Когда погасли предупредительные огни и давление в шлюзе достигло нормального уровня, мы вышли наружу и убрались подальше от технаря, а то он уже вознамерился поведать всем желающим, что корпорация «Голиаф» виновна во вспышке оспы.
Ньюхен, которому, видимо, по-настоящему понравилось «нырять», проводил меня до багажного отделения, потом посмотрел на часы и заявил:
– Что же, мне пора. Спасибо за беседу. Мне надо вернуться и в очередной раз защищать Тесс. В оригинальном замысле Харди ее оправдывают. Послушайте, постарайтесь придумать какие-нибудь смягчающие обстоятельства. Если не получится, соврите как-нибудь покрасочнее. Чем невероятнее, тем лучше.
– И это ваш лучший совет? Давать ложные показания?
Ньюхен вежливо кашлянул.
– Сообразительный адвокат может потянуть за разные ниточки, мисс Нонетот. Они собираются выставить свидетелями против вас миссис Фэйрфакс и Грейс Пул. Расклад не ахти, но пока дело не проиграно, оно не проиграно. Говорили, что у меня не получится снять с Генриха Пятого обвинение в военных преступлениях – это когда он приказал перебить французских военнопленных, – но мне это удалось. Та же история с Максом де Винтером и обвинением его в убийстве. Никто и не думал, что он вообще сумеет отмазаться. Кстати, а вы не передадите вот это письмо той самой красотке, Торпеддер? Очень буду вам благодарен.
Он достал из кармана мятый конверт и уже собирался уйти.
– Постойте! – окликнула его я. – Где и когда состоится слушание?
– Я не сказал? Простите. Обвинение выбрало «Процесс» Кафки. Поверьте, я тут ни при чем. Завтра в девять двадцать пять. Вы говорите по-немецки?
– Нет.
– Тогда возьмем английский перевод романа. Входите в конец второй главы. Наше дело после господина К. Запомните, что я сказал. Пока!
И прежде чем я успела спросить, как попасть в головоломный шедевр хитросплетений кафкианской бюрократии, он исчез.
Спустя полчаса надмантиевое гравиметро доставило меня в Токио. На улицах было почти пусто, я пересела на воздушный трамвай до Осаки и вышла в деловом районе в час ночи, спустя четыре часа после отъезда из «Сакнуссума». Я сняла номер в отеле и просидела всю ночь, глядя на мерцающие огни и думая о Лондэне.
Глава 15
Осака. Все чудесатее и чудесатее
Впервые я узнала, что обладаю странной и необыкновенной способностью нырять в книги, еще девочкой, когда училась в английской школе в Осаке, где преподавал мой отец. Мне велели встать и прочесть для всего класса отрывок из «Винни-Пуха». Я начала с девятой главы: «Дождик лил, лил и лил», а потом внезапно замолчала, потому что ощутила, как вокруг меня быстро вырастает лес, простирающийся на сто акров. Я захлопнула книжку и вернулась в класс, мокрая и испуганная. Потом я уже спокойно перенеслась в этот лес из собственной спальни и пережила там чудесные приключения. Но даже в нежном возрасте я была осторожна и никогда не меняла главных сюжетных линий. Разве что научила Кристофера Робина читать и писать.
(О.НАКАДЗИМА. Книгофессиональные приключения)
Осака уступал Токио в суматошности, но жизнь в нем тоже кипела. Утром я позавтракала в отеле, купила номер «Дальневосточного Жаба» и, прочитав новости с местной точки зрения, взглянула на русские дела под новым углом. За завтраком я размышляла, как найти одну-единственную женщину среди миллионного городского населения. Какие-либо сведения о ней, кроме фамилии и того, что она прекрасно владеет английским, у меня отсутствовали. Первым делом я попросила консьержку скопировать для меня все номера всех Накадзим из телефонной книги. И пришла в ужас, когда узнала, что Накадзима – весьма распространенная фамилия. Их оказалось две тысячи семьдесят девять. Я позвонила наугад по первому попавшемуся номеру, и со мной в течение десяти минут беседовала очень любезная миссис Накадзима. Не поняв ни единого слова, я горячо поблагодарила ее, вздохнула, заказала большой кофейник в номер и принялась за работу.
Поговорив по телефону с триста пятьдесят первым Накадзимой, который не умел нырять в книги, усталая и злая, я уже начала подумывать, что занимаюсь бесполезным делом: если миссис Накадзима переселилась в далекую предысторию «Джен Эйр», то вряд ли у нее под рукой имеется телефон.
Я вздохнула, потянулась как следует, со стоном, похрустывая затекшими суставами, допила кофе и решила немного прогуляться в надежде расслабиться. По дороге я просматривала скопированные страницы, пытаясь придумать, как бы сузить зону поиска. Но тут мое внимание привлекла куртка какого-то молодого человека.
