Сара судорожно вздохнула, когда он коснулся его. Он слегка потер сосок пальцем, отчего тот сделался тверже и напряженнее. Как и некая часть его тела, подумал Джеймс и улыбнулся.
Дыхание Сары стало прерывистым, она нервно заерзала у него на коленях. Его пронзил жар. Ему хотелось испробовать на вкус этот маленький затвердевший сосок, провести по нему языком, увлажнить его.
Джеймс не слышал, как скрипнула открывшаяся дверь, однако до него донесся звук резкого выдоха, который не мог исходить от Сары.
– Так! Кажется, мы наконец-то можем назначить день свадьбы, – удовлетворенно произнес голос леди Глэдис.
Глава 11
Едва в доме появились утренние газеты с объявлением о помолвке Джеймса Уильяма Рэндольфа Раньона, герцога Элворда, и мисс Сары Марии Гамильтон из Филадельфии, Бетти тут же принесла одну из них Саре на подносе с шоколадом.
– Мы все так рады, мисс, – весело тараторила она, ставя поднос на столик у кровати. – Сказать по правде, до этого мы очень беспокоились; вот только я всегда говорю: все хорошо, что хорошо кончается.
Сара во все глаза смотрела на газету. Она спала как убитая, слишком утомленная пережитым, чтобы видеть сны, и все, что произошло с ней вчера, сегодня уже казалось ей причудливым и странным сном. Ужас общения с Данлэпом и ласковое тепло Джеймса представлялись ей одинаково нереальными.
Отпив шоколада, Сара принялась водить пальцем по строчкам объявления. Как бы она чувствовала себя, если бы эта помолвка была обычной? Наверняка радостной и возбужденной. Но их помолвка вовсе не обычная. Ее не просили, а вынудили согласиться; даже не вынудили, а использовали силы, которые обрушились на нее, как удары урагана обрушиваются на беззащитный корабль. А если быть честной, еще один ураган изнутри подталкивал ее к этому браку, смывая прочь все соображения рассудка, как только на нее обрушивался целый шторм чувств от любого прикосновения Джеймса.
Сара откинула голову на подушку и закрыла глаза. Она как будто чувствовала на своей обнаженной груди его руку. Ее пронизывал жар, от которого внизу живота что-то начинало странно пульсировать, и это случалось уже не в первый раз. Она больше не узнавала себя. Наверное, она заболела, и скорее всего это воспаление мозга. У нее определенно повысилась температура.
Спасибо еще, что накануне леди Глэдис не дала войти в кабинет леди Аманде и Лиззи.
Сара отставила чашку и сложила газету. Интересно, что чувствует Джеймс? Разве не он сказал, что хочет только ее? Он действительно так думает или уверяет в этом всех женщин? Впрочем, и то и другое может оказаться правдой – просто в каждый отдельный момент он желает ту женщину, с которой находится... Если только это одна женщина, поправила она себя, вспомнив болтовню Найджела со своими друзьями на балу у Истхэвенов.
– Сара! – ворвалась в комнату словно вихрь. – Я видела газету! Почему мне не сказали, что вы с Джеймсом собираетесь пожениться?
– Доброе утро, Лиззи...
– Какая вы скрытная, оказывается, – мы тут все волнуемся, что вы с Джеймсом поссорились, а вы тайно взяли и обручились! – Лиззи с размаху опустилась на кровать Сары. – И что же произошло вчера?
– Когда именно?
– Ну конечно, вечером! Когда он сделал вам предложение? Как он его сделал? Скорее расскажите мне обо всем!
– Вы наверняка слышали сплетни, которые ходили в бальном зале? – Только глухой не мог их услышать, подумала Сара.
– Ну конечно, слышала. Просто поразительно, как быстро распространилась эта история. Люди говорят, будто вас с Джеймсом видели обнаженными в кровати...
Сара отчаянно покраснела:
– Да.
– Так вот почему Джеймс сделал вам предложение! – В голосе Лиззи прозвучало глубокое разочарование. – Но он хотя бы подарил вам обручальное кольцо Раньонов?
– Н-нет. Все произошло так быстро.
– О! – Лиззи упала на спину и уставилась в потолок. – А как вы думаете, кто распустил сплетню об этой истории?
– В «Грин мэн» нас с Джеймсом видел Ричард. Может быть, это он.
Лиззи покачала головой:
– Не вижу никакого смысла. Ричард меньше всего хочет, чтобы вы вышли замуж за Джеймса, и он знает, что его кузен сделает вас своей женой, если в свете станут болтать, что Джеймс вас скомпрометировал.
– Но Джеймс ничего не сделал!
Лиззи повернула голову и сбоку взглянула на Сару.
– Не имеет значения, что именно он сделал. Вся эта история обесчестила вас, то есть обесчестила бы, если бы Джеймс не женился на вас. Но он женится, и вот, – Лиззи щелкнула пальцами, – вы уже не обесчещены!
