– Ты столько книг прочитал о героической борьбе против них. Каково тебе с другой стороны?» – «Не знаю еще», – ответил я.
– Мы пришли, – сказал Линаро.
Мы остановились перед забором маленького, давно не крашенного деревянного коттеджа. Как в нем может разместиться семья с девятью детьми, непонятно. В небольшом дворике совершенно седой, но еще довольно крепкий мужчина вручную обстругивал какую-то доску.
– Папа! – окликнул его Винсенто и бросился во двор.
Я остался пока на улице. Пусть они поздороваются. Кажется, этот парень явился домой без предупреждения, впрочем, вряд ли ему за это попеняют.
Наконец они обернулись ко мне, и я подошел поближе. Винсенто представил меня только по имени.
– Моя фамилия Галларате, – отчеканил я. Синьор Линаро посмотрел на меня, прищурив глаза:
– Тот самый?
Я кивнул и с вызовом поинтересовался:
– А что, есть претензии к качеству? Синьор Линаро покачал головой:
– Похоже, твой отец все делает великолепно.
– Я тоже так думаю.
Он протянул мне руку, я ее пожал.
– Иди поздоровайся с матерью, – велел синьор Линаро сыну. Винсенто кивнул и ушел в дом.
– Так это из-за тебя Винсенто…
– Да. Из-за меня.
– Зачем ты с ним приехал?
– Я его привез, – усмехнулся я. – Чтобы он не тратился на билет.
– Отдаешь долги?
– Не знаю, насколько это возможно, – ответил я неуверенно. Из дома вылетела молодая девушка:
– Я сейчас всех соберу! – крикнула она и побежала куда-то на улицу. Ну, понятно, все дети где-то гуляют.
– Поседел я в лагере, на юге, – заметил синьор Линаро. – Так что о Кремоне в этом доме не жалеют, а какими вы будете, еще неизвестно.
Я поднял брови:
– Винсенто сказал мне об Энрико. Кремона тоже бы так поступила?
Он покачал головой:
– Ты же знаешь, что нет.
– Знаю, – жестко ответил я, – во время последней заварушки я был под Мачератой и кое-что видел. И если вы не жалеете о Кремоне, то почему ваш сын бегает по джунглям?
– Не мог же я рассказать ему правду! Тут до меня дошло:
– О! Простите, я не подумал.
– Ничего. Это даже хорошо, что ты не можешь этого понять. Вселяет надежду.
Вот тут я на самом деле понял, что он имеет в виду, я-то было решил, что он просто не хочет подвергать мальчишку опасности: проговорится или ляпнет что-нибудь противокремонское. А у него были не только такие опасения.
– Я посоветовал Винсенто взять Энрико с собой в Палермо. Ну, пока тут всё не успокоится. По джунглям бегать небезопасно, даже если в тебя не стреляют.
– Я-то не против.
– Это хорошо. У наших парней тоже терпение не ангельское, если мальчишки кого-нибудь убьют… Всё это может очень плохо кончиться…
Через двор, к дому, пробегали представители младшего поколения семьи Линаро. Но тринадцатилетнего мальчика среди них не было. Я забеспокоился:
– Утром он был здесь? Синьор Линаро понял, о ком я.
– Да, – он с беспокойством огляделся.
– Вам следовало его запереть! – со злостью сказал я. – Или вы думаете, что у нас даже горынычи милосердны?!
– Он обещал!
– Ну и где он?!
Синьор Линаро пошел в дом, знаком предложив мне следовать за ним.
Я познакомился почти со всей семьей. Пауза в возрасте между младшими и старшими детьми – примерно пять лет, столько, вероятно, синьор Линаро провел в лагере. Когда он вернулся, Энрико было шесть или семь, а Винсенто – тринадцать или четырнадцать. Синьора Линаро, ее старшая дочь и младшие дети ничего против меня не имели, а вот еще две сестры Винсенто немного постарше меня – прямо-таки испепеляли взглядами, и вернувшегося после долгого отсутствия брата – тоже. Да, здесь нам будет непросто.
Девочки явно знали, куда делся Энрико, но отворачивались и молчали, как Стромболи на допросе.
– Когда вам принесут окровавленный кроссовок, потому что все остальное съел горыныч, вы сможете ненавидеть меня еще сильнее, – сказал я резко. – Ладно, Винсенто, вряд ли он ушел один, и вряд ли они успели далеко убежать. Ты, наверное, можешь сообразить, куда именно, а у меня есть бластер, так что мы не пропадем.
Синьор Линаро обнял свою испуганную жену:
– Мы его приведем. Я покачал головой:
– Лучше мы сходим вдвоем с Винсенто.
– Это почему?
– Ну, нам проще будет их уговорить. А если вы пойдете с нами, нам придется тащить на себе компанию брыкающихся мальчишек. Или как вы намерены их вернуть?
– Понятно. Бластера у меня нет. Я неблагонадежный. Был, – он вспомнил что наши не имеют к нему никаких претензий.