На Дальнем Востоке очень популярны куртки и футболки с английскими надписями. Порой они не лишены смысла, порой это просто набор слов, кажущихся молодым японцам столь же модными, сколь изысканными представляются нам иероглифы кэндзи. Мне попадались куртки со странными надписями вроде «100 % Шевроле ОК летчик», «Эскадронный фильм Пратта и Уитни», так что я уже была готова ко всему. Но куртка, которая замаячила передо мной сейчас, превосходила все мыслимое и немыслимое. Это была хорошая кожаная куртка с вышитой на спине надписью:
«СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ, МАЛЫШКА НОНЕТОТ!»
Так я и поступила. Прошла за молодым японцем около двух кварталов и тут заметила вторую куртку с такой же надписью. За мостом мне попалась на глаза куртка с надписью «ТИПА, сюда», а потом «Джен Эйр – форева!» Я бросилась за «Плохим парнем Голиафом». Но на этом сюрпризы не заканчивались: словно следуя какому-то загадочному зову, все люди в таких куртках, кепках и футболках шли в одну и ту же сторону. В голове внезапно зашевелились воспоминания о рухнувшей с неба «испано-суизе» и засаде на воздушном трамвае. Я нашарила в кармане энтроскоп и встряхнула: рис и чечевица слегка разделились. Энтропия падала. Я быстро развернулась и пошла в обратном направлении, сделала три шага, и тут у меня сложился рискованный план. Собственно, а почему бы не заставить падение энтропии работать на меня? Я дошла по надписям до ближайшей торговой площади и там увидела, что рис и чечевица, невзирая на встряхивания, образовали спиралевидный узор. Плотность совпадений достигла максимума: все, кто только попадался мне на глаза, щеголяли соответствующими надписями. «Майкротех», «Шарлотта Бронте», «Испано-суиза», «Голиаф» и эмблема воздушного трамвая «Скайрейл» виднелись на шляпах, куртках, зонтиках, рубашках, сумках. Я озиралась по сторонам, отчаянно пытаясь угадать, где находится эпицентр совпадений. И он нашелся. На пятачке посреди шумного рынка, по какой-то необъяснимой причине свободном, перед маленьким столиком восседал старичок, смуглый, как ореховая скорлупа, и совершенно лысый, а из-за столика у меня на глазах поднялась молодая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96
Ньюхен, которому, видимо, по-настоящему понравилось «нырять», проводил меня до багажного отделения, потом посмотрел на часы и заявил:
– Что же, мне пора. Спасибо за беседу. Мне надо вернуться и в очередной раз защищать Тесс. В оригинальном замысле Харди ее оправдывают. Послушайте, постарайтесь придумать какие-нибудь смягчающие обстоятельства. Если не получится, соврите как-нибудь покрасочнее. Чем невероятнее, тем лучше.
– И это ваш лучший совет? Давать ложные показания?
Ньюхен вежливо кашлянул.
– Сообразительный адвокат может потянуть за разные ниточки, мисс Нонетот. Они собираются выставить свидетелями против вас миссис Фэйрфакс и Грейс Пул. Расклад не ахти, но пока дело не проиграно, оно не проиграно. Говорили, что у меня не получится снять с Генриха Пятого обвинение в военных преступлениях – это когда он приказал перебить французских военнопленных, – но мне это удалось. Та же история с Максом де Винтером и обвинением его в убийстве. Никто и не думал, что он вообще сумеет отмазаться. Кстати, а вы не передадите вот это письмо той самой красотке, Торпеддер? Очень буду вам благодарен.
Он достал из кармана мятый конверт и уже собирался уйти.
– Постойте! – окликнула его я. – Где и когда состоится слушание?
– Я не сказал? Простите. Обвинение выбрало «Процесс» Кафки. Поверьте, я тут ни при чем. Завтра в девять двадцать пять. Вы говорите по-немецки?
– Нет.
– Тогда возьмем английский перевод романа. Входите в конец второй главы. Наше дело после господина К. Запомните, что я сказал. Пока!
И прежде чем я успела спросить, как попасть в головоломный шедевр хитросплетений кафкианской бюрократии, он исчез.
Спустя полчаса надмантиевое гравиметро доставило меня в Токио. На улицах было почти пусто, я пересела на воздушный трамвай до Осаки и вышла в деловом районе в час ночи, спустя четыре часа после отъезда из «Сакнуссума». Я сняла номер в отеле и просидела всю ночь, глядя на мерцающие огни и думая о Лондэне.