– Замечательно, вот только... Впрочем, это, наверное, единственный выход, и спасибо ему – теперь я чувствую себя намного лучше!
– Ну, Уолтер, – герцог в задумчивости постучал по столу согнутым пальцем, – расскажите нам, что вам удалось выяснить об Уильяме Данлэпе.
Уолтер Паркс, маленький человечек, сидевший по другую сторону стола, был отличным солдатом, а позднее стал таким же хорошим сыщиком. Он вырос в бедности в Тохилл-Филдсе и рано приучился держаться скромно и незаметно. Джеймс проявил блестящий нюх, угадав специфический дар Паркса, когда того притащили к нему за кражу у какого-то солдата. Это была определенная удача. Он не любил назначать наказания в виде порки, поэтому приговорил Паркса возместить убытки, в течение недели выполняя обязанности денщика у обиженного им солдата. В конце недели оба солдата подружились, а Джеймс навеки приобрел преданность Паркса.
– Уильям Данлэп, – начал свой рассказ Парке, – бизнесмен, ваша светлость. Родители его неизвестны, но я выяснил, что он появился на свет в нью-йоркском публичном доме. Он рано стал участвовать в торговле живым товаром, сначала рабочим, а потом и в качестве владельца...
– Рабочим, Уолтер? Не думаю, что он помогал кому-то ремонтировать дома...
– Да, ваша светлость. Но вы знаете, есть мужчины, которым нравятся мальчики – вероятно, вы довольно на это насмотрелись еще в армии... Данлэп был смазливым юнцом и быстро сообразил, как следует повести дело. Сейчас у него есть публичные дома в Нью-Йорке, в Лондоне и в других местах...
– Этот Данлэп – хваткий тип, – заметил Робби, расхаживая у камина, засунув руки в карманы брюк.
– Точно, милорд. Только примерно год назад он попал в переделку. Не все там ясно, но суть в том, что Чакки Фелпса, наследника графа Лагингтона, нашли мертвым в публичном доме Данлэпа, в Париже. Штаны у него оказались спущенными до щиколоток, а вокруг шеи были обмотаны подштанники Данлэпа. Робби выпрямился:
– Милостивый Боже! И как они это объясняют?
– Насчет подштанников? – Парке пожал плечами. – Думаю, много парней видели Данлэпа в них или без них – эти подштанники очень приметные: из красного шелка с вышитыми повсюду инициалами «УЭД». Э – второе имя Данлэпа – Энтони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
Дыхание Сары стало прерывистым, она нервно заерзала у него на коленях. Его пронзил жар. Ему хотелось испробовать на вкус этот маленький затвердевший сосок, провести по нему языком, увлажнить его.
Джеймс не слышал, как скрипнула открывшаяся дверь, однако до него донесся звук резкого выдоха, который не мог исходить от Сары.
– Так! Кажется, мы наконец-то можем назначить день свадьбы, – удовлетворенно произнес голос леди Глэдис.
Глава 11
Едва в доме появились утренние газеты с объявлением о помолвке Джеймса Уильяма Рэндольфа Раньона, герцога Элворда, и мисс Сары Марии Гамильтон из Филадельфии, Бетти тут же принесла одну из них Саре на подносе с шоколадом.
– Мы все так рады, мисс, – весело тараторила она, ставя поднос на столик у кровати. – Сказать по правде, до этого мы очень беспокоились; вот только я всегда говорю: все хорошо, что хорошо кончается.
Сара во все глаза смотрела на газету. Она спала как убитая, слишком утомленная пережитым, чтобы видеть сны, и все, что произошло с ней вчера, сегодня уже казалось ей причудливым и странным сном. Ужас общения с Данлэпом и ласковое тепло Джеймса представлялись ей одинаково нереальными.
Отпив шоколада, Сара принялась водить пальцем по строчкам объявления. Как бы она чувствовала себя, если бы эта помолвка была обычной? Наверняка радостной и возбужденной. Но их помолвка вовсе не обычная. Ее не просили, а вынудили согласиться; даже не вынудили, а использовали силы, которые обрушились на нее, как удары урагана обрушиваются на беззащитный корабль. А если быть честной, еще один ураган изнутри подталкивал ее к этому браку, смывая прочь все соображения рассудка, как только на нее обрушивался целый шторм чувств от любого прикосновения Джеймса.
Сара откинула голову на подушку и закрыла глаза. Она как будто чувствовала на своей обнаженной груди его руку. Ее пронизывал жар, от которого внизу живота что-то начинало странно пульсировать, и это случалось уже не в первый раз. Она больше не узнавала себя. Наверное, она заболела, и скорее всего это воспаление мозга. У нее определенно повысилась температура.
Спасибо еще, что накануне леди Глэдис не дала войти в кабинет леди Аманде и Лиззи.
