– Меня? – У Пола отвисла челюсть.
– Вас-вас. Вы прирожденный лозоискатель, как вы только что доказали. Девяносто процентов верных попаданий. На самом деле это очень даже хорошо.
Пол не знал, что сказать.
– То есть фотографии участков пустыни... Мистер Тэннер кивнул.
– Вы смотрели на них и инстинктивно угадывали, где находятся залежи бокситов. Впрочем, не задирайте нос, за это мы вам и платим. А вот вы, – он повернулся к Софи, – Тео Ваншпее считает, что у вас все задатки провидицы. Из его уст это истинный комплимент, так что не забывайте.
– Польщена, – буркнула Софи. – Но спасибо, боюсь, меня это не интересует.
– Иными словами, вы не хотите? – переспросил мистер Тэннер.
– Вот именно.
Лицо мистера Тэннера растянулось в огромной зубастой улыбке, и, глядя на него, как похолодевшая от ужаса мышь на кошку, Пол счел, что определенно замечает семейное сходство.
– Вот только это не вам решать.
– Не мне? – вскинулась Софи.
– Не вам. Вы подписали контракт. Софи рассмеялась:
– Отлично. Так подайте на меня в суд. У меня шестьдесят фунтов на банковском счету и пятнадцать фунтов и сколько-то пенни на счету в почтовой службе, ах да, есть еще «Облигации выигрышного займа». Забирайте все, если хотите, но ноги моей тут больше не будет.
Мистер Тэннер покачал головой.
– Никогда не подписывайте юридические документы, предварительно их не прочитав, – посоветовал он. – Пункт три, параграф пять. Точной формулировки я не помню, но общий смысл сводится к следующему: если вы попытаетесь уволиться, мы можем заставить вас на нас работать тем способом, каким только пожелаем. – Его глаза сверкнули красным, в точности как у матушки. – А вам, поверьте, не захочется выяснить, как мы этого добиваемся.
– Я вам не верю, – покачала головой Софи.
– Правда? – Мистер Тэннер пожал плечами. – Тогда, должен вам с радостью сказать, вы не оставляете мне выбора. Так вот. Когда я трижды щелкну пальцами, вы снимете всю свою одежду и станцуете нам «Умирающего лебедя». Готовы?
Он щелкнул пальцами – раз, два, три. С третьим щелчком выражение лица Софи внезапно переменилось – от мрачного вызова к совершеннейшему и невыразимому ужасу. Ее пальцы растопырились, как морская звезда (так она силилась удержать руки по бокам), а потом поднялись к воротничку и медленно расстегнули верхнюю пуговицу.
– Не надо, – прошептала она. – Пожалуйста.
Мистер Тэннер рассмеялся. Для Пола это было уж слишком. Вскочив, он потянулся за степлером, но мистер Тэннер повернулся и поглядел на него. И тут же руку Пола прошила невыразимая боль, словно кто-то захватил ее раскаленными щипцами и потянул к лицу. Он смотрел, как его указательный палец выпрямился и начал неумолимо приближаться к его левой ноздре. Почувствовал, как он вонзился, и повернулся.
– Ладно, – выдохнул он, – ладно. Извините.
– Извинения приняты, – снисходительно буркнул мистер Тэннер и снова щелкнул пальцами, и тут же Пол и Софи почувствовали, как их руки расслабились и упали.
– И это я еще вас пожалел, – добавил мистер Тэннер. – Вам повезло, что у меня хорошее настроение. Иногда я бываю чертовски зол. Сомневаюсь, что вам это понравилось. Ах да, кстати! Если вам пришло в голову привлечь полицию или экономический суд, газеты или шоу Эстер Рэнтцен, я бы на вашем месте не беспокоился. Даже если бы вы сумели рассказать им о том, что, на ваш взгляд, тут сейчас произошло, вам никто не поверит. Но до этого не дойдет, потому что стоит вам открыть рот, попытаться отправить письмо – обычное или по электронной почте, – вы окажетесь на корточках на полу и, держа во рту большой палец, будете распевать «Передай привет Бродвею». Я придерживаюсь мнения, что быть распоследней сволочью это не просто работа, а призвание.
Если бы кто-нибудь до сего дня спросил Пола про ужас, он сказал бы, мол, и так прекрасно знает, что значит быть испуганным: он и без вас знает, что значит бояться собственной тени, мог бы даже написать на эту тему диплом: страх высоты, страх перед пауками, полетами, страх быть избитым, быть на чем-нибудь пойманным, страх опоздать, быть осмеянным, страх перед уховертками, громким шумом, страх почти перед всем на свете, что подвернется вам на язык, за исключением Мэри Поппинс и овсянки на завтрак. Но сидя на стойке секретаря и глядя на мистера Тэннера, он осознал, что о страхе знает ровно столько, сколько шмель о полетах на Андромеду. Быстрый косой взгляд сказал ему, что мысли Софи бегут приблизительно в том же направлении. В любых других обстоятельствах открытие, что их что-то связывает, бесконечно его бы обрадовало. Но в данном случае это как будто утратило всякое значение.
– И вообще, – продолжал мистер Тэннер, – вы, возможно, думаете, что хотите свалить, но ошибаетесь. Как только вы оправитесь от этого глупого потрясения – вам ведь годами вдалбливали, что магии не существует, – то поймете, как вам повезло: вам представился шанс самой фантастической карьеры, о какой только можно мечтать. Подумайте об этом, ладно? Вы станете чародеями, научитесь творить волшебство. Да ведь от Сайгона до Гренландии найдется сто миллионов детишек, которые свои «плей-стейшн» бы отдали ради такого шанса. Поэтому, – дружелюбно улыбаясь, сказал главный гоблин, – поменьше кислых рож, побольше веселого энтузиазма. Мы счастливы? Потому что, если нет, – добавил он, – то скоро будем. Ну?
– Счастливы, – хором промямлили Пол и Софи.
– Радуемся, что нас ждет целая галактика увлекательных новых возможностей?
Они кивнули.
– Вот и молодцы. – Мистер Тэннер встал. – Извините, что отнял у вас время после работы, но думаю, сегодняшние занятия пошли вам на пользу. А теперь бегите и ровно до девяти утра в понедельник на глаза мне не показывайтесь. – Подойдя к двери, он вынул связку ключей. – Ах да, – вспомнил он, – и последнее, особенно это касается вас, миссис Петтингел. Гоблины не так уж сильно отличаются от людей. Напугайте их до чертиков, и, сами понимаете: они запаникуют. Оставьте их в покое, и они вас тоже донимать не станут. Крайне важно, чтобы вы не поссорились с данной колонией, потому что, как я только что сказал, на самом деле они наши домовладельцы. Здание принадлежит им, а они сдают его нам за какой-то мизер при строгой договоренности, что мы заботимся о том, чтобы по окончании рабочего дня они могли выйти из туннелей, в которых живут, пошалить, повеселиться после того, как целый долгий день копали руду когтями, и чтобы никакие чертовы люди на них не напрыгивали и не пугали их до полусмерти. А еще так получилось, – мрачно добавил он, – что они члены семьи, и прошу вас, подумайте о том, что бы вы сами сказали, если бы огромные безобразные чужаки ворвались в гостиную ваших родителей и принялись толкать их и пихать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94