– А ты выглядишь свежее, милая. Где твой любимец?
– Заперт в нашей комнате. Там и надо было бы держать его с самого нашего возвращения.
Черный Джек добродушно рассмеялся.
– На этот счет не беспокойся, – заверил он ее. – Твой муж решает все сам. Если он позволяет тебе держать этого зверька, значит, все в порядке. – Черный Джек метнул взгляд на сына и сухо добавил: – Я ведь всего только граф и его отец.
Стоящий рядом Перси сдавленно рассмеялся, но граф бросил на младшего сына укоризненный взгляд, и тот сразу же сделался серьезным.
Йен понял, что не может больше оттягивать неизбежное. Он повернулся, чтобы представить женщину, сидящую рядом с Черным Джеком.
– Бригитта, представляю тебе леди Антонию, вдову моего брата Малкольма, – чопорно произнес он. – Антония, это леди Бригитта.
Антония Маккинон-Макартур была цветущей стройной особой, с плавными изгибами тела и длинной холеной шеей, выступающей из стоячего воротника. Увенчивало эту гордую шею ангельски миловидное лицо. У нее были голубые глаза, маленький прямой нос и нежная кожа цвета слоновой кости. Густые белокурые волосы ее были заплетены в толстую косу, ниспадающую до самой талии.
Сразу поняв, что они соперницы, женщины смерили друг друга ледяными взглядами. Бригитта была в бешенстве, что Антония узурпировала место, принадлежащее по праву ей как хозяйке Данриджа, а та, в свою очередь, поняла, что планы стать со временем графиней Данридж теперь окончательно провалились.
Стремясь заставить свою молодую соперницу почувствовать себя здесь посторонней, Антония бросила на нее рассеянный взгляд и холодно улыбнулась. Ответив ей столь же ледяным взглядом, Бригитта не осталась в долгу и тоже едва кивнула головой.
Йен заметил все это, но надеялся, что можно будет избежать стычки, отведя Бригитту к концу стола. А позже он прикажет Антонии уступить место, которое она занимала до сего времени. Ведь Малкольм умер, а ей не удалось произвести на свет наследника, и значит, Бригитте надлежало встать выше ее.
– Ну и ну! – громко прошептала Антония графу. – Вот не знала, что англичанки не обучены хорошим манерам.
Бригитта обернулась.
– Что вы сказали?
– То, что слышали, – бросила Антония. – Вы даже не удосужились сделать реверанс, поклониться.
– Еще чего, – с нескрываемым превосходством заявила Бригитта, вызвав одобрение всей аудитории. – Я теперь хозяйка Данриджа, и вам первой следует поклониться мне.
Черный Джек и Перси громко расхохотались. Антония бросила на них презрительный взгляд и умоляюще посмотрела на Йена, словно прося его поддержки.
– Не расстраивайся из-за пустяков, дорогая, – сказал тот Бригитте. И, холодно взглянув на Антонию, добавил: – Она сидит во главе стола в последний раз.
Йен провел Бригитту в конец главного стола, где они могли бы хоть немного уединиться. Едва усевшись, он обвел многозначительным взглядом всех присутствующих в зале, и, повинуясь взгляду Йена, воины Макартуров разошлись по своим делам. Всем было ясно, что их молодому хозяину не терпится остаться со своей женой наедине.
– Доброе утро, – поздоровалась неизвестно откуда появившаяся Мойра и хмыкнула: – Вернее, то, что от него осталось.
Она поставила на стол миски с дымящейся овсяной кашей, приправленной сливками и медом. А в центре его уже стояли сыр, масло, свежевыпеченный хлеб и ломтики мяса, обложенные зеленью. Для Йена она принесла кружку темного эля, а для Бригитты – молоко.
– Терпеть не могу молоко, – заявила Бригитта. – Я бы тоже предпочла эль или вино.
– Нет, миледи, – мягко, но настойчиво возразила экономка. – Вам предстоит обзаводиться детьми. Вы должны каждый день выпивать по кружке молока. Конечно, вы будете пить его больше, когда забеременеете. А если вам так уж не нравится, то лучше всего пить именно по утрам. Тогда оно меньше будет вас раздражать.
– Ну, хорошо, хорошо, – Бригитта заставила себя улыбнуться этой женщине, которая, несомненно, желала ей добра, и, поднеся кружку к губам, попробовала молоко.
– Вы такая прекрасная пара, – не унималась Мойра. – Жду не дождусь, когда увижу ваших малышей.
Бригитта поперхнулась, а Йен, едва сдерживая смех, принялся хлопать ее по спине.
– Ну, меня ждут дела, – сказала Мойра, поворачиваясь, чтобы уйти. – Я готовлю на обед любимое блюдо Йена – хаггис.
– Хаггис? – спросила Бригитта, обращаясь к мужу. – А что это такое?
– Это шотландский деликатес.
– А из чего его делают?
