Но те же кушаны, вернее сказать Кушаны, как это обычно утверждается, есть правящая династия Кушанского царства (начало I тыс. н. э.), которое охватывало Афганистан, Северо-Западную Индию, часть Средней Азии. Говорить здесь о какой-то правящей фамилии можно, но о целом народе?…
тут мы опять встречаемся с тохарами: «За полтысячи лет до того, в последние века до н. э. – первые века н. э., римские авторы помещали тохаров (греч. T?caroi, Tac?roi) именно в Средней Азии, и там же китайские источники знали Давань, а по Пулиблэнку (Pulleyblank E. G. 1966. Chinese and Indo-Europens // Jornal of Royal Anthropological Society pt. 1–2: 9–39.) Давань – это поздняя передача раннекитайского Тах-(у)ар. Столицей этого государства был г. Гуй-шуань или Кюй-шуань; это позднейшая Кушания, откуда происходят основатели Кушанской империи, ставшие распространителями буддизма. Индийские источники (буддийские тексты, пураны, эпос) упоминают народ тукхара (тушара) рядом с яванами (греками-ионийцами), но не знают кушанов… Похоже, что для индийцев ранние тохары – это кушаны» (Клейн Я. С. Миграция тохаров в свете археологии; http://stratum.ant.md).
Слова Л. С. Клейна можно подтвердить иноформацией академика и доктора филологических наук В. В. Иванова о тохарах и употреблении ими суффикса «-ишк» при словообразовании: «О достаточно древних параллелях к таким фольклорным (по истокам) построениям в славянских традициях говорит тохарский Б поэтический текст Джатакамалы 352а 2–3 (Код Городской библиотеки Берлина ТНТ 352; текст оригинала, написанного курсивным брахми, можно видеть на сайте TITUS. – Вяч. Вс. Иванов), где в 2 строках соединяются 4 подобные уменьшительные формы: kokalyiskam yakwaskam „повозочки (и) лошадки“, sasuskam [p]aiyyiskam „сынков ноженьки“ (все 4 формы образованы от слов индоевропейского происхождения и могли бы быть древними, хотя это не обязательно; подчеркнутые мной уменьшительные тохарские суффиксы типологически, а возможно, и генетически сходны со славянскими)» (Иванов В. В. Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему. М., 2004).
Следует признать, что тохарский обнаруживает просто поразительные параллели в славянских языках и особенно в великорусском.
Посмотрим, к какой расе могут принадлежать хунну. Здесь следует отметить, что термин «хунну» в представлениях китайцев вовсе не означает этнического смысла. Так, например, для граждан США в настоящее время все выходцы из России являются «русскими», тогда как реально они могут быть и татарами, и чувашами, и осетинами. Русские считают иракцами жителей Ирака, а индийцами – жителей Индии, тогда как население и той и другой страны многонационально. Поскольку китайцы имели дело с политически активными племенами и слоями хуннского общества, то, пожалуй, их сведения более всего должны относиться к правящим в тот или иной момент группам.
Существует достаточно свидетельств о европеоидности хунну. Обратимся к некоторым сведениям, собранным современным китайским историком Юй Тайшанем, сотрудником НИИ истории Китайской академии общественных наук, его статья «Дискуссия об утверждении родственности сюнну и гуннов» размещена на сайте Чувашского государственного университета (http://human.cap.ru).
В «Хань шу: Цзинь Жиди чжуань» («История династии Хань: жизнеописание Цзиньжиди») сообщается: «Цзинь Жиди, его второе имя – Вэныпу, сын-наследник правителя сюнну Сюту-вана….. Жиди был ростом в 8 чи и 2 цуня, вида очень сурового».
Напомню, что «Мэн-да бэй-лу» сообщает о «черных татарах» (безусловно принадлежащих к монголоидной расе) в XIII веке, что «самые высокие не превышают пяти чи и двух-трех цуней (156–160 см. – К. П.)» (Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар») / Пер. Н. Ц. Мункуева. М.: Наука, 1975; http://vostlit.info).
Конечно, сведения о росте хуннов еще не являются решающим доказательством их европеоидности, хотя для тех, кто видел массу китайцев или, к примеру, вьетнамцев, здесь все становится ясным. Между тем в «Цзинь шу: Лю Юаньхай цзайцзи» («История династии Цзинь: записки о Лю Юаньхай»), Лю Юань (правил в 304–310 гг.) описывается как «человек из новых сюнну, потомок Маодуня»; «рослый и широкоплечий, рост 8 чи 4 цуня, борода длиной в 3 чи с лишним». Наличие длинной бороды безусловно свидетельствует в пользу европеоидности Лю Юаня. В том же источнике в «Записках о Лю Яо» сообщается: «сын Яо – Инь был ростом 8 чи 3 цуня, длина волос ровна со своим телом»; в «Жизнеописание Фотучэн» написано, что Яо «ростом велик, белокожий».
