— А подождать дня три-четыре нельзя?
— Нет, будет ещё хуже.
— Ясно.
Я улёгся у костра, положив голову на Ларисины колени, и позволил кормить себя с ложечки.
Глава 43
Разбудили меня просто: откинули полог палатки, и лучи заходящего Феба брызнули мне в лицо. Я бы ещё поспал. Часов двадцать.
— Вставай, — сказал Анджело, — ты мне нужен в качестве помощника в полевую операционную. А потом ещё поспишь.
Я кивнул. Потом помотал головой. Не помню я что-то, как я снимал ботинки.
Минут через пятнадцать в самом деле я проснулся. Палаток в лагере стало шесть, ну понятно. Около одной из них сидел очень гордый собой Пьетро с бластером — охраняет пленного. По соседству — живая картина «Мадонна с младенцем». Семейство Анджело тоже живая картина — «Отдых на пути в Египет». Тихие, озабоченные девочки сидели в сторонке — наверное, Анджело велел им держаться подальше. Виктора нигде не было видно. Анджело понял, кого я ищу.
— Я послал его в форт. Я кивнул:
— И бластером научил пользоваться?
— Дурное дело нехитрое.
— Понятно.
— Надо сделать парню ещё один укол и снять комбинезон со спины, — объяснил мне Анджело. — Только в обморок не хлопнись — работёнка ещё та.
Я сделал несколько глубоких вдохов, чтобы придать себе храбрости: поехали.
Мы осторожно вытащили Гвидо из палатки и положили его на небольшом пригорке. Он посмотрел на меня замутнённым, ничего не выражающим взглядом. Эго со всеми так бывает или Гвидо плохо переносит лекарства? Вроде так бывает, хотя и редко. Я вопросительно взглянул на Анджело (он наверняка разбирается в подобных вещах).
— Все так и должно быть, — успокоил меня он. — Сейчас я буду снимать с него комбинезон, а ты сразу же поливать клеем. — Он протянул мне баллончик. — Здесь не так чисто, как в операционной, поэтому все надо сделать не только аккуратно, но и быстро. Справишься?
— Можно подумать, у меня есть выбор, — ответил я, постаравшись не выдать своего ужаса.
Анджело кивнул и обратился к Гвидо:
— Больно не будет, только неприятно.
Гвидо опустил ресницы, то ли дал понять, что услышал, то ли просто устал держать глаза открытыми.
У меня не было возможности не смотреть на руки Анджело и на край освобождаемой им от расплавленного комбинезона кожи. Господи, как это кто-то соглашается работать врачом? Он же видит такой кошмар каждый день. Кажется, операция длилась неделю, не меньше. Наконец Гвидова спина покрылась слоем заживляющего и обеззараживающего клея, теперь он будет постепенно рассасываться по ходу регенерации. Всё.
Анджело критически осмотрел нашу работу:
— Нормально. Теперь надо как можно больше спать и как можно меньше двигаться.
Я облегчённо вздохнул: это мы уж как-нибудь устроим.
Мы перенесли Гвидо обратно в палатку, а девочки разобрались, в каком порядке они будут дежурить у постели раненого.
Я вышел наружу. Уже почти семь. У нас потери, нет транспорта, и ребята просто серые от усталости. Лео поймал мой испытующий взгляд и постарался расправить плечи. Я покачал головой: нет, этой ночью ничего, кроме беды, просто не может случиться.
— Нет, — сказал я, — сейчас мы никуда не пойдём. Завтра уже вторник, сбегаем днем до дороги и посмотрим, отступают они или нет.
Лео согласно кивнул.
Когда это я в последний раз спал ночью? Э-ээ? В четверг. Ладно, ещё трое суток, и все. А потом… «А потом, — сказал сердитый внутренний голос, — ты будешь изображать дурака сразу на двух факультетах!» Вот зловредный!
Наконец-то я проснулся утром, а не вечером. Но теперь у меня проблем полон рот, вчера все было просто: постарайтесь спасти всех, кого можно. Сегодня, во-первых, день, и разъезжать по дорогам четырнадцатилетним мальчишкам без документов и с нагло споротыми с рукавов кремонскими буйволами не стоит. Во-вторых, Гвидо сам ходить не может, и если нас поймают и допросят с пентатолом, мы подставим всех, кто спрятался сейчас на острове. В-третьих, транспорта больше нет, а добывать его днем — наглость. Вывод: кто-нибудь один может сходить в разведку, посмотреть, не начали ли кремонцы отступать. И все! Дальше — по обстановке.
Лео и Алекс, оба, встали раньше меня и имели злющие физиономии людей, готовых на всё. Понятно, решили, что я опять отправлюсь «развлекаться» сам, а их тут оставлю. Вообще-то, я так и собирался сделать, но черт возьми, они же сейчас передерутся, решая, кто будет первым бить мне морду, если я это скажу. Что же делать? С мордой-то ничего не сделается, но, кажется, мне придется уступить, иначе я потеряю друзей.
Неужели нет другого выхода? По-крайней мере, я могу тянуть резину: пока мы навестим Гвидо, умоемся, позавтракаем… Вдруг какое-нибудь гениальное решение придет мне в голову.
С Гвидо все было в порядке: он тоже недавно проснулся, был бодр, свеж и голоден как волк. Я за него порадовался. Раз я пришёл и раненый не останется один, дежурившая в тот момент Джессика отправилась за завтраком для него.
— Что я ещё должен сделать, чтобы девчонки поняли, что я не при смерти? — поинтересовался Гвидо, как только девочка вышла.
— Быть паинькой и слушаться тетю доктора, — в тон ему ответил я. — Чего-нибудь хочешь? Неудобно лежать или ещё что…
— Да все нормально! — раздраженно ответил он. — Меня уже спрашивали об этом раз пять!
— Ну… я думал, ты не хочешь просить девчонок.
— Анджело уже приходил… — пояснил Гвидо. — Ну уж попросить, чтобы они позвали тебя, я могу!
— Чего ты такой злющий? — удивился я. — Тебе волноваться вредно.
— Откуда ты знаешь?
— Давно ли ты считал, что я знаю все? — деланно изумился я. — Правда, не горячись, — добавил я серьёзно. — Хочешь всех прогнать — прогоняй, хочешь позвать — зови. Когда ещё выпадет такая возможность покапризничать.
— Обязательно! — пообещал раненый.
Тут вернулась Джессика с тарелкой овсяной каши (ужас какой! Это Джулия захватила из дому этот кошмар всех болящих?) и прогнала меня наружу.
Гениальное решение, как пойти в разведку самому, не пришло. После завтрака я достал ту самую монетку. Вздохнул.
— Ладно, разыгрывайте.
Лео улыбнулся, Алекс просиял. Виктор недовольно пыхтел, но не протестовал: ему хватило одной вылазки.
— Ястреб, — сказал Алекс, — я всегда его выбираю.
И выиграл. Лео только скрипнул зубами. Я предпочел бы другой исход: Лео — человек спокойный и надежный, а Алекс — вроде меня, псих!
Я отдал ему свои часы: компасу я по-прежнему не доверял — стрелка показывала что-то одно, но по часам получалось, что север градусах в тридцати от этого направления. И минут пять объяснял, почему ему не следует лезть на рожон, пока Алекс не взорвался и не заявил, что он и сам не дурак и все понимает. Меня это немного успокоило. Он распихал по карманам многочисленные шоколадки и утащил Джессику в сторонку — прощаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96