– Ты уверена, что хочешь это знать? – улыбнулся Йен.
– Конечно, – удивилась Бригитта, – а что тут странного?
– Ну что ж. Все просто. Готовится фарш из бараньего ливера с курдючным салом, луком, овсяной мукой и пряностями, – пояснил Йен. – Потом берут бараний желудок, начиняют всей этой смесью и варят.
Бригитта сморщилась, почувствовав тошноту, и оттолкнула тарелку.
– Я не так голодна, как думала, – прошептала она сдавленно.
Йен откровенно веселился.
– Я тебя предупреждал. – И, помолчав, добавил: – Ну что ж, в таком случае пойдем?
Это был необычный день для Хайленда: ясное безоблачное небо, солнце слепит глаза, и легкий бодрящий ветерок, налетающий с гор, веселит душу. Буйство ярких осенних красок по берегам – пиршество для глаз. Озеро Лох-Эйв сверкало под лучами солнца, зажигающего блестки на его холодной синей воде. Бригитта была потрясена величием шотландской природы, и даже Йен, давно привыкший к этому виду, не остался к нему равнодушным.
– Впечатляюще, правда? – заметил он, видя искреннее восхищение на лице жены.
– О, да! – ответила она. – Я даже не представляла, до чего здесь красиво.
Покинув берег озера, они отправились навестить нескольких арендаторов, которые встретили их очень радушно. Последние сомнения Йена относительно жены рассеялись, когда он увидел, как очаровала она этих людей, их жен и домочадцев.
Бригитта была приятно удивлена тем непринужденным достоинством, с которым держались эти простые труженики, не получившие, казалось бы, никакого воспитания. Ее переполняла гордость при виде того, с каким подчеркнутым уважением они относились к ее мужу. Надо заметить, что он отвечал им тем же. Но самым приятным было то, что они легко приняли ее в качестве своей новой госпожи и хозяйки – это было видно по всему.
Вернувшись в Данридж, Бригитта, как только сошла с коня, сразу же помчалась в свои покои, собираясь вывести лисенка прогуляться по саду. Но, подойдя к лестнице, она лицом к лицу столкнулась со своей кузиной, несущей на руках Хитреца.
Улыбаясь, Сприн пожала плечами.
– Я больше не могла выносить его жалобного скулежа и решила сама вынести его в сад.
– Давай его мне, – сказала Бригитта и взяла лисенка на руки. – А ты пока иди к себе. Я скоро вернусь.
Выйдя в сад, она внимательно огляделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79
– Заперт в нашей комнате. Там и надо было бы держать его с самого нашего возвращения.
Черный Джек добродушно рассмеялся.
– На этот счет не беспокойся, – заверил он ее. – Твой муж решает все сам. Если он позволяет тебе держать этого зверька, значит, все в порядке. – Черный Джек метнул взгляд на сына и сухо добавил: – Я ведь всего только граф и его отец.
Стоящий рядом Перси сдавленно рассмеялся, но граф бросил на младшего сына укоризненный взгляд, и тот сразу же сделался серьезным.
Йен понял, что не может больше оттягивать неизбежное. Он повернулся, чтобы представить женщину, сидящую рядом с Черным Джеком.
– Бригитта, представляю тебе леди Антонию, вдову моего брата Малкольма, – чопорно произнес он. – Антония, это леди Бригитта.
Антония Маккинон-Макартур была цветущей стройной особой, с плавными изгибами тела и длинной холеной шеей, выступающей из стоячего воротника. Увенчивало эту гордую шею ангельски миловидное лицо. У нее были голубые глаза, маленький прямой нос и нежная кожа цвета слоновой кости. Густые белокурые волосы ее были заплетены в толстую косу, ниспадающую до самой талии.
Сразу поняв, что они соперницы, женщины смерили друг друга ледяными взглядами. Бригитта была в бешенстве, что Антония узурпировала место, принадлежащее по праву ей как хозяйке Данриджа, а та, в свою очередь, поняла, что планы стать со временем графиней Данридж теперь окончательно провалились.
Стремясь заставить свою молодую соперницу почувствовать себя здесь посторонней, Антония бросила на нее рассеянный взгляд и холодно улыбнулась. Ответив ей столь же ледяным взглядом, Бригитта не осталась в долгу и тоже едва кивнула головой.
Йен заметил все это, но надеялся, что можно будет избежать стычки, отведя Бригитту к концу стола. А позже он прикажет Антонии уступить место, которое она занимала до сего времени. Ведь Малкольм умер, а ей не удалось произвести на свет наследника, и значит, Бригитте надлежало встать выше ее.
– Ну и ну! – громко прошептала Антония графу. – Вот не знала, что англичанки не обучены хорошим манерам.
Бригитта обернулась.
– Что вы сказали?
– То, что слышали, – бросила Антония. – Вы даже не удосужились сделать реверанс, поклониться.