Юй Тайшань резюмирует: «Из этих записей можно видеть, что сюнну (аристократы) были высокие, белокожие, с красивыми усами и бородой. А это явно не отличительные черты монголоидной внешности».
Памятники культуры свидетельствуют следующее. В Монголии в 1924–1925 годах советской экспедиции во главе с П. К. Козловым удалось обнаружить и исследовать древние могильники Ноин-Ула возле реки Селенге. Считается, что это захоронения сюннской знати периода Ван Манна и Восточной Хань. В том числе в захоронении № 25 найдено несколько вышитых портретов. На одном из них у человека волосы собраны пучком, черты лица суровые, лоб широкий, лицо вытянутое и худое, скулы не выступающие, челюсть расширяется кзади, крылья носа широкие и большие, переносица прямая и высокая, усы над губами густые, коротко подстриженные, глаза вышиты черными, а зрачки – синим, (см.: Ецзы, перевод на китайский Сян Да, «Эго Кэсылофу таньсяньдуй Ваймэн каогу фасянь цзилюэ» («Краткий отчет об археологических находках русской экспедиции Козлова во Внешней Монголии» // «Дунфан цзачжи» («Восток») т. 2, кн. 15 (1927), стр. 29–40; Mori Masao, Kan do R?ma (The Han Dynasty and the Roman Empire), Tokyo, 1970. 259–260).
Каменная скульптура эпохи Западной Хань под названием «Лошадь топчет сюнну» возле могилы Пяоци цзанц-зунь Хо Цюйбина в Синпине провинции Шэньси, также может дать некоторое представление о хуннах. Все вырезанные хуннские портреты следующие: лица сравнительно ровные, скулы слегка выступают, определенно нельзя сказать, что у них переносица высокая и глаза глубоко посажены, однако борода и усы чрезвычайно густые.
Сейчас же, читатель, давайте вспомним основную особенность великорусского этногенеза. Великороссы есть смешение славян с финскими племенами. Славянский язык победил, этого никто отрицать не станет. Но тут вот что интересно. Во времена оные, когда еще славянские и финские племена не слились в единый монолит, следует предполагать, что между финской родовой знатью и славянской существовали определенные различия. Потому вернемся к словам китайского источника о том, что хунну: «обсаженных деревьями кладбищ… не имеют». А почему не имеют? Предположим, я описываю некое негритянское племя и пишу, в том числе, следующее – «данное племя не играет на балалайках». Разве я не прав? Ну не играет это племя на балалайках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64
тут мы опять встречаемся с тохарами: «За полтысячи лет до того, в последние века до н. э. – первые века н. э., римские авторы помещали тохаров (греч. T?caroi, Tac?roi) именно в Средней Азии, и там же китайские источники знали Давань, а по Пулиблэнку (Pulleyblank E. G. 1966. Chinese and Indo-Europens // Jornal of Royal Anthropological Society pt. 1–2: 9–39.) Давань – это поздняя передача раннекитайского Тах-(у)ар. Столицей этого государства был г. Гуй-шуань или Кюй-шуань; это позднейшая Кушания, откуда происходят основатели Кушанской империи, ставшие распространителями буддизма. Индийские источники (буддийские тексты, пураны, эпос) упоминают народ тукхара (тушара) рядом с яванами (греками-ионийцами), но не знают кушанов… Похоже, что для индийцев ранние тохары – это кушаны» (Клейн Я. С. Миграция тохаров в свете археологии; http://stratum.ant.md).
Слова Л. С. Клейна можно подтвердить иноформацией академика и доктора филологических наук В. В. Иванова о тохарах и употреблении ими суффикса «-ишк» при словообразовании: «О достаточно древних параллелях к таким фольклорным (по истокам) построениям в славянских традициях говорит тохарский Б поэтический текст Джатакамалы 352а 2–3 (Код Городской библиотеки Берлина ТНТ 352; текст оригинала, написанного курсивным брахми, можно видеть на сайте TITUS. – Вяч. Вс. Иванов), где в 2 строках соединяются 4 подобные уменьшительные формы: kokalyiskam yakwaskam „повозочки (и) лошадки“, sasuskam [p]aiyyiskam „сынков ноженьки“ (все 4 формы образованы от слов индоевропейского происхождения и могли бы быть древними, хотя это не обязательно; подчеркнутые мной уменьшительные тохарские суффиксы типологически, а возможно, и генетически сходны со славянскими)» (Иванов В. В. Лингвистика третьего тысячелетия: вопросы к будущему. М., 2004).
Следует признать, что тохарский обнаруживает просто поразительные параллели в славянских языках и особенно в великорусском.
