она спокойно оставила сумку в его руках и шагнула ко мне. Я её обнял. И поиграл с ним в гляделки. Бедолага, мне его даже жаль.
— Сейчас, — предложил я, когда он отвёл взгляд, — вон там. — Я махнул рукой в сторону скверика.
— Давай, — согласился парень, возвращая Ларисе сумку.
— Билеты в первый ряд продаются? — поинтересовался Алекс.
— Тебе даже контрамарку, — ответил я и пошёл вслед за своим противником.
Он остановился посередине скверика, всякая возившаяся там мелкота (час ведь уже возятся, будет им, когда домой придут!) порскнула от него как стайка воробьев, хотя он не сделал ни одного угрожающего жеста и даже ничего не сказал.
Я остановился напротив, не доходя до него трёх шагов. Ох-ох-ох, и как я буду с ним драться? Двигается он — загляденье. И наверняка гораздо сильнее меня. Я не мог найти в нём никакой слабины. Ладно, поехали. Я церемонно поклонился, он ответил.
Я медленно пошел по кругу, он тоже. Черт, чего опасаюсь я — понятно. А он-то чего?
Он бросился вперед, стараясь сократить дистанцию, и я тут же пошёл ему в ноги, упал он немного неудачно — давно не приходилось. Тем не менее, спасла меня только скорость. Благодаря ей же я достал его раз двадцать, прежде чем он сумел всерьёз ответить. Ох, ещё пара таких ударчиков, и он победил, ну и броня у него, ничем не прошибёшь! А лупить с полной концентрацией я боюсь: его грудь все-таки не дюймовая доска из нью-британского дуба, которую я расколол на днях, придется ограничиться конечностями, в худшем случае я ему сломаю руку или ногу (или он мне, если сумеет захватить).
Мне элементарно повезло: после очередного подката, пока он вставал, я поймал его ногу и вывернул стопу. Он заколотил ладонью, забыл, где находится: не в спортзале. Всё, это уже означает его поражение. Я отпустил его ногу, повернулся и пошел к Ларисе. Он напал на меня сзади… В принципе это не запрещается: настоящего мастера нельзя застать врасплох, но после того, как я его пощадил, это — «фи». Я успел среагировать, потому что у Ларисы глаза расширились, крикнуть она не успела, Алекс тоже, он только рванулся к нам. Я отскочил в сторону и, теперь уже с полной концентрацией, ткнул его пальцем под ребро в точку *** (маленькие ниндзевские хитрости) и подбил под ноги. Парализованный, он рухнул на землю. Теперь он будет долго собирать себя с пола. Больше я к нему спиной не повернусь. Когда он добрался до стадии четверенек и поднял глаза, я всё ещё стоял над ним. Он покраснел: я поставил его в унизительное положение.
— Ну бей, — прохрипел он. Я покачал головой:
— А ты бы стал?
Вот теперь можно уходить, больше он сзади не нападёт. И вообще не похож он на записного любителя нападать сзади…
— Крут! — приветствовал меня Алекс. — В порядке?
— Кувалда, — пожаловался я, потирая пострадавшее плечо.
— Сам молотилка, — простонал сзади проигравший; значит, я его все-таки хорошо побил.
Лариса обняла меня осторожно, как будто опасалась, что я весь в синяках и мне будет больно. Да я всегда весь в синяках — и что? Я забрал у нее сумку и поцеловал в нос, такой же как у Нефертити.
— Вот и всё, а ты боялась.
— А проигрывать ты умеешь? — хитро спросила Лариса.
— А надо? — поинтересовался я.
— Свидетельствую, — торжественно произнес Алекс, подняв руку, как для присяги, — в субботу и в воскресенье, на моих глазах, Энрик проиграл два боя чемпиону города Палермо — и даже не пошел топиться.
— Та-ак, — потянул я, — до третьего боя ты не доживешь, я тебя самого утоплю!
— А кто это чемпион Палермо? — заинтересовалась Джессика.
— Марио, — хором ответили мы с Алексом, очень удивленные, что кто-то может этого не знать.
Девочки переглянулись.
— Ладно, с вами всё ясно, — заявила Лариса, — пошли, проводишь меня домой.
Бедный Виктор, обратно я пришёл только через полчаса. Ему не повезло: двое каких-то мелких пацанов дразнили его через стекло, пытаясь выманить из машины. Но он же обещал! Я подошел сзади, взял мальчишек за загривки и стукну и лбами.
— Ой!
Мальчишки обернулись.
— Брысь, — сказал я.
— Ну ты чего? — поинтересовался один из них воинственно, справедливо полагая, что возраст его защитит. А может, он об этом и не думал? Храбрый воробей! И все же издеваться над кем-нибудь — это «фи», гораздо хуже, чем нападать сзади!
— По заднице, — произнес я ласково, — бить не буду, вам и так по ней влетит, два часа уже, как у вас уроки кончились.
— Ой! — на сей раз почти горестно. Мальчишки испарились. Я сел в машину.
