— Бедра должны следовать за коленями, представьте, что вы — змея. Вот так. Очень сексуально. Очень мило. Отлично, отлично…
— Она чертовски способная. — Эйприл зааплодировала.
В гримерную вернулась Дженнифер:
— Эй, Эйприл, тебе пора, поторопись! А, вы учите художницу танцевать? Поостыньте. Покажите ей сначала несколько движений руками. В сущности, большинство из нас учились танцевать еще в детстве. Ваша мама не водила вас в балетную школу?
— Десять лет, — со смехом подтвердила Энн.
— Тогда неудивительно, что у вас получается. Вот увидите, вы быстро все вспомните. Тело ведь само все помнит, — сказала Эйприл.
— Эйприл, ты опоздаешь, — предупредила Синди.
— Меня уже здесь нет. Энн, это было очень мило. Если вы уйдете раньше, чем я вернусь, приходите снова.
— Спасибо, приду.
Энн не могла больше спокойно оставаться на месте. Ах, как бы ей хотелось вернуться на несколько часов назад и огреть сковородкой Марка Лакросса вместо его напарника с печальным взором.
Переодеваясь, она продолжала говорить:
— Синди, я просто хотела убедиться, что вы в порядке. Думаю, мне нужно поехать домой, посмотреть какое-нибудь шоу по телевизору и хорошенько выспаться сегодня ночью. Если что-нибудь узнаете, позвоните мне. Если я что-то узнаю, я тоже вам позвоню.
— Спасибо, Энн.
— Да, Синди, можно мне завтра сделать несколько ваших снимков?
— Вы хотите нарисовать мой портрет? — Синди казалась польщенной.
— Если вы ничего не имеете против.
— Нет, конечно. Я ведь страшно тщеславная. Буду только счастлива.
— Отлично.
— Да, отлично. Завтра увидимся. Мы вас в конце концов вытащим на сцену.
«Никогда», — подумала Энн, но, улыбнувшись, ответила:
— Мне очень понравился урок. Пока.
Выйдя из гримерной, Энн прошла через кулисы в зал и, обойдя его вдоль стены, минуя бар и оркестровый помост, удалилась.
Странно.
Она чувствовала…
Что за ней наблюдают.
Ну конечно, невесело напомнила она себе, все здесь пялятся на нее, как на белую ворону. А кроме того, она бывшая жена Джона Марсела, а Джон Марсел…
Да, похоже, почти все здесь хорошо относятся к Джону.
Его любят.
Но это не мешает кое-кому думать, что он виновен.
Зато другие точно знают, кто действительно виноват и кто подставил Джона.
Точно знают.
Марк сидел в кабинете Ли Мина и читал отчет о вскрытии тела Джейн Доу.
«Смерть наступила от… удушения». Он отложил бумаги.
— Но ее ведь нашли в воде…
— С удавкой из нейлонового чулка на шее, — закончил за него Ли Мин. — Это очевидно и просто.
— Ладно, значит…
— В легких воды не обнаружено. Она умерла до того, как ее сбросили в воду.
— И раздели.
— Правильно.
— И перед тем у нее было половое сношение с мужчиной, у которого резус-положительная кровь нулевой группы…
— Как и у половины мужского населения земли.
— Итак, секс, потом удушение. Значит, убийца — мужчина.
— Если только она не встретила того, кто был на нее так сердит, уже после полового сношения.
— Но это должен быть кто-то сильный? Ли пожал плечами:
— Разумеется, не слабый ребенок. Но если подкрасться сзади со скрученным чулком наготове…
— Понятно. Тогда физическая сила не обязательна.
— Но и не исключена.
Марк раздраженно вздохнул:
— Стало быть, мы опять ничего не знаем.
— Похоже на то. Правда, еще не получен результат исследования содержимого ее желудка. Мы знаем, где она пила свою «кровавую Мэри», но с кем она ее пила? Может, мы определим, где она ужинала.
— И ужинала ли она в компании, — согласился Марк. — Я уже разослал фотографию и сделанный художником ее предполагаемый прижизненный портрет по окрестным ресторанам. Будем надеяться, что-нибудь выяснится.
— Непременно, — подбодрил его Ли Мин.
— И надеюсь, что это произойдет скоро, — добавил Марк.
Поблагодарив Ли, он позвонил в отделение, чтобы справиться о состоянии Грегори и Джона Mapсела. У обоих наметилось незначительное улучшение. Состояние Грегори из «тяжелого» перешло в «стабильное». Марк вздохнул с облегчением. Все, кто знал Грегори, считали его своим другом, он заслуживал самого лучшего. Если Богу не безразлично, что здесь происходит, он позаботится о Грегори.
Марсел внешне выглядел как вполне здоровый человек, но нет, из комы он пока не вышел и, разумеется, ничего не сказал. И все же врачи были настроены оптимистически.
Покинув заведение Ли Мина, Марк отправился к Энн Марсел домой.
Свернувшись клубочком на кушетке, Энн пила горячий шоколад и старалась убедить себя, что ей не нужно обращаться к врачу, который станет пичкать ее транквилизаторами, пока все это кончится. Тут она услышала стук в дверь и насторожилась.
