– Герцог засмеялся. – А заодно это избавит меня от Мраморной королевы, верно?
– Жениться на мне? – едва выговорила Сара.
– Вы слишком скомпрометированы, дитя мое, – холодно заметила леди Глэдис. – Полстраны видели вас совершенно обнаженной в постели с моим племянником.
– Но ведь ничего не произошло! – Сара нахмурила брови и неуверенно закончила: – Во всяком случае, я надеюсь, что ничего не произошло.
Робби и Чарлза вдруг одолел приступ кашля, а леди Глэдис и леди Аманда посмотрели на Сару так, как будто она вдруг сошла с ума.
– Произошло что-то или нет, не имеет значения, юная леди. Не буду делать вид, что знаю, как в таких случаях поступают в колониях, но в Англии, когда джентльмен компрометирует леди – а поверьте мне, вы, несомненно, скомпрометированы, – он обязан на ней жениться, и Джеймс это отлично понимает.
– Да, тетушка, разумеется, я понимаю...
Сара обернулась к Джеймсу.
– Но ведь все произошло совершенно случайно! – испуганно воскликнула она.
Герцог успокаивающе улыбнулся ей, затем посмотрел на тетку:
– Может, будет лучше, если мы с мисс Гамильтон на минутку выйдем, чтобы во всем разобраться?
Леди Глэдис насмешливо отрезала:
– Не в чем здесь разбираться!
– Тем не менее нам не помешает побеседовать с глазу на глаз. – Джеймс перевел взгляд на Сару. – Мисс Гамильтон, вы не откажетесь немного пройтись со мной? Буквально в двух шагах отсюда протекает очаровательный ручей. Я предлагаю полюбоваться им.
Сара кивнула, хотя отчетливо понимала, что ее согласия не требуется.
Джеймс поклонился присутствующим и быстро увлек ее из комнаты.
– Простите за всю эту путаницу, – сказал он, когда они достаточно удалились от гостиницы. – Получилась настоящая комедия ошибок, не так ли?
– Вот только я не знаю, стоит ли все это считать комедией или трагедией, мистер Элворд.
– Называйте меня просто Джеймс.
– Но я едва вас знаю. Вряд ли мне прилично называть вас по имени.
– Разумеется, прилично. Лично я намерен называть вас Сарой.
Она недовольно взглянула на него, но герцог только усмехнулся в ответ.
– Во всяком случае, обращаться ко мне «мистер Элворд» неправильно. Моя фамилия Раньон. Элворд – это мой титул.
– Ваш титул?
– Я был уверен, Сара, что ваш республиканский дух этого не одобряет, поэтому не торопился сообщить вам, что мое полное имя звучит следующим образом: Джеймс Рэндольф Раньон, герцог Элворд, маркиз Уолтингем, граф Саутгейт, виконт Балмер, барон Лекстер.
– Не может быть! – Сара отпрянула от него, и ее глаза округлились от удивления.
Джеймс сокрушенно покачал головой:
– Увы, это действительно так.
Сара попыталась припомнить всю цепочку титулов и остановилась на первом.
– Итак, вы герцог?
– Да, герцог Элворд.
– То есть я должна называть вас «милорд»?
– Правильнее было бы обращаться ко мне «ваша светлость».
– Моя светлость?
Джеймс усмехнулся.
– Я бы вовсе не возражал стать вашей светлостью. Сара немного подумала и решительно качнула головой:
– Я не могу этого сделать.
– Вот и отлично. Я предпочитаю, чтобы вы обращались ко мне просто по имени – Джеймс.
– Гм... А можно вместо этого мистер Раньон?
– Боюсь, это прозвучит слишком революционно. Не так давно мадам Гильотина отделила тела наших французских собратьев от их голов. Лишите нас, британских пэров, титулов, и плечи у нас содрогнутся от дурных предчувствий.
Сара посмотрела на Джеймса уголком глаза:
– А вы не из тех лордов, которые разорились?
– Нет, мое состояние цело и невредимо, но... Почему вы подумали, что я испытываю лишения?
– Вы не можете себе позволить ночную рубашку.
– Ночную рубашку? – небрежно фыркнул. – Да у меня их целая куча. Просто я их не ношу.
– Но почему? Мой отец всегда надевал ночную рубашку. Разве англичане их не носят?
– Понятия не имею. Я просто не слежу за тем, что касается всей нации. Кстати – только не подумайте, что я этим недоволен! – на вас тоже не было ночной рубашки, когда мы с вами познакомились.
Сара покраснела:
– Это потому, что с моим сундучком в Ливерпуле произошел несчастный случай – матросы уронили его в воду, когда разгружали пароход. То, что вы видите на мне, единственная одежда, которой я располагаю.
Тем временем они добрели до извилистого ручейка, который струился под тенистыми деревьями, и Джеймс подвел свою спутницу к поваленному дереву. Сара уселась на него, а он встал рядом, опершись на ствол ногой.
– Расскажите мне, что с вами произошло вчера ночью, – попросил он. – Как вы оказались в моей комнате?