– Еще чего, – с нескрываемым превосходством заявила Бригитта, вызвав одобрение всей аудитории. – Я теперь хозяйка Данриджа, и вам первой следует поклониться мне.
Черный Джек и Перси громко расхохотались. Антония бросила на них презрительный взгляд и умоляюще посмотрела на Йена, словно прося его поддержки.
– Не расстраивайся из-за пустяков, дорогая, – сказал тот Бригитте. И, холодно взглянув на Антонию, добавил: – Она сидит во главе стола в последний раз.
Йен провел Бригитту в конец главного стола, где они могли бы хоть немного уединиться. Едва усевшись, он обвел многозначительным взглядом всех присутствующих в зале, и, повинуясь взгляду Йена, воины Макартуров разошлись по своим делам. Всем было ясно, что их молодому хозяину не терпится остаться со своей женой наедине.
– Доброе утро, – поздоровалась неизвестно откуда появившаяся Мойра и хмыкнула: – Вернее, то, что от него осталось.
Она поставила на стол миски с дымящейся овсяной кашей, приправленной сливками и медом. А в центре его уже стояли сыр, масло, свежевыпеченный хлеб и ломтики мяса, обложенные зеленью. Для Йена она принесла кружку темного эля, а для Бригитты – молоко.
– Терпеть не могу молоко, – заявила Бригитта. – Я бы тоже предпочла эль или вино.
– Нет, миледи, – мягко, но настойчиво возразила экономка. – Вам предстоит обзаводиться детьми. Вы должны каждый день выпивать по кружке молока. Конечно, вы будете пить его больше, когда забеременеете. А если вам так уж не нравится, то лучше всего пить именно по утрам. Тогда оно меньше будет вас раздражать.
– Ну, хорошо, хорошо, – Бригитта заставила себя улыбнуться этой женщине, которая, несомненно, желала ей добра, и, поднеся кружку к губам, попробовала молоко.
– Вы такая прекрасная пара, – не унималась Мойра. – Жду не дождусь, когда увижу ваших малышей.
Бригитта поперхнулась, а Йен, едва сдерживая смех, принялся хлопать ее по спине.
– Ну, меня ждут дела, – сказала Мойра, поворачиваясь, чтобы уйти. – Я готовлю на обед любимое блюдо Йена – хаггис.
– Хаггис? – спросила Бригитта, обращаясь к мужу. – А что это такое?
– Это шотландский деликатес.
– А из чего его делают?
– Ты уверена, что хочешь это знать? – улыбнулся Йен.
– Конечно, – удивилась Бригитта, – а что тут странного?
– Ну что ж. Все просто. Готовится фарш из бараньего ливера с курдючным салом, луком, овсяной мукой и пряностями, – пояснил Йен. – Потом берут бараний желудок, начиняют всей этой смесью и варят.
Бригитта сморщилась, почувствовав тошноту, и оттолкнула тарелку.
– Я не так голодна, как думала, – прошептала она сдавленно.
Йен откровенно веселился.
– Я тебя предупреждал. – И, помолчав, добавил: – Ну что ж, в таком случае пойдем?
Это был необычный день для Хайленда: ясное безоблачное небо, солнце слепит глаза, и легкий бодрящий ветерок, налетающий с гор, веселит душу. Буйство ярких осенних красок по берегам – пиршество для глаз. Озеро Лох-Эйв сверкало под лучами солнца, зажигающего блестки на его холодной синей воде. Бригитта была потрясена величием шотландской природы, и даже Йен, давно привыкший к этому виду, не остался к нему равнодушным.
– Впечатляюще, правда? – заметил он, видя искреннее восхищение на лице жены.
– О, да! – ответила она. – Я даже не представляла, до чего здесь красиво.
Покинув берег озера, они отправились навестить нескольких арендаторов, которые встретили их очень радушно. Последние сомнения Йена относительно жены рассеялись, когда он увидел, как очаровала она этих людей, их жен и домочадцев.
Бригитта была приятно удивлена тем непринужденным достоинством, с которым держались эти простые труженики, не получившие, казалось бы, никакого воспитания. Ее переполняла гордость при виде того, с каким подчеркнутым уважением они относились к ее мужу. Надо заметить, что он отвечал им тем же. Но самым приятным было то, что они легко приняли ее в качестве своей новой госпожи и хозяйки – это было видно по всему.
Вернувшись в Данридж, Бригитта, как только сошла с коня, сразу же помчалась в свои покои, собираясь вывести лисенка прогуляться по саду. Но, подойдя к лестнице, она лицом к лицу столкнулась со своей кузиной, несущей на руках Хитреца.
Улыбаясь, Сприн пожала плечами.
– Я больше не могла выносить его жалобного скулежа и решила сама вынести его в сад.
– Давай его мне, – сказала Бригитта и взяла лисенка на руки. – А ты пока иди к себе. Я скоро вернусь.
Выйдя в сад, она внимательно огляделась.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79