— Вместе.
На столе у Жака Морэ зазвонил телефон, он снял трубку:
— Алло?
— Алло! О, вы действительно в офисе! — женский голос на другом конце провода звучал взволнованно. — Я звонила домой, но правильно говорила мисс Трейнор — вы исключительно трудолюбивы и приходите на работу спозаранку! Это Шери, секретарша мисс Трейнор. Мы здесь немного беспокоимся. Мисс Трейнор должна была вернуться на работу, но не пришла ни вчера утром, ни сегодня, и мы пока не смогли дозвониться к ней домой. Мы надеялись, что она, быть может, задержалась в Новом Орлеане и вы знаете, где она. — Шери неловко откашлялась. — Просто мы обеспокоены, вы же понимаете?
— Конечно.
Жак уставился на трубку. «О черт, черт!»
— Не думаю, что вам стоит так уж беспокоиться, — любезно сказал он. — К сожалению, я не могу вам помочь, поскольку мы проводили время в разных компаниях, но она говорила, что, очутившись в Новом Орлеане, мечтает задержаться на пару дней и совершить экскурсию по туристскому маршруту «Путь плантаторов», знаете?
— О! Но она, должна вам сказать, очень обязательный человек и всегда звонит в таких случаях.
— Она ведь ваш босс, не так ли?
— Да, да, конечно.
— Может быть, она решила продлить себе отпуск? Как я понимаю, она заботится об отдыхе для других, но редко отдыхает сама.
— Это правда. Я вовсе не хочу сказать, что она не имеет права отдыхать столько, сколько хочет и сколько заслужила, безусловно… но, как я уже говорила, мы беспокоимся.
— Уверен, что все прояснится.
— Да, разумеется. И она, конечно, скоро позвонит. Большое спасибо за помощь.
— Постараюсь сделать все что смогу.
— Огромное вам спасибо.
— Не за что.
Безмолвная трубка лежала в его руке, и он с ужасом взирал на нее. Потом медленно положил на рычаг. Пот градом катился по его спине.
Энн казалось, что они с Марком — двое детей, играющих в игру «кто кого обгонит».
Но это не имело никакого значения. Когда они добрались до больницы, он взял все в свои руки: он был гораздо сильнее и легко сдерживал ее, ведя под руку.
— Я родственница, — настаивала Энн.
— Ты — бывшая жена.
— Этого достаточно.
— Конечно. Скажи это мужчине, который платит алименты более чем одной бывшей жене.
Когда они вошли в отделение интенсивной терапии, где лежал Джон, появился сияющий молодой темноволосый доктор:
— Лейтенант! Рад вас видеть.
— Я тоже рад вас видеть, Майкл. Как пациент?
— Скоро будет в полном порядке.
— Как он сейчас? — нетерпеливо перебила его Энн.
— Набирается сил. Думаю, вас приятно удивит его внешний вид. Он принял ванну, сам немного поел. Вы его бывшая жена?
— Да, — ответила Энн, зыркнув на Марка.
— С ним еще никто не говорил, лейтенант. Если вы хотите повидать его наедине…
— Разве не члены семьи имеют право первыми повидать больного наедине? — с вызовом спросила Энн.
— Вы ведь его бывшая жена, не так ли?
— Это я привезла его сюда!
Марк крепко взял ее за локоть.
— Мы войдем вместе, — сказал он.
— Пятнадцать минут. Завтра у него будет больше сил, тогда…
— Спасибо, — кивнул врачу Марк.
Оставшуюся, очень короткую часть пути по коридору они проделали вместе.
— Значит, вы знакомы с доктором Майклом? — сквозь зубы процедила Энн.
— Он был ординатором, когда здесь лежала моя жена. И они друзья с моим младшим сыном, который учится сейчас в медицинском институте.
— Очень хорошо делает, — тихо проговорила Энн.
У самой палаты она вырвалась вперед, вошла первой и остановилась в изножье кровати, не веря своим глазам.
Джон сидел. Его большие голубые глаза были открыты. Он был все еще слабым и осунувшимся, но выглядел хорошо. Увидев ее, он улыбнулся. А потом, заметив Марка, нахмурился.
— Джон!
Она бросилась к нему, не обращая на Марка никакого внимания, обняла, потом смутилась, вспомнив, что Джон еще очень слаб.
— Твои объятия я вполне могу выдержать, — прошептал он, крепко прижимая ее к себе. Она отстранилась, чтобы получше разглядеть его. Он тоже внимательно изучал ее.
— О Господи, Джон, ты выкарабкался!
— Кати? — обеспокоенно спросил Джон.
— Она еще ничего не знает. Я сказала, чтобы из колледжа связались с ней и попросили ее мне позвонить, но, чтобы не волновать ее, не стала говорить, что это срочно. Ты… ты ведь был в коме.