— Молодец, — похвалил я Виктора.
— Жаль, что я тебе обещал, — мрачно ответил он, — уж дать по шее этим я бы смог.
— Ты ошибаешься. И не дай тебе бог выяснить это на практике. Слишком неприятно.
— Что, тут все могут мне надавать?!
— Ну с семилетним щенком ты, пожалуй, справишься. Только зачем тебе это?
— Понятно, — вздохнул Виктор.
— Тебе потребуется очень много терпения, — сказал я, — целая гора, если ты, конечно, не сломаешься.
Виктор понимающе покивал: — а здорово ты его, тебя даже не всегда было видно, такой быстрый.
— Угу, иначе тебе пришлось бы везти меня обратно. Если бы это была лошадь, то я бы сказал, поперёк седла.
— Ну он ушёл своими ногами, я видел.
— Он умеет проигрывать, — объяснил я, — точнее так: он умеет проигрывать.
— А ты умеешь проигрывать. В шахматы, например, — догадался Виктор.
Как точно он меня понял.
Мы даже не опоздали к обеду, хотя я предвидел такую возможность и предупредил о ней профа! Паинька я, паинька, аж самому противно.
За столом Виктор с восторгом расписывал мой Тулон. Синьора Будрио, кажется, смирилась со своим поражением. Хорошо, если так: этот парень уедет через три месяца на свою Новую Сицилию, и там ему придется одному противостоять родительскому давлению. А может, наоборот, она не смирилась, а выжидает. Что бы такого сделать, чтобы она смирилась? Надо подумать.
— Что, действительно такой серьёзный противник? — поинтересовался проф.
— Марио в четырнадцать лет, — пояснил я, — только ведёт себя странно.
— Герой, — сказал проф. — Цел?
— Он меня только один раз всерьёз достал, так что цел.
Глава 25
Незадолго до тренировки проф через интерком вызвал меня к себе в кабинет. Я пришёл. Ого, опять у нас в гостях синьор Мигель. И повод какой-то очень серьёзный, потому что выглядит он как на собственных похоронах. Капитана Стромболи, по привычке всех оперативников СБ устроившегося в тёмном углу, я заметил не сразу (ну и лох, между прочим, а в серьёзной ситуации — покойник).
Ну раз в кабинете такая компания, значит, мне предстоит работёнка. Скучно не будет.
— Новостями ты сегодня не интересовался? — спросил проф.
— Нет.
— На Селено, — начал синьор Мигель, — на одной шахте произошел обвал. Сегодня утром. Сейчас там работают спасатели, но вытаскивают они в основном трупы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
— Сейчас, — предложил я, когда он отвёл взгляд, — вон там. — Я махнул рукой в сторону скверика.
— Давай, — согласился парень, возвращая Ларисе сумку.
— Билеты в первый ряд продаются? — поинтересовался Алекс.
— Тебе даже контрамарку, — ответил я и пошёл вслед за своим противником.
Он остановился посередине скверика, всякая возившаяся там мелкота (час ведь уже возятся, будет им, когда домой придут!) порскнула от него как стайка воробьев, хотя он не сделал ни одного угрожающего жеста и даже ничего не сказал.
Я остановился напротив, не доходя до него трёх шагов. Ох-ох-ох, и как я буду с ним драться? Двигается он — загляденье. И наверняка гораздо сильнее меня. Я не мог найти в нём никакой слабины. Ладно, поехали. Я церемонно поклонился, он ответил.
Я медленно пошел по кругу, он тоже. Черт, чего опасаюсь я — понятно. А он-то чего?
Он бросился вперед, стараясь сократить дистанцию, и я тут же пошёл ему в ноги, упал он немного неудачно — давно не приходилось. Тем не менее, спасла меня только скорость. Благодаря ей же я достал его раз двадцать, прежде чем он сумел всерьёз ответить. Ох, ещё пара таких ударчиков, и он победил, ну и броня у него, ничем не прошибёшь! А лупить с полной концентрацией я боюсь: его грудь все-таки не дюймовая доска из нью-британского дуба, которую я расколол на днях, придется ограничиться конечностями, в худшем случае я ему сломаю руку или ногу (или он мне, если сумеет захватить).
Мне элементарно повезло: после очередного подката, пока он вставал, я поймал его ногу и вывернул стопу. Он заколотил ладонью, забыл, где находится: не в спортзале. Всё, это уже означает его поражение. Я отпустил его ногу, повернулся и пошел к Ларисе. Он напал на меня сзади… В принципе это не запрещается: настоящего мастера нельзя застать врасплох, но после того, как я его пощадил, это — «фи». Я успел среагировать, потому что у Ларисы глаза расширились, крикнуть она не успела, Алекс тоже, он только рванулся к нам. Я отскочил в сторону и, теперь уже с полной концентрацией, ткнул его пальцем под ребро в точку *** (маленькие ниндзевские хитрости) и подбил под ноги. Парализованный, он рухнул на землю. Теперь он будет долго собирать себя с пола. Больше я к нему спиной не повернусь. Когда он добрался до стадии четверенек и поднял глаза, я всё ещё стоял над ним. Он покраснел: я поставил его в унизительное положение.
