Полицейский в шляпе снял ее. Глаза слезились. Он словно чего-то стыдился. А вот лысый никакого стыда не испытывал. Он заметил книгу регистрации постояльцев и теперь по-хозяйски пролистывал ее. Элси обратила внимание на широкие плечи и узкие бедра. Прямо-таки атлет.
— Его фамилия Уэст, — сказал лысый констебль, переворачивая очередную страницу. — Знаете какого-нибудь Уэста?
— Полагаю, Уэсты у нас останавливались. Фамилия-то очень распространенная.
— Покажи ей фотографию, — буркнул констебль, не отрываясь от регистрационной книги.
Сержант достал из бумажника пакетик из кальки, показал Элси фотографию Оливера, со спутанными волосами и опухшими веками, чем-то похожего на Элвиса Пресли. Сэмми поднялся на цыпочки, чтобы глянуть на фотографию, и говорил: «И мне, мне».
— Имя — Марк, — пояснил сержант. — Марк Уэст. Рост шесть футов, темные волосы.
Элси Уотмор руководили только интуиция да короткие звонки Оливера, похожие на крики о помощи с тонущего корабля: «Как вы, Элси? Как Сэмми? У меня все в порядке, Элси, не волнуйтесь обо мне. Я скоро вернусь». Сэмми сменил пластинку: «Покажи мне, покажи мне», — и щелкал пальцами у нее под носом.
— Это не он, — внезапно осипнув, ответила она, коротко и решительно.
— Это вы про кого? — спросил лысый констебль, оторвавшись от регистрационной книги. — Кто не он?
Глаза у него были бесцветные и пустые, и вот эта пустота особенно напугала ее: она поняла, что этому человеку напрочь чуждо само понятие доброты. Он мог бы наблюдать за смертью собственной матери, и в нем ничего бы не шелохнулось.
— Я не знаю мужчину, фотографию которого вы мне показываете, значит, это не он, не тот, кто мог бывать в моем доме, не так ли? — Она вернула фотографию сержанту. — Вам должно быть стыдно будить в такой час добропорядочных людей.
Сэмми не вытерпел изоляции. Оторвавшись от юбок матери, он шагнул к сержанту, протянул руку.
— Сэмми, пожалуйста, иди спать, — одернула его Элси. — Я серьезно. Тебе завтра в школу.
— Покажи ему фотографию, — скомандовал констебль, хотя его губы не шевельнулись. Констебль, отдающий приказы сержанту.
Сержант протянул фотографию Сэмми, и тот устроил целое представление, вглядываясь в нее сначала одним глазом, потом двумя.
— Этого Марка Уэста здесь не было, — объявил он и сунул фотографию в руку сержанта, после чего, ни разу не оглянувшись, поднялся по лестнице на второй этаж.
— Что вы можете сказать насчет Хоторна? — спросил лысый констебль, вновь изучавший регистрационную книгу. — О. Хоторн. Кто он?
— Это Оливер.
— Кто?
— Оливер Хоторн. Он здесь живет. Фокусник. Выступает перед детьми. Дядя Олли.
— Он сейчас здесь?
— Нет.
— Где?
— Уехал в Лондон.
— Зачем?
— Выступать. Его пригласил один из давних клиентов.
— Что вы можете сказать о Сингле?
— Эта фамилия мне незнакома. — В ней начала закипать злость. — Вы не имеете права. У вас нет ордера на обыск. Убирайтесь!
Элси открыла им дверь и вдруг почувствовала, как раздувается у нее язык: отец говорил, что так случается, если человек лжет. Лысый констебль подошел к ней вплотную, дыхнул ей в лицо виски и имбирным пивом.
— Никто из ваших постояльцев в последнее время не уезжал в Швейцарию по делам или на отдых?
— Я таких не знаю.