Посмотрим, к какой расе могут принадлежать хунну. Здесь следует отметить, что термин «хунну» в представлениях китайцев вовсе не означает этнического смысла. Так, например, для граждан США в настоящее время все выходцы из России являются «русскими», тогда как реально они могут быть и татарами, и чувашами, и осетинами. Русские считают иракцами жителей Ирака, а индийцами – жителей Индии, тогда как население и той и другой страны многонационально. Поскольку китайцы имели дело с политически активными племенами и слоями хуннского общества, то, пожалуй, их сведения более всего должны относиться к правящим в тот или иной момент группам.
Существует достаточно свидетельств о европеоидности хунну. Обратимся к некоторым сведениям, собранным современным китайским историком Юй Тайшанем, сотрудником НИИ истории Китайской академии общественных наук, его статья «Дискуссия об утверждении родственности сюнну и гуннов» размещена на сайте Чувашского государственного университета (http://human.cap.ru).
В «Хань шу: Цзинь Жиди чжуань» («История династии Хань: жизнеописание Цзиньжиди») сообщается: «Цзинь Жиди, его второе имя – Вэныпу, сын-наследник правителя сюнну Сюту-вана….. Жиди был ростом в 8 чи и 2 цуня, вида очень сурового».
Напомню, что «Мэн-да бэй-лу» сообщает о «черных татарах» (безусловно принадлежащих к монголоидной расе) в XIII веке, что «самые высокие не превышают пяти чи и двух-трех цуней (156–160 см. – К. П.)» (Мэн-да бэй-лу («Полное описание монголо-татар») / Пер. Н. Ц. Мункуева. М.: Наука, 1975; http://vostlit.info).
Конечно, сведения о росте хуннов еще не являются решающим доказательством их европеоидности, хотя для тех, кто видел массу китайцев или, к примеру, вьетнамцев, здесь все становится ясным. Между тем в «Цзинь шу: Лю Юаньхай цзайцзи» («История династии Цзинь: записки о Лю Юаньхай»), Лю Юань (правил в 304–310 гг.) описывается как «человек из новых сюнну, потомок Маодуня»; «рослый и широкоплечий, рост 8 чи 4 цуня, борода длиной в 3 чи с лишним». Наличие длинной бороды безусловно свидетельствует в пользу европеоидности Лю Юаня. В том же источнике в «Записках о Лю Яо» сообщается: «сын Яо – Инь был ростом 8 чи 3 цуня, длина волос ровна со своим телом»; в «Жизнеописание Фотучэн» написано, что Яо «ростом велик, белокожий».
Юй Тайшань резюмирует: «Из этих записей можно видеть, что сюнну (аристократы) были высокие, белокожие, с красивыми усами и бородой. А это явно не отличительные черты монголоидной внешности».
Памятники культуры свидетельствуют следующее. В Монголии в 1924–1925 годах советской экспедиции во главе с П. К. Козловым удалось обнаружить и исследовать древние могильники Ноин-Ула возле реки Селенге. Считается, что это захоронения сюннской знати периода Ван Манна и Восточной Хань. В том числе в захоронении № 25 найдено несколько вышитых портретов. На одном из них у человека волосы собраны пучком, черты лица суровые, лоб широкий, лицо вытянутое и худое, скулы не выступающие, челюсть расширяется кзади, крылья носа широкие и большие, переносица прямая и высокая, усы над губами густые, коротко подстриженные, глаза вышиты черными, а зрачки – синим, (см.: Ецзы, перевод на китайский Сян Да, «Эго Кэсылофу таньсяньдуй Ваймэн каогу фасянь цзилюэ» («Краткий отчет об археологических находках русской экспедиции Козлова во Внешней Монголии» // «Дунфан цзачжи» («Восток») т. 2, кн. 15 (1927), стр. 29–40; Mori Masao, Kan do R?ma (The Han Dynasty and the Roman Empire), Tokyo, 1970. 259–260).
Каменная скульптура эпохи Западной Хань под названием «Лошадь топчет сюнну» возле могилы Пяоци цзанц-зунь Хо Цюйбина в Синпине провинции Шэньси, также может дать некоторое представление о хуннах. Все вырезанные хуннские портреты следующие: лица сравнительно ровные, скулы слегка выступают, определенно нельзя сказать, что у них переносица высокая и глаза глубоко посажены, однако борода и усы чрезвычайно густые.
Сейчас же, читатель, давайте вспомним основную особенность великорусского этногенеза. Великороссы есть смешение славян с финскими племенами. Славянский язык победил, этого никто отрицать не станет. Но тут вот что интересно. Во времена оные, когда еще славянские и финские племена не слились в единый монолит, следует предполагать, что между финской родовой знатью и славянской существовали определенные различия. Потому вернемся к словам китайского источника о том, что хунну: «обсаженных деревьями кладбищ… не имеют». А почему не имеют? Предположим, я описываю некое негритянское племя и пишу, в том числе, следующее – «данное племя не играет на балалайках». Разве я не прав? Ну не играет это племя на балалайках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64