать достигнутые успехи. Но это - простительный грех.
- Ничто нельзя считать простительным в вопросах войны и потерь, - твердо возразил Лантин. Он поставил свой стакан и воззрился на Карпова. - Я согласился на эту стадию "Лунного камня", поскольку мне понравилась идея, заложенная в ней. Использование вьетнамских сил для захвата определенных пограничных районов Китая - идея, не лишенная некоторой элегантности. А что касается последствий, то нам ничего не стоит объявить через Тача о китайской агрессии в районах, прилегающих к Малипо и Хатуань. - Лантин имел в виду вьетнамского министра иностранных дел Нгуэна Го Тача. - Поскольку иностранцы в эти районы не допускаются, установление истинной картины не представляется возможным. У международной общественности будет только наше слово против слова китайцев. Мы можем полностью использовать потенциал, заложенный в этой проверенной временем тактике... Тем не менее, всякая недостоверность, исходящая от вьетнамцев, может губительно сказаться на всей операции. Мы не можем себе позволить отступничества и провалов. Прежде чем это произойдет, я полагаю, вы пошлете туда чистильщиков, чтобы они удалили сорняки с корнем.
Карпов внутренне сжался при слове "чистильщики". Вот еще пример того, как некоторые люди употребляют термины, не отдавая себе отчета, что стоит за ними. Он собирался сказать кое-что по этому поводу, но тут прибыла еда, и он решил подождать, когда они снова останутся наедине.
- Тебе нечего волноваться по поводу вьетнамцев... - начал он.
Лантин поднял голову.
- Мне нечего волноваться по поводу вьетнамцев и даже всего "Лунного камня". Это всецело твоя забота. - Я уже говорил, - продолжал Карпов, не слушая его, - что поставил своих людей в качестве наблюдателей в каждое вьетнамское подразделение, задействованное в операции. Все агенты проинструктированы, как надо действовать в отношении смутьянов. Все расстрелы... - Он подчеркнул это слово, чтобы исправить неверную терминологию Лантина. - Все расстрелы производятся публично по приговору военно-полевого суда.
- Я полагаю, что без некоторой демонстрации грубой силы нельзя добиться, чтобы до местного населения дошло, что к чему.
Карпов уставился на Лантина. Он думал об орудийном и минометном огне, всего лишь два часа назад сравнявшем с землей два городка, унесшем жизни двухсот мужчин, женщин и детей. Он думал о раненых солдатах, утопающих в собственной крови, о покалеченных детях, о беременных женщинах, умирающих под развалинами собственного дома. И об этом самодовольном типе, который наслаждается изысканным обедом, сидя с ним за одним столиком. Ненависть запустила в него свои когти, как тигренок, которого он, по легкомыслию, посадил себе за пазуху.
- Пока, - сказал он, мобилизуя все спокойствие, на которое был способен, никаких инцидентов не было. Никаких.
- Хорошо, - сказал Лантин, уплетая за обе щеки. - Я хочу, чтобы так же было и впредь - Он поднял глаза на собеседника, отодвигая от себя пустую тарелку. Лицо его раскраснелось, словно он только что занимался сексом. - Как насчет десерта? У них здесь очень широкий выбор всякой вкуснятины.
Карпов, который давно уже не ел, а лишь гонял еду по тарелке, отклонил предложение с изысканной вежливостью. Он раздумывал, а не послать ли сегодня ночью на квартиру Лантина группу захвата и не разделаться ли с ним раз и навсегда? Если бы не беспокойство о судьбе операции "Лунный камень", заключительная стадия которой оказалась бы под угрозой срыва, он поддался бы этому соблазну.
За чашкой густого, шоколадно-коричневого кофе Лантин сказал:
- Я хочу поговорить с тобой о Даниэле Воркуте. Карпов замер. Все внутри его похолодело. Что-то подсказывало ему, что они подошли к самому трудному вопросу сегодняшней встречи. Карпов чувствовал себя, как ребенок, застигнутый в тот момент, когда он запустил руку в вазу с конфетами. Неужели Лантин узнал о его романе с Даниэлой? Если так, то как этот гад сможет использовать подобную информацию против него? Но следующие слова Лантина показали, что паника была преждевременной.
- Я никак не могу решить насчет нее. - Лантин смаковал кофе, не обращая внимание на то, что пауза превращается в затянувшееся молчание.
Впечатление было такое, словно он полагал, что Карпов знает, что именно необходимо решить в отношении Даниэлы.
- А что именно? - спросил наконец Карпов, ненавидя себя за то, что ему пришлось-таки спросить, а еще больше - Лантина. За то, что тот заставил его сделать это.
