– Вперед! – выдохнул Мур, но раньше него, раньше Агларии успели другие.
Появившиеся невесть откуда четыре черных огромных пантеры внезапным прыжком сбили с ног Великого Пожирателя. Грозно запели невидимые дудочки. Пантеры рвачи Голора, и клочья его плоти с шипением падали в пустоту Межмирья или устилали собой Тропу.
– Детишки! – прошептал Мур. – Эх, зря вы сюда! Не детское это дело!
Голор стряхнул с себя рычащих пантер и встал. Дудочки смолкли, пантеры исчезли. Голор нерешительно сделал шаг вперед. Похоже, ему досталось основательнее обычного… или он просто как следует утомился.
– Мы убиваем его целую вечность, – прошептала Аглария.
Встрепанные мальчишка и девчонка внезапно возникли рядом с Муром. В руках они держали дудочки.
– Когда мир рушится, нет ни детей, ни взрослых, – наставительно заметила девочка.
– Или ты считаешь, что детям нравится, когда их едят? – глядя Муру в глаза, печально усмехнулся мальчишка.
– А… другие двое где? – спросил Мур.
– Умирают, – ответила девочка. Спокойно так сказала, словно сообщила о том, что они обедают.
– Умирают? – похолодев, выдохнул Мур.
– Ну да, – кивнул мальчишка. – Сейчас они умрут, родятся и присоединятся к нам. Тогда мы снова нападем на этого…
– Умирают? Родятся? – ошарашенно переспросил Мур.
– Мы же оборотни. Кошки, – пояснила девочка. – У нас девять жизней. Просто мы чуть старше и рождаемся быстрей, а наши младшие немного отстают.
– А вот и мы! – объявили двое других, появляясь словно из-под земли.
«Рождаясь из пустоты», – сам себя поправил Мур.
Еще трижды черные пантеры яростно бросались в атаку, опрокидывая Пожирателя. И все это время грозно пели дудочки.
– Сил больше нет, Тропа не держит, – наконец виновато выдохнул один из мальчишек. – Не про нас ее делали…
– Держитесь тут! – добавил другой.
– Убейте этого гада! – пожелала одна из девчонок.
– Удачи! – напутствовала другая.
Четыре черные пантеры в последний раз прыгнули на Голора и исчезли, не долетев до него.
Голор сделал еще шаг – и тут, дотоле лежавший неподвижно, Курт вдруг вскочил на ноги, и его меч единым махом вспорол брюхо Пожирателя!
Жуткий, ни на что не похожий рев сотряс Тропу. Мур с Агларией едва успели отскочить. Рядом с ними вдруг открылась гигантская трещина, словно огромный беззубый рот пустоты. Она чавкнула, будто ловя своим отсутствием неосторожных, и вновь закрылась. Из разверстого брюха Голора хлынула омерзительная субстанция, и Курт с ног до головы оказался заляпан ею. Он отскочил, задыхаясь от омерзительной вони. А Голор замер, гладя себя по брюху. Его ужасная рана зарастала на глазах. Еще миг, и она исчезла.
– Он что, бессмертный?! – с отчаяньем выдохнул посох.
– Вероятно, – с ледяным спокойствием, изумившим ее саму, ответила Аглария. – Но мы его все равно убьем.
Взлетев в воздух, она бросилась в стремительную атаку.
И как раз успела отвести удар, направленный на все еще не пришедшего в себя Курта. Черная силовая линия едва не сбила ее с ног. Все же ей удалось отвести удар. И даже запустить в Голора дюжиной огненных шаров. Они были бы ему нипочем, если бы один не угодил в еще не зажившее брюхо. Голор пронзительно заорал. Аж в ушах зазвенело.
Багровая чернота затопила тело Курта, коротким толчком заполнила сознание и погасила его. Курт зарычал.
«Великий маг не обязан оставаться в сознании, чтобы убить кого-нибудь!» – прозвучал в его голове голос тестя.
«Великий маг не обязан оставаться в живых, чтобы убить кого-нибудь!» – тотчас присоединился к нему голос тещи.
«Великий маг никому ничего не обязан!» – промолвили они хором.
Курт зарычал громче. Продолжая рычать, он страшно расхохотался и от его рычащего хохота тяжко сотряслась начарованная магами Тропа. Он раскинул руки в стороны и, повинуясь его жесту, вокруг пала тьма. Багровым пламенем светился в этой тьме надвигающийся на него Голор. Багровым пламенем горел и сам Курт. Голор все больше и больше очеловечивался – мрачный огромный рыцарь в багрово светящихся доспехах надвигался на Курта с мечом в руке. Курт, напротив, терял одну человеческую черту за другой, все больше и больше уподобляясь противнику.
«Как они похожи!» – мелькнуло у Агларии.
– Так и должно быть, – ответил на ее мысли Мур.
– Чудовище! – с восторгом и ужасом глядя на Курта, прошептала Аглария. – Чудовище, вот что он такое!
– Ты… только сейчас догадалась? – удивился Мур.
– А ты – знал?! Знач… и не сказал! – возмутилась Аглария. – Даже ему… ему не сказал!
– Еще чего не хватало! – возмутился Мур. – Что ж я – сволочь какая, раньше времени говорить такое! И ты молчи, если зла ему не желаешь!
– А как же…
– А никак, – оборвал Мур. – Никак, пока сам не узнает.
Голор проревел громовой приказ, и чернота, навеянная Куртом, рассеялась. На все вокруг накатывала обморочная белизна.
И вновь зарычал Курт, призывая черноту, и она пришла, окружая его, словно коконом. Чернота и белизна схлестнулись в страшном немом противоборстве, и там, где они сталкивались, не оставалось ничего живого. На Тропу с тихим шуршанием падал бесцветный пепел.
Голор странно хрюкнул и внезапно сделал резкий выпад, взмахнул рукой и…
Аглария страшно закричала, бросая свое тело вперед, но она непоправимо, безнадежно опаздывала. Черная силовая линия, вырвавшаяся из ладони Голора, ударила Курта в живот. Он вздрогнул всем телом и замер, вцепившись в линию руками. На руки волной хлынула кровь. Черная силовая линия, толстая, как бревно, пробила спину и вышла наружу. Аглария застыла, в ужасе созерцая жуткий окровавленный конец линии, мерцающий изломами магических сил. Ее рассудок отказывался осознавать увиденное. В глазах все плыло. Глаза не хотели, не желали видеть… Ни этого, напрягшегося в последнем, посмертном усилии, тела, ни судорожно сведенных плеч, ни побелевших от напряжения рук, вцепившихся в проклятую линию, рук, так еще недавно ласкавших любимую девушку, рук, которые уже никогда не будут, не смогут…
«Если я увижу его лицо, его глаза, я умру…» – равнодушно подумала Аглария.
Голор громко злорадно захохотал и шагнул вперед, продолжая удерживать Курта нанизанным на силовую линию, словно бабочку на острие. Он приближался и рос, приближался и рос, но Агларии уже не было до него никакого дела. Ей всего-то и оставалось – в глаза любимому посмотреть.
Курт покачнулся, словно высохший мотылек от легкого ветра. Покачнулся еще раз и стал медленно падать ничком. Черная силовая линия с треском сломалась, лопнула, словно не выдержав тяжести человеческого тела, и Голор удивленно застыл. Вокруг него вновь образовалось черное кольцо магической защиты. Курт падал медленно… очень медленно… так, словно под водой был. Курт падал долго… очень долго… так долго, что время кончилось и началось по-новой, пока он коснулся Тропы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110