– Это к тому, что нам надо взять с собой патруль? Тогда завтра придется делать то же самое еще раз, и послезавтра. Пока не случится какая-нибудь беда. Тогда кто-нибудь опомнится!
Девочки были по-прежнему непримиримы. Черт с ними, справимся.
– Ну, ты придумал, куда нам идти? – спросил я у Винсенто.
Он кивнул. Я достал из кармана свой новенький «шпионский» наладонник. Вчера, возвращаясь с экзамена, увидел рекламу перед магазином электроники и не смог устоять: размером с обычный считыватель, но разворачивающиеся голографические экран и клавиатура – это всё, что у них есть общего. Возможности – как у ноутбука последней модели. Плюс ИК-сканер, индикатор жучков, видеокамера, встроенный диктофон. (Записывает шепот за двести метров, если нет помех. А где их нет?) Плюс все возможности хорошего комма, которые за наладонником и не заподозришь, поэтому я и окрестил его «шпионским». Стоит, правда, как десять новеньких ноутбуков. За такую вещь не жалко.
Я вывел на экран карту окрестностей:
– И куда они могли податься?
– Вот сюда, – показал Винсенто на небольшую поляну в окружающем городок хвойном лесу (защита от ящеров), – обычное место сбора перед всякими шалостями.
– Ах, ты… – начала его сестра, но ее мать закрыла ей рот ладонью.
– Ладно, пошли, а потом – по тепловому следу. В лесу, наверное, час продержится. Не меньше.
Он согласился. И мы побежали.
– Жаль, что горынычи холоднокровные, – заметил я, – придется смотреть в оба, сканер их не ловит. Через десять минут мы были на поляне, трава была еще примята, но юные партизаны уже отправились воевать.
– А почему ты так уверен, что они ушли недавно? – поинтересовался Винсенто.
– Сейчас еще только полдвенадцатого. Завтракали твои, наверное, около десяти – суббота. Потом мальчишки здесь собирались, выясняли, кто тут главный и куда они пойдут. К тому же, если бы они ушли давно, твои сестренки сказали бы с вызовом что-нибудь вроде: «Ищите!» Говоря всё это, я пытался найти тепловой след на одной из трех тропинок, что вели в сторону джунглей.
– Ты рассуждаешь, как настоящий шпион, – заявил Винсенто.
Ужасно. Того и гляди он до чего-нибудь догадается. Не следует забывать: я тут бегаю по лесу в обществе надежды всей этнийской математики. С мозгами и логикой у него более чем в порядке.
– Это обыкновенная логика, – заметил я, – почти математическая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104
– Мы пришли, – сказал Линаро.
Мы остановились перед забором маленького, давно не крашенного деревянного коттеджа. Как в нем может разместиться семья с девятью детьми, непонятно. В небольшом дворике совершенно седой, но еще довольно крепкий мужчина вручную обстругивал какую-то доску.
– Папа! – окликнул его Винсенто и бросился во двор.
Я остался пока на улице. Пусть они поздороваются. Кажется, этот парень явился домой без предупреждения, впрочем, вряд ли ему за это попеняют.
Наконец они обернулись ко мне, и я подошел поближе. Винсенто представил меня только по имени.
– Моя фамилия Галларате, – отчеканил я. Синьор Линаро посмотрел на меня, прищурив глаза:
– Тот самый?
Я кивнул и с вызовом поинтересовался:
– А что, есть претензии к качеству? Синьор Линаро покачал головой:
– Похоже, твой отец все делает великолепно.
– Я тоже так думаю.
Он протянул мне руку, я ее пожал.
– Иди поздоровайся с матерью, – велел синьор Линаро сыну. Винсенто кивнул и ушел в дом.
– Так это из-за тебя Винсенто…
– Да. Из-за меня.
– Зачем ты с ним приехал?
– Я его привез, – усмехнулся я. – Чтобы он не тратился на билет.
– Отдаешь долги?
– Не знаю, насколько это возможно, – ответил я неуверенно. Из дома вылетела молодая девушка:
– Я сейчас всех соберу! – крикнула она и побежала куда-то на улицу. Ну, понятно, все дети где-то гуляют.
– Поседел я в лагере, на юге, – заметил синьор Линаро. – Так что о Кремоне в этом доме не жалеют, а какими вы будете, еще неизвестно.
Я поднял брови:
– Винсенто сказал мне об Энрико. Кремона тоже бы так поступила?
Он покачал головой:
– Ты же знаешь, что нет.
– Знаю, – жестко ответил я, – во время последней заварушки я был под Мачератой и кое-что видел. И если вы не жалеете о Кремоне, то почему ваш сын бегает по джунглям?
– Не мог же я рассказать ему правду! Тут до меня дошло:
– О! Простите, я не подумал.
– Ничего. Это даже хорошо, что ты не можешь этого понять. Вселяет надежду.
Вот тут я на самом деле понял, что он имеет в виду, я-то было решил, что он просто не хочет подвергать мальчишку опасности: проговорится или ляпнет что-нибудь противокремонское. А у него были не только такие опасения.