Сара отставила чашку и сложила газету. Интересно, что чувствует Джеймс? Разве не он сказал, что хочет только ее? Он действительно так думает или уверяет в этом всех женщин? Впрочем, и то и другое может оказаться правдой – просто в каждый отдельный момент он желает ту женщину, с которой находится... Если только это одна женщина, поправила она себя, вспомнив болтовню Найджела со своими друзьями на балу у Истхэвенов.
– Сара! – ворвалась в комнату словно вихрь. – Я видела газету! Почему мне не сказали, что вы с Джеймсом собираетесь пожениться?
– Доброе утро, Лиззи...
– Какая вы скрытная, оказывается, – мы тут все волнуемся, что вы с Джеймсом поссорились, а вы тайно взяли и обручились! – Лиззи с размаху опустилась на кровать Сары. – И что же произошло вчера?
– Когда именно?
– Ну конечно, вечером! Когда он сделал вам предложение? Как он его сделал? Скорее расскажите мне обо всем!
– Вы наверняка слышали сплетни, которые ходили в бальном зале? – Только глухой не мог их услышать, подумала Сара.
– Ну конечно, слышала. Просто поразительно, как быстро распространилась эта история. Люди говорят, будто вас с Джеймсом видели обнаженными в кровати...
Сара отчаянно покраснела:
– Да.
– Так вот почему Джеймс сделал вам предложение! – В голосе Лиззи прозвучало глубокое разочарование. – Но он хотя бы подарил вам обручальное кольцо Раньонов?
– Н-нет. Все произошло так быстро.
– О! – Лиззи упала на спину и уставилась в потолок. – А как вы думаете, кто распустил сплетню об этой истории?
– В «Грин мэн» нас с Джеймсом видел Ричард. Может быть, это он.
Лиззи покачала головой:
– Не вижу никакого смысла. Ричард меньше всего хочет, чтобы вы вышли замуж за Джеймса, и он знает, что его кузен сделает вас своей женой, если в свете станут болтать, что Джеймс вас скомпрометировал.
– Но Джеймс ничего не сделал!
Лиззи повернула голову и сбоку взглянула на Сару.
– Не имеет значения, что именно он сделал. Вся эта история обесчестила вас, то есть обесчестила бы, если бы Джеймс не женился на вас. Но он женится, и вот, – Лиззи щелкнула пальцами, – вы уже не обесчещены!
– Замечательно, вот только... Впрочем, это, наверное, единственный выход, и спасибо ему – теперь я чувствую себя намного лучше!
– Ну, Уолтер, – герцог в задумчивости постучал по столу согнутым пальцем, – расскажите нам, что вам удалось выяснить об Уильяме Данлэпе.
Уолтер Паркс, маленький человечек, сидевший по другую сторону стола, был отличным солдатом, а позднее стал таким же хорошим сыщиком. Он вырос в бедности в Тохилл-Филдсе и рано приучился держаться скромно и незаметно. Джеймс проявил блестящий нюх, угадав специфический дар Паркса, когда того притащили к нему за кражу у какого-то солдата. Это была определенная удача. Он не любил назначать наказания в виде порки, поэтому приговорил Паркса возместить убытки, в течение недели выполняя обязанности денщика у обиженного им солдата. В конце недели оба солдата подружились, а Джеймс навеки приобрел преданность Паркса.
– Уильям Данлэп, – начал свой рассказ Парке, – бизнесмен, ваша светлость. Родители его неизвестны, но я выяснил, что он появился на свет в нью-йоркском публичном доме. Он рано стал участвовать в торговле живым товаром, сначала рабочим, а потом и в качестве владельца...
– Рабочим, Уолтер? Не думаю, что он помогал кому-то ремонтировать дома...
– Да, ваша светлость. Но вы знаете, есть мужчины, которым нравятся мальчики – вероятно, вы довольно на это насмотрелись еще в армии... Данлэп был смазливым юнцом и быстро сообразил, как следует повести дело. Сейчас у него есть публичные дома в Нью-Йорке, в Лондоне и в других местах...
– Этот Данлэп – хваткий тип, – заметил Робби, расхаживая у камина, засунув руки в карманы брюк.
– Точно, милорд. Только примерно год назад он попал в переделку. Не все там ясно, но суть в том, что Чакки Фелпса, наследника графа Лагингтона, нашли мертвым в публичном доме Данлэпа, в Париже. Штаны у него оказались спущенными до щиколоток, а вокруг шеи были обмотаны подштанники Данлэпа. Робби выпрямился:
– Милостивый Боже! И как они это объясняют?
– Насчет подштанников? – Парке пожал плечами. – Думаю, много парней видели Данлэпа в них или без них – эти подштанники очень приметные: из красного шелка с вышитыми повсюду инициалами «УЭД». Э – второе имя Данлэпа – Энтони.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76