- Хм. - Было не совсем ясно, означал ли этот звук раздумье или же Лантин просто прочистил горло. - Не могу я понять, каково ее истинное отношение к службе.
Опять Лантин чего-то не договаривал. Карпов был предельно настороже, понимая, что любой его ответ на эти полусоображения и полувопросы даст Лантину массу информации к размышлению. С другой стороны, промолчать было еще хуже.
В конце концов, Карпов решил дать ответ хорошего начальника, радеющего о своих подчиненных.
- Я всегда считал ее лояльным и умным руководителем.
- Возможно, - сказал Лантин. - Но это не ответ. Она руководит вверенным ей отделом с рвением, которое меня беспокоит. По мне, оно граничит с ксенофобией. Или это действительно так, или она создает подобное впечатление, чтобы скрыть что-то важное.
- Чепуха, - решительно возразил Карпов, и тотчас же ругнул себя за несдержанность: пока не ясно, куда копает этот тип. - Послушай, Юра. Отдел, который я вверил Воркуте, является одним из самых секретных во всем комитете. Не мне об этом тебе говорить. Ей досталась тяжелая грядка, но она мотыжит ее на совесть. Я думаю, ты просто слишком подозрителен.
Лантин беззаботно пожал плечами. - Возможно. Но у меня накопился немалый опыт по части различных проявлений нечистой совести у моих коллег. Я полагаю, ты не будешь возражать, если я приставлю к ней своих людей, чтобы они последили за ней пару месяцев? Так, на всякий случай.
- Ради бога. Если это так необходимо. Карпов подумал, действительно ли Лантин сомневался в лояльности Даниэлы, говоря о нечистой совести, или же это просто способ дать понять Карпову, что и сам он у него на крючке? Конечно, глупо подозревать Даниэлу, и если второе из его предположений справедливо, то, надо признать, Лантин выбрал оптимальный метод, чтобы продемонстрировать свою власть. Черт бы побрал этого выскочку, - подумал Карпов. - Я не смогу долго воздерживаться от встреч с ней.
Возвращаясь домой в лимузине Лантина, он подумал, что, пожалуй, надо позвонить Даниэле и хотя бы предупредить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183
- Трудно сказать с достаточной степенью уверенности, - ответил Карпов. Хотя вьетнамцы отлично понимают, что от них требуется, и всегда пунктуально выполняют указания, они, тем не менее, склонны преувеличивать достигнутые успехи. Но это - простительный грех.
- Ничто нельзя считать простительным в вопросах войны и потерь, - твердо возразил Лантин. Он поставил свой стакан и воззрился на Карпова. - Я согласился на эту стадию "Лунного камня", поскольку мне понравилась идея, заложенная в ней. Использование вьетнамских сил для захвата определенных пограничных районов Китая - идея, не лишенная некоторой элегантности. А что касается последствий, то нам ничего не стоит объявить через Тача о китайской агрессии в районах, прилегающих к Малипо и Хатуань. - Лантин имел в виду вьетнамского министра иностранных дел Нгуэна Го Тача. - Поскольку иностранцы в эти районы не допускаются, установление истинной картины не представляется возможным. У международной общественности будет только наше слово против слова китайцев. Мы можем полностью использовать потенциал, заложенный в этой проверенной временем тактике... Тем не менее, всякая недостоверность, исходящая от вьетнамцев, может губительно сказаться на всей операции. Мы не можем себе позволить отступничества и провалов. Прежде чем это произойдет, я полагаю, вы пошлете туда чистильщиков, чтобы они удалили сорняки с корнем.
Карпов внутренне сжался при слове "чистильщики". Вот еще пример того, как некоторые люди употребляют термины, не отдавая себе отчета, что стоит за ними. Он собирался сказать кое-что по этому поводу, но тут прибыла еда, и он решил подождать, когда они снова останутся наедине.
- Тебе нечего волноваться по поводу вьетнамцев... - начал он.
Лантин поднял голову.
- Мне нечего волноваться по поводу вьетнамцев и даже всего "Лунного камня". Это всецело твоя забота. - Я уже говорил, - продолжал Карпов, не слушая его, - что поставил своих людей в качестве наблюдателей в каждое вьетнамское подразделение, задействованное в операции. Все агенты проинструктированы, как надо действовать в отношении смутьянов. Все расстрелы... - Он подчеркнул это слово, чтобы исправить неверную терминологию Лантина. - Все расстрелы производятся публично по приговору военно-полевого суда.
- Я полагаю, что без некоторой демонстрации грубой силы нельзя добиться, чтобы до местного населения дошло, что к чему.