– Я посоветовал Винсенто взять Энрико с собой в Палермо. Ну, пока тут всё не успокоится. По джунглям бегать небезопасно, даже если в тебя не стреляют.
– Я-то не против.
– Это хорошо. У наших парней тоже терпение не ангельское, если мальчишки кого-нибудь убьют… Всё это может очень плохо кончиться…
Через двор, к дому, пробегали представители младшего поколения семьи Линаро. Но тринадцатилетнего мальчика среди них не было. Я забеспокоился:
– Утром он был здесь? Синьор Линаро понял, о ком я.
– Да, – он с беспокойством огляделся.
– Вам следовало его запереть! – со злостью сказал я. – Или вы думаете, что у нас даже горынычи милосердны?!
– Он обещал!
– Ну и где он?!
Синьор Линаро пошел в дом, знаком предложив мне следовать за ним.
Я познакомился почти со всей семьей. Пауза в возрасте между младшими и старшими детьми – примерно пять лет, столько, вероятно, синьор Линаро провел в лагере. Когда он вернулся, Энрико было шесть или семь, а Винсенто – тринадцать или четырнадцать. Синьора Линаро, ее старшая дочь и младшие дети ничего против меня не имели, а вот еще две сестры Винсенто немного постарше меня – прямо-таки испепеляли взглядами, и вернувшегося после долгого отсутствия брата – тоже. Да, здесь нам будет непросто.
Девочки явно знали, куда делся Энрико, но отворачивались и молчали, как Стромболи на допросе.
– Когда вам принесут окровавленный кроссовок, потому что все остальное съел горыныч, вы сможете ненавидеть меня еще сильнее, – сказал я резко. – Ладно, Винсенто, вряд ли он ушел один, и вряд ли они успели далеко убежать. Ты, наверное, можешь сообразить, куда именно, а у меня есть бластер, так что мы не пропадем.
Синьор Линаро обнял свою испуганную жену:
– Мы его приведем. Я покачал головой:
– Лучше мы сходим вдвоем с Винсенто.
– Это почему?
– Ну, нам проще будет их уговорить. А если вы пойдете с нами, нам придется тащить на себе компанию брыкающихся мальчишек. Или как вы намерены их вернуть?
– Понятно. Бластера у меня нет. Я неблагонадежный. Был, – он вспомнил что наши не имеют к нему никаких претензий.
– Это к тому, что нам надо взять с собой патруль? Тогда завтра придется делать то же самое еще раз, и послезавтра. Пока не случится какая-нибудь беда. Тогда кто-нибудь опомнится!
Девочки были по-прежнему непримиримы. Черт с ними, справимся.
– Ну, ты придумал, куда нам идти? – спросил я у Винсенто.
Он кивнул. Я достал из кармана свой новенький «шпионский» наладонник. Вчера, возвращаясь с экзамена, увидел рекламу перед магазином электроники и не смог устоять: размером с обычный считыватель, но разворачивающиеся голографические экран и клавиатура – это всё, что у них есть общего. Возможности – как у ноутбука последней модели. Плюс ИК-сканер, индикатор жучков, видеокамера, встроенный диктофон. (Записывает шепот за двести метров, если нет помех. А где их нет?) Плюс все возможности хорошего комма, которые за наладонником и не заподозришь, поэтому я и окрестил его «шпионским». Стоит, правда, как десять новеньких ноутбуков. За такую вещь не жалко.
Я вывел на экран карту окрестностей:
– И куда они могли податься?
– Вот сюда, – показал Винсенто на небольшую поляну в окружающем городок хвойном лесу (защита от ящеров), – обычное место сбора перед всякими шалостями.
– Ах, ты… – начала его сестра, но ее мать закрыла ей рот ладонью.
– Ладно, пошли, а потом – по тепловому следу. В лесу, наверное, час продержится. Не меньше.
Он согласился. И мы побежали.
– Жаль, что горынычи холоднокровные, – заметил я, – придется смотреть в оба, сканер их не ловит. Через десять минут мы были на поляне, трава была еще примята, но юные партизаны уже отправились воевать.
– А почему ты так уверен, что они ушли недавно? – поинтересовался Винсенто.
– Сейчас еще только полдвенадцатого. Завтракали твои, наверное, около десяти – суббота. Потом мальчишки здесь собирались, выясняли, кто тут главный и куда они пойдут. К тому же, если бы они ушли давно, твои сестренки сказали бы с вызовом что-нибудь вроде: «Ищите!» Говоря всё это, я пытался найти тепловой след на одной из трех тропинок, что вели в сторону джунглей.
– Ты рассуждаешь, как настоящий шпион, – заявил Винсенто.
Ужасно. Того и гляди он до чего-нибудь догадается. Не следует забывать: я тут бегаю по лесу в обществе надежды всей этнийской математики. С мозгами и логикой у него более чем в порядке.
– Это обыкновенная логика, – заметил я, – почти математическая.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104