Раффлз привык к жестким временным рамкам и не любил оставлять вскрытие незавершенным, вне зависимости от возможных последствий.
Стальная дверь снова дрогнула, щель угрожающе зияла – Искомая Зверь с оглушительным треском бросалась на последнюю преграду. Книги рушились с полок, поднимая клубы пыли, а в воздухе начало распространяться зловоние. И тут, когда чудовище изготовилось для очередного удара, мне вдруг пришла в голову мысль, которую я безуспешно ловила последние полчаса. Идея. Я поманила к себе Твида и шепотом изложила ему свой план.
– Нет! – заявил он. – А что, если?..
Я объяснила повторно, и он улыбнулся. И понеслось…
– Один из вас – вымышленный персонаж, – заявила я, глядя на Гана и Скокки-Мауса.
– И мы должны выяснить, кто именно, – подхватил Твид, держа обоих под прицелом.
– Может, Хоули Ган, – продолжила я, не сводя глаз с Гана, который ответил мне яростным взглядом, явно не понимая, к чему я клоню.
– …неудачливый правый политик…
– …яростный сторонник войны…
– …и ограничений гражданских свобод?
Как только я замолкала, вступал Твид, и наоборот. Мы все увеличивали темп, не давая им опомниться, под нескончаемый рев Звери и стук молоточка Раффлза.
– Или, может, лорд Скокки-Маус…
– …аристократ старого закала, жаждущий…
– …вернуть…
– …былые права с помощью…
– …своего приятеля из партии вигов?
– Но важнее всего, что весь этот диалог…
– …который мы гоняем туда-сюда…
– …вымышленный персонаж…
– …отследить не способен и не знает…
– …кто из нас сейчас говорит.
– Знаете, в этой заварухе мы сами уже запутались!
Дверь опять содрогнулась. Мимо моего виска просвистел осколок стали. Массивные створки почти поддались, еще удар – и тварь бросится на нас.
– Так что мы зададим вам очень простой вопрос: кто из нас сейчас говорит?
– Да вы же! – взвыл Скокки-Маус, указывая на меня, и это было правильно.
Ган, книжное происхождение которого раскрылось из-за его неспособности отслеживать диалог без авторской речи, показал на Твида.
Он быстро поправился, но оказался недостаточно ловок для политика и сам это осознал. Его буквально затрясло от злости. От очаровательных манер и следа не осталось: едва мы захлопнули мышеловку, как его учтивость сменилась грубостью, вежливость – беспомощными угрозами.
– Слушайте, – прорычал Ган, пытаясь овладеть ситуацией, – вы слишком далеко зашли! Только попробуйте взять меня под арест, я вам такое устрою! Один звонок по комментофону, и вы оба навсегда отправитесь в Оксфордский словарь граммазитов ловить!
Но Твид тоже был не робкого десятка.
– Я затыкал дыроляпы в «Дракуле» и «Бигглз летит на восток», – спокойно ответил он. – Меня нелегко запугать. Отзови Зверь и руки на голову.
– Оставьте мне «Карденио» до завтра, только до завтра! – взмолился Ган, резко сменив тактику и принужденно улыбаясь. – Вы получите все, что пожелаете! Власть, деньги, графский титул, Корнуолл, каникулы по программе обмена персонажами в романе Хемингуэя – только скажите, и Ган все сделает!
– Вам меня не подкупить, мистер Ган, – ответил ему Твид, крепче сжимая пистолет. – Последний раз говорю…
Но Ган не собирался сдаваться – ни живым, ни мертвым. Он послал нас обоих в двенадцатый круг ада и растворился, как только Твид выстрелил. Пуля засела в полном комплекте журнала «Панч». В тот же миг дверь сорвалась с петель. Но вместо смрадной адской твари из самых мерзких глубин коллективного бессознательного в комнату ворвалась струя ледяного воздуха, явственно отдающего смертью. Искомая Зверь исчезла так же быстро, как и ее хозяин, вернувшись в фольклор и в книги, имевшие несчастье о ней упомянуть.
– Кот! – завопил Твид, пряча пистолет в кобуру. – У нас книгобежец! Мне нужны книгончие! Срочно!
(– Высланы!)
Скокки-Маус с совершенно обалдевшим видом бессильно опустился на первый подвернувшийся стул.
– Вы хотите сказать, – недоверчиво начал он, заикаясь на каждом слове, – что Ган…
– …вымышленный персонаж, да, – закончила за него я, положив ему руку на плечо.
– То есть «Карденио» не хранился все это время в библиотеке моих предков? – уточнил он, и его смятение уступило место печали.
– Мне очень жаль, милорд, – сказала я. – Ган украл рукопись. А вашу библиотеку использовал для прикрытия.
– На вашем месте, – добавил Твид отнюдь не так мягко, – я бы отправился наверх и сделал вид, будто все проспал. Вы никогда не видели нас, ничего не слышали и ничего не знаете о том, что здесь произошло.
– Готово! – воскликнул Раффлз, повернув рукоятку и вытряхнув замерзший замковый механизм.
Сейф со скрипом открылся. Раффлз передал нам рукопись, а потом исчез вместе с Банни в своей книге, получив от беллетриции только благодарность за ночную работу – весьма ценную по их сторону закона.
Я вручила «Карденио» Твиду. Он с благоговением взял пьесу и улыбнулся, а это случалось редко.
– Ловушка с диалогом без авторской речи – отличная идея, Нонетот. Может, мы еще и сделаем из вас агента беллетриции, кто знает?
– Спасибо…
– Кот! – снова взревел Твид. – Да где эти чертовы книгончие?
(– С минуты на минуту прибудут, Твидушка.)
Из пустоты материализовалась огромная псина с унылой мордой, несколько раз по-собачьи безнадежно вздохнула, а затем с видом опытного профессионала начала обнюхивать разбросанные на полу книги. Твид взял ее на поводок.
– Если бы я принадлежал к той породе людей, кто просит извинения, – признался он, сдерживая ищейку, которая учуяла запах одного из характерных ругательств Гана и взяла неверный след, – то у вас попросил бы точно. Вы не пойдете вместе со мной ловить Гана?
Соблазн был велик, но я вспомнила папино предсказание, да и о Лондэне не следовало забывать.
– Мне завтра мир спасать, – ответила я, сама подивившись решительности своего заявления.
Но Твид и бровью не повел.
– Ого! Ладно, в другой раз. Ищи, вперед!
Книгончая возбужденно гавкнула и рванула с места. Харрис обреченно вцепился в поводок, и оба исчезли в клубах пыли и запахе горящей бумаги.
– Полагаю, – мрачно произнес лорд Скокки-Маус, прервав молчание, – это означает, что я так и не войду в правительство Гана?
– Не стоит слишком доверять политикам, – ответила я.
– Может, вы и правы, – согласился он, вставая. – Ладно. Спокойной ночи, мисс Нонетот. Я ничего не видел, ничего не слышал, так?
– Совсем ничего.
Скокки-Маус вздохнул и окинул взглядом то, что осталось от внутреннего убранства его дома. Он протиснулся сквозь покореженную стальную дверь и обернулся ко мне.
– Я всегда очень крепко сплю. Заходите как-нибудь на чай с булочками, ладно?
– Спасибо, сэр, непременно зайду. Спокойной ночи.
Скокки-Маус вяло махнул рукой и скоро скрылся где-то в недрах замка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96