Вскочив на ноги, Снарп спряталась в тени. Вода продолжала убывать. Вскоре поднялась вторая рука с висевшими на ней лоскутами мышц и связок. Над поверхностью выросла голова, и вслед за нею все тело. Покойник выбрался на берег и теперь стоял там в нерешительности. Судя по росту, труп некогда принадлежал мужчине. Должно быть, с момента смерти прошло немало времени, потому что плоти на нем практически не было. Глазницы опустели, от лица осталось размазанное пятно. На шее до сих пор болтался медальон на серебряной цепочке, который при каждом шаге с жутким звуком ударялся об оголившуюся ключицу.
Мертвец бесцельно переминался с ноги на ногу, как бы с удивлением взирая на разрушенную дамбу. Казалось, он не может сообразить, куда ему идти и зачем. Решение пришло само собой, когда к дамбе начали стекаться ничего не понимающие сельчане. Мертвец протянул руки и шаткой походкой двинулся навстречу бывшим согражданам. Те же, увидев его, с воплями бросились наутек, спеша укрыться в своих жилищах. Труп пошел за ними. Начал загораться свет и в других домах.
Воды содрогнулись и выпустили на волю жуткое скопище пробудившихся мертвых — мужчин, женщин, детей, с невидящими, как бы затянутыми пленкой, глазами и обвисшей плотью. Один за другим, порознь и группами мокрые мертвецы вылезали на берег и, шатаясь, шли на зов огней. Снарп незаметно кралась следом. Она видела их лица — скорбные мертвые лица с застывшим на них выражением любви, тоски и даже надежды. Мертвые руки тянулись вперед, словно пытаясь ухватить тепло ушедшей жизни.
Теперь уже свет горел во всей деревне, освещая толпу ходячих трупов. Они бродили по улицам в поисках родных домов. Снарп услышала шарканье ног и, обернувшись, увидела ринувшуюся к ней с распростертыми объятиями мертвую женщину. Памятуя о смертельном прикосновении, шарахнулась в сторону и бросилась бежать, легко увеличив разделявшее их расстояние. Она направилась к дому Ярна, по пути то и дело обгоняя мертвецов. Те стучали в закрытые двери, гремели щеколдами ставен, скреблись синюшными пальцами в замочные скважины. Осажденные дома огласились воплями ужаса. Одному из трупов удалось отыскать недостаточно надежно запертое окно, и ставни поддались под мощью его натиска. Он медленно вскарабкался на подоконник. Изнутри раздался истошный крик.
Чуть дальше черноволосая, бледная как сама смерть женщина — та самая жена Кривена — стучала в дверь дома, из-за ставен которого за ней наблюдал молодой человек, скорее всего, ее муж. Спустя какое-то время Кривей не вынес муки и открыл ей дверь.
Не спали и обитатели нужного Снарп дома. Изо всех окон пробивался свет. Однако непрошеных гостей поблизости не было, если не считать саму Снарп.
Даже не заботясь о том, чтобы скрыть свои намерения, она одним махом перескочила через ограду и очутилась в загоне. Собаки бросились к ней, в ночи раздался их яростный дружный лай. Самый смелый из псов, резко выпрыгнув вперед, вцепился ей в локоть. Словно по волшебству, в свободной руке Снарп появился нож, и в следующее мгновение лезвие утонуло под лопаткой дерзкого животного. Только она выдернула клинок из кровоточащей раны, другой пес цапнул ее за лодыжку. С этим она расправилась еще быстрее, как бы невзначай перерезав ему глотку. Остальные двое предусмотрительно ретировались и уже на безопасном расстоянии зашлись бешеным лаем. Снарп до них дела не было. Подойдя к запертому на амбарный замок сараю, она достала из шляпы стальную отмычку.
Псы продолжали безумствовать, и вскоре одно из окон в доме распахнулось, из него высунулась бородатая взъерошенная голова. Ярн всмотрелся в темноту ночи, увидел вора и разразился гневной бранью. Снарп даже не повернула головы. Замок в ее руке со щелчком открылся, она вытащила его из крюка и отбросила в сторону.
Дверь дома с грохотом распахнулась. На крыльцо с криком выбежал Ярн, потрясая палкой. Но в тот же миг из тени возникла маленькая белая фигурка. Труп ребенка от силы лет двух медленно шествовал по двору. Погребальный саван мягко хлопал его по лодыжкам. Ярн остановился как вкопанный, выпучив глаза. Малыш, подойдя вплотную, обнял тонкими ручонками ноги отца и заглянул в глаза пустыми глазницами. Вопль ужаса, вырвавшийся у Ярна, заставил выскочить из дома и его жену. От вида двух переплетенных тел она грохнулась в обморок.
Распахнув дверь сарая, Снарп проскользнула внутрь. Ухватившись за гриву каурого коня, легко вскочила ему на спину и с силой пришпорила. Испуганно всхрапнув, конь вылетел из сарая, перемахнул через изгородь и понесся по дороге.
Снарп проскакала через всю деревню мимо освещенных, домов, запершихся в них людей и бродячих трупов. Ее челюсти были плотно сжаты, глаза горели огнем, а тонкие губы изогнулись в подобие улыбки. В считанные мгновения она вынеслась на околицу. Крики за спиной становились все тише, и вскоре вовсе затихли.
Глава 9
Назара-Син остался далеко позади, и теперь они шли вдоль берега реки Иль, что несла свои воды из самого сердца Далиона.
Многие века она верой и правдой служила поселенцам, торговцам, исследователям и разбойникам, связывая самые отдаленные уголки острова. Теперь же значение главной водной артерии Далиона увеличилось многократно. За время путешествия Деврас Хар-Феннахар и его товарищи повстречали много путников, говоривших на разных языках. Беженцы, по большей части простые крестьяне из дальних селений, направлялись к побережью. Многие с семьями. Они плыли на утлых лодчонках и плотиках, передвигались по берегу на телегах, груженных скудными пожитками, или шли пешком, неся свой скарб на спинах. Лица их были понуры, движения усталы, а рассказы поучительны. Они говорили об ужасной Тьме, надвигающейся на остров, о смертельной для тела и духа удушающей черноте, белых демонах-убийцах, лишенных милосердия.
Мало кто из них собственными глазами видел Тьму или демонов. Задолго до предостережения о приближении несчастья, перед тем как покинуть свои жилища, они наблюдали черную тень, нависшую над горизонтом. Правда, некоторые угрюмцы и скептики все же оставались на своих землях, чтобы попробовать, с чем едят эту самую Тьму, но и те долго не выдерживали. Жара, удушливый воздух, гнетущее ощущение полной беспомощности — все это быстро заставило их подняться с насиженных мест. Небольшая кучка самых упорных поселенцев осталась-таки защищать свои лачуги. Все они на себе испытали ярость захватчиков, и все они погибли.
Но не только люди бежали от Тьмы. С места поднялись все существа, населявшие глубинные регионы острова. Итчи, потомки примитивных двенадцатипалых колдунов, которые всячески злоупотребляли своей властью как в Ланти-Юме, так и в Хурбе, еще до становления ордена Избранных;
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103