— Энн!
Она не ответила. Может, он решит, что ее нет дома, и уйдет?
— Энн! — Марк продолжал колотить в дверь.
Отставив чашку и ощущая, как горячий шоколад разливается по всему телу, Энн тихо подошла к двери и прислушалась.
Марк стучал не переставая. Откуда, черт возьми, он знал, что она дома?
— Энн, разрази тебя гром, что с тобой? Открой дверь! Это Марк.
Она прислонилась спиной к двери и крикнула:
— Я знаю, кто ты, чтоб ты пропал!
На мгновение воцарилась тишина.
— Тогда… тогда почему ты меня не впускаешь?
Ответ был готов:
— Потому что ты самодовольный ублюдок, худший из всех.
— Что?!
— Ты ведь чуть ли не на блюдечке преподносишь суду невинного человека, в то время как сам являешься таким же подозреваемым, как он.
— Какого черта…
— Ах, какого черта? Да ведь ты тоже спал с ней, бессовестный мерзавец!
— Ну и что?
— Значит, тебя тоже можно подозревать!
— Но на мне не было ее крови!
— И тебя не искромсали ножом, и ты не лежишь в коме!
— Энн, позволь мне…
— Убирайся к черту!
— Так ты все равно не поможешь разрешить…
— Что разрешить? Ты — полицейский. А я — бывшая жена Джона Марсела. Если он выживет, увидимся в суде.
— Черт тебя побери, Энн…
— Я сказала: убирайся ко всем чертям!
— Нет.
— Сукин сын! Я вызову полицию.
— Я сам полиция.
— Есть и другие люди в вашем ведомстве, знаешь ли.
— Энн, прекрати, впусти меня.
— Почему, черт возьми, ты мне не сказал?
— Ты не спрашивала.
— И ты думал, что это не важно?
— Наша связь вовсе не была романом века, и мы не спали с ней в тот день, когда ее убили.
— Ах вот оно что! С ней у тебя был просто секс?
— Энн, я не намерен продолжать разговор через эту проклятую дверь, — вспылил он.
— В таком случае катись отсюда!
Она в ярости бросилась прочь от двери. Пусть неистовствует и пустословит. Она подошла к мольберту, на котором стоял эскиз портрета Синди, взяла карандаш и начала штриховать глаза.
Марк больше не стучал и не кричал.
Энн постояла с минуту, кусая губы, потом подкралась к двери и прислонила ухо, прислушиваясь.
Ничего.
Повернувшись, она чуть не задохнулась от неожиданности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
— Она чертовски способная. — Эйприл зааплодировала.
В гримерную вернулась Дженнифер:
— Эй, Эйприл, тебе пора, поторопись! А, вы учите художницу танцевать? Поостыньте. Покажите ей сначала несколько движений руками. В сущности, большинство из нас учились танцевать еще в детстве. Ваша мама не водила вас в балетную школу?
— Десять лет, — со смехом подтвердила Энн.
— Тогда неудивительно, что у вас получается. Вот увидите, вы быстро все вспомните. Тело ведь само все помнит, — сказала Эйприл.
— Эйприл, ты опоздаешь, — предупредила Синди.
— Меня уже здесь нет. Энн, это было очень мило. Если вы уйдете раньше, чем я вернусь, приходите снова.
— Спасибо, приду.
Энн не могла больше спокойно оставаться на месте. Ах, как бы ей хотелось вернуться на несколько часов назад и огреть сковородкой Марка Лакросса вместо его напарника с печальным взором.
Переодеваясь, она продолжала говорить:
— Синди, я просто хотела убедиться, что вы в порядке. Думаю, мне нужно поехать домой, посмотреть какое-нибудь шоу по телевизору и хорошенько выспаться сегодня ночью. Если что-нибудь узнаете, позвоните мне. Если я что-то узнаю, я тоже вам позвоню.
— Спасибо, Энн.
— Да, Синди, можно мне завтра сделать несколько ваших снимков?
— Вы хотите нарисовать мой портрет? — Синди казалась польщенной.
— Если вы ничего не имеете против.
— Нет, конечно. Я ведь страшно тщеславная. Буду только счастлива.
— Отлично.
— Да, отлично. Завтра увидимся. Мы вас в конце концов вытащим на сцену.
«Никогда», — подумала Энн, но, улыбнувшись, ответила:
— Мне очень понравился урок. Пока.
Выйдя из гримерной, Энн прошла через кулисы в зал и, обойдя его вдоль стены, минуя бар и оркестровый помост, удалилась.
Странно.
Она чувствовала…
Что за ней наблюдают.
Ну конечно, невесело напомнила она себе, все здесь пялятся на нее, как на белую ворону. А кроме того, она бывшая жена Джона Марсела, а Джон Марсел…
Да, похоже, почти все здесь хорошо относятся к Джону.
Его любят.
Но это не мешает кое-кому думать, что он виновен.
Зато другие точно знают, кто действительно виноват и кто подставил Джона.
Точно знают.