Карпов уставился на Лантина. Он думал об орудийном и минометном огне, всего лишь два часа назад сравнявшем с землей два городка, унесшем жизни двухсот мужчин, женщин и детей. Он думал о раненых солдатах, утопающих в собственной крови, о покалеченных детях, о беременных женщинах, умирающих под развалинами собственного дома. И об этом самодовольном типе, который наслаждается изысканным обедом, сидя с ним за одним столиком. Ненависть запустила в него свои когти, как тигренок, которого он, по легкомыслию, посадил себе за пазуху.
- Пока, - сказал он, мобилизуя все спокойствие, на которое был способен, никаких инцидентов не было. Никаких.
- Хорошо, - сказал Лантин, уплетая за обе щеки. - Я хочу, чтобы так же было и впредь - Он поднял глаза на собеседника, отодвигая от себя пустую тарелку. Лицо его раскраснелось, словно он только что занимался сексом. - Как насчет десерта? У них здесь очень широкий выбор всякой вкуснятины.
Карпов, который давно уже не ел, а лишь гонял еду по тарелке, отклонил предложение с изысканной вежливостью. Он раздумывал, а не послать ли сегодня ночью на квартиру Лантина группу захвата и не разделаться ли с ним раз и навсегда? Если бы не беспокойство о судьбе операции "Лунный камень", заключительная стадия которой оказалась бы под угрозой срыва, он поддался бы этому соблазну.
За чашкой густого, шоколадно-коричневого кофе Лантин сказал:
- Я хочу поговорить с тобой о Даниэле Воркуте. Карпов замер. Все внутри его похолодело. Что-то подсказывало ему, что они подошли к самому трудному вопросу сегодняшней встречи. Карпов чувствовал себя, как ребенок, застигнутый в тот момент, когда он запустил руку в вазу с конфетами. Неужели Лантин узнал о его романе с Даниэлой? Если так, то как этот гад сможет использовать подобную информацию против него? Но следующие слова Лантина показали, что паника была преждевременной.
- Я никак не могу решить насчет нее. - Лантин смаковал кофе, не обращая внимание на то, что пауза превращается в затянувшееся молчание.
Впечатление было такое, словно он полагал, что Карпов знает, что именно необходимо решить в отношении Даниэлы.
- А что именно? - спросил наконец Карпов, ненавидя себя за то, что ему пришлось-таки спросить, а еще больше - Лантина. За то, что тот заставил его сделать это.
- Хм. - Было не совсем ясно, означал ли этот звук раздумье или же Лантин просто прочистил горло. - Не могу я понять, каково ее истинное отношение к службе.
Опять Лантин чего-то не договаривал. Карпов был предельно настороже, понимая, что любой его ответ на эти полусоображения и полувопросы даст Лантину массу информации к размышлению. С другой стороны, промолчать было еще хуже.
В конце концов, Карпов решил дать ответ хорошего начальника, радеющего о своих подчиненных.
- Я всегда считал ее лояльным и умным руководителем.
- Возможно, - сказал Лантин. - Но это не ответ. Она руководит вверенным ей отделом с рвением, которое меня беспокоит. По мне, оно граничит с ксенофобией. Или это действительно так, или она создает подобное впечатление, чтобы скрыть что-то важное.
- Чепуха, - решительно возразил Карпов, и тотчас же ругнул себя за несдержанность: пока не ясно, куда копает этот тип. - Послушай, Юра. Отдел, который я вверил Воркуте, является одним из самых секретных во всем комитете. Не мне об этом тебе говорить. Ей досталась тяжелая грядка, но она мотыжит ее на совесть. Я думаю, ты просто слишком подозрителен.
Лантин беззаботно пожал плечами. - Возможно. Но у меня накопился немалый опыт по части различных проявлений нечистой совести у моих коллег. Я полагаю, ты не будешь возражать, если я приставлю к ней своих людей, чтобы они последили за ней пару месяцев? Так, на всякий случай.
- Ради бога. Если это так необходимо. Карпов подумал, действительно ли Лантин сомневался в лояльности Даниэлы, говоря о нечистой совести, или же это просто способ дать понять Карпову, что и сам он у него на крючке? Конечно, глупо подозревать Даниэлу, и если второе из его предположений справедливо, то, надо признать, Лантин выбрал оптимальный метод, чтобы продемонстрировать свою власть. Черт бы побрал этого выскочку, - подумал Карпов. - Я не смогу долго воздерживаться от встреч с ней.
Возвращаясь домой в лимузине Лантина, он подумал, что, пожалуй, надо позвонить Даниэле и хотя бы предупредить ее.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178 179 180 181 182 183