– Я же не знала, что эта комната – ваша!
Джеймс улыбнулся. I
– Ну хорошо, тогда расскажите, как вы очутились в той комнате.
– На самом деле тут нет ничего таинственного, но, уверяю вас, этого не должно было случиться. Вчера я приехала сюда в почтовой карете поздно вечером, и со мной не было ни горничной, ни багажа; возможно, поэтому хозяин гостиницы наотрез отказался предоставить мне комнату и даже стал гнать меня... когда, к счастью, появился ваш друг и мой кузен. – Она посмотрела вниз, на землю. – Я видела, что Робби пьян, но до такой степени устала... Вот почему я не стала задавать ему вопросов и только думала о том, чтобы получить комнату с кроватью. – Она подняла взгляд на Джеймса. – Не очень-то хороший моряк из меня получился: я не спала всю дорогу до самого Ливерпуля; а поскольку денег у меня немного, я воспользовалась почтовой каретой, которая направлялась в Лондон, и проехала в ней бог знает сколько времени без единой остановки. Так что вчера я впервые за два месяца провела ночь в кровати и без всякой качки. Джеймс улыбнулся:
– Бедное дитя! Когда я вошел в комнату и попытался вас разбудить, мне это не удалось. Я понял, что вы слишком утомлены, и решил дать вам выспаться.
Сара неуверенно улыбнулась в ответ.
– А ваша тетушка обычно всегда врывается к вам без стука?
– Разумеется, нет. – Джеймс пожал плечами. – Хотя она отчасти права. Обычно я ночую дома, и в этот раз не предупредил ее, что могу где-нибудь остаться.
Сара недоумевающе нахмурила брови.
– Мне кажется, это уж слишком – впадать в панику по поводу того, что вас не было дома всего одну ночь. Вы ведь не мальчик!
Джеймс вздохнул.
– Да, но тетушка об этом забывает. Она растила меня со смерти моей матери, когда мне исполнилось всего одиннадцать лет, и все никак не может привыкнуть к тому, что я стал взрослым. От старых привычек трудно отвыкать.
– Да, понимаю. – Сара поерзала на бревне. – А теперь не могу ли я... То есть мне нужно кое-что узнать.
– Вот как? – Джеймс усмехнулся. – Надеюсь, это не имеет отношения к ночным рубашкам?
– Ну, не совсем. – Она прикусила губу. – Только не смейтесь.
– Постараюсь.
– Ваша тетя сказала, что я сильно скомпрометирована.
– Верно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76
– Жениться на мне? – едва выговорила Сара.
– Вы слишком скомпрометированы, дитя мое, – холодно заметила леди Глэдис. – Полстраны видели вас совершенно обнаженной в постели с моим племянником.
– Но ведь ничего не произошло! – Сара нахмурила брови и неуверенно закончила: – Во всяком случае, я надеюсь, что ничего не произошло.
Робби и Чарлза вдруг одолел приступ кашля, а леди Глэдис и леди Аманда посмотрели на Сару так, как будто она вдруг сошла с ума.
– Произошло что-то или нет, не имеет значения, юная леди. Не буду делать вид, что знаю, как в таких случаях поступают в колониях, но в Англии, когда джентльмен компрометирует леди – а поверьте мне, вы, несомненно, скомпрометированы, – он обязан на ней жениться, и Джеймс это отлично понимает.
– Да, тетушка, разумеется, я понимаю...
Сара обернулась к Джеймсу.
– Но ведь все произошло совершенно случайно! – испуганно воскликнула она.
Герцог успокаивающе улыбнулся ей, затем посмотрел на тетку:
– Может, будет лучше, если мы с мисс Гамильтон на минутку выйдем, чтобы во всем разобраться?
Леди Глэдис насмешливо отрезала:
– Не в чем здесь разбираться!
– Тем не менее нам не помешает побеседовать с глазу на глаз. – Джеймс перевел взгляд на Сару. – Мисс Гамильтон, вы не откажетесь немного пройтись со мной? Буквально в двух шагах отсюда протекает очаровательный ручей. Я предлагаю полюбоваться им.
Сара кивнула, хотя отчетливо понимала, что ее согласия не требуется.
Джеймс поклонился присутствующим и быстро увлек ее из комнаты.
– Простите за всю эту путаницу, – сказал он, когда они достаточно удалились от гостиницы. – Получилась настоящая комедия ошибок, не так ли?
– Вот только я не знаю, стоит ли все это считать комедией или трагедией, мистер Элворд.
– Называйте меня просто Джеймс.
– Но я едва вас знаю. Вряд ли мне прилично называть вас по имени.
– Разумеется, прилично. Лично я намерен называть вас Сарой.
Она недовольно взглянула на него, но герцог только усмехнулся в ответ.
– Во всяком случае, обращаться ко мне «мистер Элворд» неправильно. Моя фамилия Раньон. Элворд – это мой титул.
– Ваш титул?