Глава 15
Осака. Все чудесатее и чудесатее
Впервые я узнала, что обладаю странной и необыкновенной способностью нырять в книги, еще девочкой, когда училась в английской школе в Осаке, где преподавал мой отец. Мне велели встать и прочесть для всего класса отрывок из «Винни-Пуха». Я начала с девятой главы: «Дождик лил, лил и лил», а потом внезапно замолчала, потому что ощутила, как вокруг меня быстро вырастает лес, простирающийся на сто акров. Я захлопнула книжку и вернулась в класс, мокрая и испуганная. Потом я уже спокойно перенеслась в этот лес из собственной спальни и пережила там чудесные приключения. Но даже в нежном возрасте я была осторожна и никогда не меняла главных сюжетных линий. Разве что научила Кристофера Робина читать и писать.
(О.НАКАДЗИМА. Книгофессиональные приключения)
Осака уступал Токио в суматошности, но жизнь в нем тоже кипела. Утром я позавтракала в отеле, купила номер «Дальневосточного Жаба» и, прочитав новости с местной точки зрения, взглянула на русские дела под новым углом. За завтраком я размышляла, как найти одну-единственную женщину среди миллионного городского населения. Какие-либо сведения о ней, кроме фамилии и того, что она прекрасно владеет английским, у меня отсутствовали. Первым делом я попросила консьержку скопировать для меня все номера всех Накадзим из телефонной книги. И пришла в ужас, когда узнала, что Накадзима – весьма распространенная фамилия. Их оказалось две тысячи семьдесят девять. Я позвонила наугад по первому попавшемуся номеру, и со мной в течение десяти минут беседовала очень любезная миссис Накадзима. Не поняв ни единого слова, я горячо поблагодарила ее, вздохнула, заказала большой кофейник в номер и принялась за работу.
Поговорив по телефону с триста пятьдесят первым Накадзимой, который не умел нырять в книги, усталая и злая, я уже начала подумывать, что занимаюсь бесполезным делом: если миссис Накадзима переселилась в далекую предысторию «Джен Эйр», то вряд ли у нее под рукой имеется телефон.
Я вздохнула, потянулась как следует, со стоном, похрустывая затекшими суставами, допила кофе и решила немного прогуляться в надежде расслабиться. По дороге я просматривала скопированные страницы, пытаясь придумать, как бы сузить зону поиска. Но тут мое внимание привлекла куртка какого-то молодого человека.
На Дальнем Востоке очень популярны куртки и футболки с английскими надписями. Порой они не лишены смысла, порой это просто набор слов, кажущихся молодым японцам столь же модными, сколь изысканными представляются нам иероглифы кэндзи. Мне попадались куртки со странными надписями вроде «100 % Шевроле ОК летчик», «Эскадронный фильм Пратта и Уитни», так что я уже была готова ко всему. Но куртка, которая замаячила передо мной сейчас, превосходила все мыслимое и немыслимое. Это была хорошая кожаная куртка с вышитой на спине надписью:
«СЛЕДУЙ ЗА МНОЙ, МАЛЫШКА НОНЕТОТ!»
Так я и поступила. Прошла за молодым японцем около двух кварталов и тут заметила вторую куртку с такой же надписью. За мостом мне попалась на глаза куртка с надписью «ТИПА, сюда», а потом «Джен Эйр – форева!» Я бросилась за «Плохим парнем Голиафом». Но на этом сюрпризы не заканчивались: словно следуя какому-то загадочному зову, все люди в таких куртках, кепках и футболках шли в одну и ту же сторону. В голове внезапно зашевелились воспоминания о рухнувшей с неба «испано-суизе» и засаде на воздушном трамвае. Я нашарила в кармане энтроскоп и встряхнула: рис и чечевица слегка разделились. Энтропия падала. Я быстро развернулась и пошла в обратном направлении, сделала три шага, и тут у меня сложился рискованный план. Собственно, а почему бы не заставить падение энтропии работать на меня? Я дошла по надписям до ближайшей торговой площади и там увидела, что рис и чечевица, невзирая на встряхивания, образовали спиралевидный узор. Плотность совпадений достигла максимума: все, кто только попадался мне на глаза, щеголяли соответствующими надписями. «Майкротех», «Шарлотта Бронте», «Испано-суиза», «Голиаф» и эмблема воздушного трамвая «Скайрейл» виднелись на шляпах, куртках, зонтиках, рубашках, сумках. Я озиралась по сторонам, отчаянно пытаясь угадать, где находится эпицентр совпадений. И он нашелся. На пятачке посреди шумного рынка, по какой-то необъяснимой причине свободном, перед маленьким столиком восседал старичок, смуглый, как ореховая скорлупа, и совершенно лысый, а из-за столика у меня на глазах поднялась молодая женщина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96