Марк сидел в кабинете Ли Мина и читал отчет о вскрытии тела Джейн Доу.
«Смерть наступила от… удушения». Он отложил бумаги.
— Но ее ведь нашли в воде…
— С удавкой из нейлонового чулка на шее, — закончил за него Ли Мин. — Это очевидно и просто.
— Ладно, значит…
— В легких воды не обнаружено. Она умерла до того, как ее сбросили в воду.
— И раздели.
— Правильно.
— И перед тем у нее было половое сношение с мужчиной, у которого резус-положительная кровь нулевой группы…
— Как и у половины мужского населения земли.
— Итак, секс, потом удушение. Значит, убийца — мужчина.
— Если только она не встретила того, кто был на нее так сердит, уже после полового сношения.
— Но это должен быть кто-то сильный? Ли пожал плечами:
— Разумеется, не слабый ребенок. Но если подкрасться сзади со скрученным чулком наготове…
— Понятно. Тогда физическая сила не обязательна.
— Но и не исключена.
Марк раздраженно вздохнул:
— Стало быть, мы опять ничего не знаем.
— Похоже на то. Правда, еще не получен результат исследования содержимого ее желудка. Мы знаем, где она пила свою «кровавую Мэри», но с кем она ее пила? Может, мы определим, где она ужинала.
— И ужинала ли она в компании, — согласился Марк. — Я уже разослал фотографию и сделанный художником ее предполагаемый прижизненный портрет по окрестным ресторанам. Будем надеяться, что-нибудь выяснится.
— Непременно, — подбодрил его Ли Мин.
— И надеюсь, что это произойдет скоро, — добавил Марк.
Поблагодарив Ли, он позвонил в отделение, чтобы справиться о состоянии Грегори и Джона Mapсела. У обоих наметилось незначительное улучшение. Состояние Грегори из «тяжелого» перешло в «стабильное». Марк вздохнул с облегчением. Все, кто знал Грегори, считали его своим другом, он заслуживал самого лучшего. Если Богу не безразлично, что здесь происходит, он позаботится о Грегори.
Марсел внешне выглядел как вполне здоровый человек, но нет, из комы он пока не вышел и, разумеется, ничего не сказал. И все же врачи были настроены оптимистически.
Покинув заведение Ли Мина, Марк отправился к Энн Марсел домой.
Свернувшись клубочком на кушетке, Энн пила горячий шоколад и старалась убедить себя, что ей не нужно обращаться к врачу, который станет пичкать ее транквилизаторами, пока все это кончится. Тут она услышала стук в дверь и насторожилась.
— Энн!
Она не ответила. Может, он решит, что ее нет дома, и уйдет?
— Энн! — Марк продолжал колотить в дверь.
Отставив чашку и ощущая, как горячий шоколад разливается по всему телу, Энн тихо подошла к двери и прислушалась.
Марк стучал не переставая. Откуда, черт возьми, он знал, что она дома?
— Энн, разрази тебя гром, что с тобой? Открой дверь! Это Марк.
Она прислонилась спиной к двери и крикнула:
— Я знаю, кто ты, чтоб ты пропал!
На мгновение воцарилась тишина.
— Тогда… тогда почему ты меня не впускаешь?
Ответ был готов:
— Потому что ты самодовольный ублюдок, худший из всех.
— Что?!
— Ты ведь чуть ли не на блюдечке преподносишь суду невинного человека, в то время как сам являешься таким же подозреваемым, как он.
— Какого черта…
— Ах, какого черта? Да ведь ты тоже спал с ней, бессовестный мерзавец!
— Ну и что?
— Значит, тебя тоже можно подозревать!
— Но на мне не было ее крови!
— И тебя не искромсали ножом, и ты не лежишь в коме!
— Энн, позволь мне…
— Убирайся к черту!
— Так ты все равно не поможешь разрешить…
— Что разрешить? Ты — полицейский. А я — бывшая жена Джона Марсела. Если он выживет, увидимся в суде.
— Черт тебя побери, Энн…
— Я сказала: убирайся ко всем чертям!
— Нет.
— Сукин сын! Я вызову полицию.
— Я сам полиция.
— Есть и другие люди в вашем ведомстве, знаешь ли.
— Энн, прекрати, впусти меня.
— Почему, черт возьми, ты мне не сказал?
— Ты не спрашивала.
— И ты думал, что это не важно?
— Наша связь вовсе не была романом века, и мы не спали с ней в тот день, когда ее убили.
— Ах вот оно что! С ней у тебя был просто секс?
— Энн, я не намерен продолжать разговор через эту проклятую дверь, — вспылил он.
— В таком случае катись отсюда!
Она в ярости бросилась прочь от двери. Пусть неистовствует и пустословит. Она подошла к мольберту, на котором стоял эскиз портрета Синди, взяла карандаш и начала штриховать глаза.
Марк больше не стучал и не кричал.
Энн постояла с минуту, кусая губы, потом подкралась к двери и прислонила ухо, прислушиваясь.
Ничего.
Повернувшись, она чуть не задохнулась от неожиданности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72