– Я был уверен, Сара, что ваш республиканский дух этого не одобряет, поэтому не торопился сообщить вам, что мое полное имя звучит следующим образом: Джеймс Рэндольф Раньон, герцог Элворд, маркиз Уолтингем, граф Саутгейт, виконт Балмер, барон Лекстер.
– Не может быть! – Сара отпрянула от него, и ее глаза округлились от удивления.
Джеймс сокрушенно покачал головой:
– Увы, это действительно так.
Сара попыталась припомнить всю цепочку титулов и остановилась на первом.
– Итак, вы герцог?
– Да, герцог Элворд.
– То есть я должна называть вас «милорд»?
– Правильнее было бы обращаться ко мне «ваша светлость».
– Моя светлость?
Джеймс усмехнулся.
– Я бы вовсе не возражал стать вашей светлостью. Сара немного подумала и решительно качнула головой:
– Я не могу этого сделать.
– Вот и отлично. Я предпочитаю, чтобы вы обращались ко мне просто по имени – Джеймс.
– Гм... А можно вместо этого мистер Раньон?
– Боюсь, это прозвучит слишком революционно. Не так давно мадам Гильотина отделила тела наших французских собратьев от их голов. Лишите нас, британских пэров, титулов, и плечи у нас содрогнутся от дурных предчувствий.
Сара посмотрела на Джеймса уголком глаза:
– А вы не из тех лордов, которые разорились?
– Нет, мое состояние цело и невредимо, но... Почему вы подумали, что я испытываю лишения?
– Вы не можете себе позволить ночную рубашку.
– Ночную рубашку? – небрежно фыркнул. – Да у меня их целая куча. Просто я их не ношу.
– Но почему? Мой отец всегда надевал ночную рубашку. Разве англичане их не носят?
– Понятия не имею. Я просто не слежу за тем, что касается всей нации. Кстати – только не подумайте, что я этим недоволен! – на вас тоже не было ночной рубашки, когда мы с вами познакомились.
Сара покраснела:
– Это потому, что с моим сундучком в Ливерпуле произошел несчастный случай – матросы уронили его в воду, когда разгружали пароход. То, что вы видите на мне, единственная одежда, которой я располагаю.
Тем временем они добрели до извилистого ручейка, который струился под тенистыми деревьями, и Джеймс подвел свою спутницу к поваленному дереву. Сара уселась на него, а он встал рядом, опершись на ствол ногой.
– Расскажите мне, что с вами произошло вчера ночью, – попросил он. – Как вы оказались в моей комнате?
– Я же не знала, что эта комната – ваша!
Джеймс улыбнулся. I
– Ну хорошо, тогда расскажите, как вы очутились в той комнате.
– На самом деле тут нет ничего таинственного, но, уверяю вас, этого не должно было случиться. Вчера я приехала сюда в почтовой карете поздно вечером, и со мной не было ни горничной, ни багажа; возможно, поэтому хозяин гостиницы наотрез отказался предоставить мне комнату и даже стал гнать меня... когда, к счастью, появился ваш друг и мой кузен. – Она посмотрела вниз, на землю. – Я видела, что Робби пьян, но до такой степени устала... Вот почему я не стала задавать ему вопросов и только думала о том, чтобы получить комнату с кроватью. – Она подняла взгляд на Джеймса. – Не очень-то хороший моряк из меня получился: я не спала всю дорогу до самого Ливерпуля; а поскольку денег у меня немного, я воспользовалась почтовой каретой, которая направлялась в Лондон, и проехала в ней бог знает сколько времени без единой остановки. Так что вчера я впервые за два месяца провела ночь в кровати и без всякой качки. Джеймс улыбнулся:
– Бедное дитя! Когда я вошел в комнату и попытался вас разбудить, мне это не удалось. Я понял, что вы слишком утомлены, и решил дать вам выспаться.
Сара неуверенно улыбнулась в ответ.
– А ваша тетушка обычно всегда врывается к вам без стука?
– Разумеется, нет. – Джеймс пожал плечами. – Хотя она отчасти права. Обычно я ночую дома, и в этот раз не предупредил ее, что могу где-нибудь остаться.
Сара недоумевающе нахмурила брови.
– Мне кажется, это уж слишком – впадать в панику по поводу того, что вас не было дома всего одну ночь. Вы ведь не мальчик!
Джеймс вздохнул.
– Да, но тетушка об этом забывает. Она растила меня со смерти моей матери, когда мне исполнилось всего одиннадцать лет, и все никак не может привыкнуть к тому, что я стал взрослым. От старых привычек трудно отвыкать.
– Да, понимаю. – Сара поерзала на бревне. – А теперь не могу ли я... То есть мне нужно кое-что узнать.
– Вот как? – Джеймс усмехнулся. – Надеюсь, это не имеет отношения к ночным рубашкам?
– Ну, не совсем. – Она прикусила губу. – Только не смейтесь.
– Постараюсь.
– Ваша тетя сказала, что я сильно скомпрометирована.
– Верно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76