— Ну бей, — прохрипел он. Я покачал головой:
— А ты бы стал?
Вот теперь можно уходить, больше он сзади не нападёт. И вообще не похож он на записного любителя нападать сзади…
— Крут! — приветствовал меня Алекс. — В порядке?
— Кувалда, — пожаловался я, потирая пострадавшее плечо.
— Сам молотилка, — простонал сзади проигравший; значит, я его все-таки хорошо побил.
Лариса обняла меня осторожно, как будто опасалась, что я весь в синяках и мне будет больно. Да я всегда весь в синяках — и что? Я забрал у нее сумку и поцеловал в нос, такой же как у Нефертити.
— Вот и всё, а ты боялась.
— А проигрывать ты умеешь? — хитро спросила Лариса.
— А надо? — поинтересовался я.
— Свидетельствую, — торжественно произнес Алекс, подняв руку, как для присяги, — в субботу и в воскресенье, на моих глазах, Энрик проиграл два боя чемпиону города Палермо — и даже не пошел топиться.
— Та-ак, — потянул я, — до третьего боя ты не доживешь, я тебя самого утоплю!
— А кто это чемпион Палермо? — заинтересовалась Джессика.
— Марио, — хором ответили мы с Алексом, очень удивленные, что кто-то может этого не знать.
Девочки переглянулись.
— Ладно, с вами всё ясно, — заявила Лариса, — пошли, проводишь меня домой.
Бедный Виктор, обратно я пришёл только через полчаса. Ему не повезло: двое каких-то мелких пацанов дразнили его через стекло, пытаясь выманить из машины. Но он же обещал! Я подошел сзади, взял мальчишек за загривки и стукну и лбами.
— Ой!
Мальчишки обернулись.
— Брысь, — сказал я.
— Ну ты чего? — поинтересовался один из них воинственно, справедливо полагая, что возраст его защитит. А может, он об этом и не думал? Храбрый воробей! И все же издеваться над кем-нибудь — это «фи», гораздо хуже, чем нападать сзади!
— По заднице, — произнес я ласково, — бить не буду, вам и так по ней влетит, два часа уже, как у вас уроки кончились.
— Ой! — на сей раз почти горестно. Мальчишки испарились. Я сел в машину.
— Молодец, — похвалил я Виктора.
— Жаль, что я тебе обещал, — мрачно ответил он, — уж дать по шее этим я бы смог.
— Ты ошибаешься. И не дай тебе бог выяснить это на практике. Слишком неприятно.
— Что, тут все могут мне надавать?!
— Ну с семилетним щенком ты, пожалуй, справишься. Только зачем тебе это?
— Понятно, — вздохнул Виктор.
— Тебе потребуется очень много терпения, — сказал я, — целая гора, если ты, конечно, не сломаешься.
Виктор понимающе покивал: — а здорово ты его, тебя даже не всегда было видно, такой быстрый.
— Угу, иначе тебе пришлось бы везти меня обратно. Если бы это была лошадь, то я бы сказал, поперёк седла.
— Ну он ушёл своими ногами, я видел.
— Он умеет проигрывать, — объяснил я, — точнее так: он умеет проигрывать.
— А ты умеешь проигрывать. В шахматы, например, — догадался Виктор.
Как точно он меня понял.
Мы даже не опоздали к обеду, хотя я предвидел такую возможность и предупредил о ней профа! Паинька я, паинька, аж самому противно.
За столом Виктор с восторгом расписывал мой Тулон. Синьора Будрио, кажется, смирилась со своим поражением. Хорошо, если так: этот парень уедет через три месяца на свою Новую Сицилию, и там ему придется одному противостоять родительскому давлению. А может, наоборот, она не смирилась, а выжидает. Что бы такого сделать, чтобы она смирилась? Надо подумать.
— Что, действительно такой серьёзный противник? — поинтересовался проф.
— Марио в четырнадцать лет, — пояснил я, — только ведёт себя странно.
— Герой, — сказал проф. — Цел?
— Он меня только один раз всерьёз достал, так что цел.
Глава 25
Незадолго до тренировки проф через интерком вызвал меня к себе в кабинет. Я пришёл. Ого, опять у нас в гостях синьор Мигель. И повод какой-то очень серьёзный, потому что выглядит он как на собственных похоронах. Капитана Стромболи, по привычке всех оперативников СБ устроившегося в тёмном углу, я заметил не сразу (ну и лох, между прочим, а в серьёзной ситуации — покойник).
Ну раз в кабинете такая компания, значит, мне предстоит работёнка. Скучно не будет.
— Новостями ты сегодня не интересовался? — спросил проф.
— Нет.
— На Селено, — начал синьор Мигель, — на одной шахте произошел обвал. Сегодня утром. Сейчас там работают спасатели, но вытаскивают они в основном трупы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96