— Тогда почему кто-то отправил открытку со швейцарским крестьянином, размахивающим флагом на горной вершине, вашему сыну Сэмюэлю, написав, что скоро вернется, и почему марку, наклеенную на открытку, внесли в счет мистера Марка Уэста, остановившегося в отеле Цюриха?
— Не знаю. И открытки я не видела, не так ли? Бесцветные глаза приблизились, запах паров виски усилился.
— Если вы лжете мне, мадам, а я думаю, что так оно и есть, вы и ваш болтливый сын пожалеете о том, что родились на свет, — процедил констебль. С улыбкой пожелал ей спокойной ночи и направился к белому «Роверу». Сержант последовал за ним.
Сэмми сидел на ее кровати.
— Я все сделал правильно, не так ли, мамик? — спросил он.
— Они напуганы куда больше, чем мы, Сэмми, — заверила она сына, а ее саму начала бить дрожь.
Глава 18
Давным-давно, в молодости, Нэт Брок бил человека, пока тот не заплакал. Слезы, такие неожиданные, вызвали у Брока жгучий стыд. Входя в Конуру Плутона менее чем через час после разговора с Агги, он вспомнил этот инцидент, как вспоминал всегда, когда возвращалось искушение, и поклялся, что удержит себя в руках. Картер открыл стальную дверь и по выражению лица Брока понял: что-то произошло. Мейс, попавшийся в коридоре, прижался к стене, чтобы пропустить босса. Тэнби остался на улице, за рулем кеба, с включенным счетчиком и радио. Часы показывали десять вечера, Массингхэм сидел в кресле, пластмассовой вилкой ел обед, принесенный из китайского ресторанчика, и смотрел, как тележурналисты хвалят друг друга за остроумие. Брок вытащил штепсель из розетки и приказал Массингхэму встать. Страх на лице Массингхэма напоминал пятно, которое выделялось все сильнее с каждым днем допросов. Брок запер дверь и сунул ключ в карман. Потом не смог объяснить, почему он это сделал.
— Такая вот ситуация, — начал он ровным и спокойным голосом, как и намеревался. — Михаила Ивановича Орлова убили при захвате «Свободного Таллина». Вы это знали, но не хотели поделиться с нами этой информацией. — Пауза не приглашала Массингхэма подать голос, служила лишь для того, чтобы усилить тяжесть обвинения. — Почему нет, спрашиваю я себя? — Массингхэма хватило лишь на чуть заметное пожатие плеч. — Известно также, что Евгений Орлов винит в смерти брата вас и Тайгера Сингла. Вы это тоже знали?
— Это все Хобэн.
— Простите?
— Хобэн меня подставил.
— Как он это сделал? И откуда, позвольте спросить, вы об этом узнали?
Долгое молчание, затем тихо и невнятно:
— Это мое дело.
— Может, что-то было на видеокассете убийства Альфреда Уинзера, полученной вами? Может, из текста письма, полученного вместе с кассетой, вы поняли, что вам грозит?
— Они сказали мне, что я следующий в списке. Михаил мертв, я его предал. Я и те, кого я люблю, в первую очередь Уильям, заплатят за это кровью, — охрипшим голосом отвечал Массингхэм. — Меня подставили. Хобэн обманул меня.
— Обманул вас, когда вы, в свою очередь, обманывали Тайгера, не так ли?
Ни ответа, ни возражений.
— Вы сыграли активную роль в более раннем плане, который реализовали на прошлое Рождество, с тем чтобы лишить вашего работодателя Сингла всех его активов и создать новую структуру, контролируемую Хобэном, вами и Мирски. Это кивок, мистер Массингхэм? Скажите да, пожалуйста.
— Да.
— Благодарю. Через минуту я попрошу мистера Мейса и мистера Картера зайти сюда, чтобы я мог официально предъявить вам обвинение в совершении нескольких преступлений. В том числе и в противодействии следствию сокрытием информации и уничтожением улик и вступлении в сговор с известными и неизвестными лицами с целью импорта запрещенных к ввозу в страну веществ.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96