— Ты все сделала правильно. Теперь, когда она позвонит, я сам смогу поговорить с ней. — Он посмотрел на Марка поверх ее плеча. — Из тюремной камеры скорее всего. Привет, лейтенант.
Энн переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Вы знакомы?
Марк смотрел только на Энн:
— Да, по клубу.
— Я арестован? — спросил Джон.
— Еще не знаю. Вы помните, что случилось?
— Джон, ты отдаешь себе отчет в серьезности?.. — начала Энн.
— Джина мертва, да. Но я не убивал ее.
— Ты мне это уже сказал, Джон, в тот вечер, когда все это случилось. Я знаю, что ты не убивал ее. Но мы все молим Бога, чтобы ты смог помочь полиции разобраться в том, что же на самом деле произошло.
Он вздрогнул и затряс головой.
— Тебе больно? С тобой все в порядке? — всполошилась Энн.
— Марсел, если вы что-то знаете… — начал Марк.
— Тени.
— Что? — резко переспросил Марк. Своими серыми, острыми как бритвы глазами он сверкнул на Энн, потом перевел взгляд на Джона. — Тени?
— Точно не могу сказать, что я видел. Но что-то там было, несомненно. Должно быть, я задумался, когда подходил. Все это время я прокручивал в голове тот вечер. Что-то там пряталось… Я видел тень какого-то лица, неясный намек, что-то неопределенное… буквально долю секунды. А потом оно исчезло. И единственное, что осталось, это тени.
— Ты не знаешь, кто на тебя напал? — с тревогой спросила Энн.
Он затряс головой, глядя на Марка.
— Лакросс, я понимаю, как все это выглядит, уже и тогда понимал. Почти умирая, я знал, что мне нужно добраться до Энн, потому что она поверит в мою невиновность. Мы с Джиной должны были встретиться на улице, где живет Энн, у швейцарской кондитерской в длинной аллее.
— Где и была найдена Джина, — вставил Марк.
— Да. Подходя к этому месту, я услышал, что она кричит, и бросился на крик. Кто-то в черном навалился на нее. Я попытался оттащить эту тень, и тут она обернулась ко мне. Я склонился над Джиной… Я знал… — Он опять затряс головой и начал снова: — Я склонился над Джиной, попытался поднять ее, но она повисла у меня на руках. Я понял, что она мертва. Тогда я вскинул руки, чтобы защититься от ножа, но он вонзался и вонзался в меня. Я видел…
— Что ты видел? — умоляюще простонала Энн.
— Что-то, чего не могу вспомнить. Мимолетное видение чего-то… кого-то, — он не сводил глаз с Марка. — Значит… меня могут обвинить?
— У окружного прокурора множество улик, свидетельствующих против вас. Вы были весь в ее крови.
— Значит, вы можете арестовать меня по подозрению, а потом окружной прокурор предъявит обвинение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72
На столе у Жака Морэ зазвонил телефон, он снял трубку:
— Алло?
— Алло! О, вы действительно в офисе! — женский голос на другом конце провода звучал взволнованно. — Я звонила домой, но правильно говорила мисс Трейнор — вы исключительно трудолюбивы и приходите на работу спозаранку! Это Шери, секретарша мисс Трейнор. Мы здесь немного беспокоимся. Мисс Трейнор должна была вернуться на работу, но не пришла ни вчера утром, ни сегодня, и мы пока не смогли дозвониться к ней домой. Мы надеялись, что она, быть может, задержалась в Новом Орлеане и вы знаете, где она. — Шери неловко откашлялась. — Просто мы обеспокоены, вы же понимаете?
— Конечно.
Жак уставился на трубку. «О черт, черт!»
— Не думаю, что вам стоит так уж беспокоиться, — любезно сказал он. — К сожалению, я не могу вам помочь, поскольку мы проводили время в разных компаниях, но она говорила, что, очутившись в Новом Орлеане, мечтает задержаться на пару дней и совершить экскурсию по туристскому маршруту «Путь плантаторов», знаете?
— О! Но она, должна вам сказать, очень обязательный человек и всегда звонит в таких случаях.
— Она ведь ваш босс, не так ли?
— Да, да, конечно.
— Может быть, она решила продлить себе отпуск? Как я понимаю, она заботится об отдыхе для других, но редко отдыхает сама.
— Это правда. Я вовсе не хочу сказать, что она не имеет права отдыхать столько, сколько хочет и сколько заслужила, безусловно… но, как я уже говорила, мы беспокоимся.
— Уверен, что все прояснится.
— Да, разумеется. И она, конечно, скоро позвонит. Большое спасибо за помощь.
— Постараюсь сделать все что смогу.
— Огромное вам спасибо.
— Не за что.
Безмолвная трубка лежала в его руке, и он с ужасом взирал на нее. Потом медленно положил на рычаг. Пот градом катился по его спине.
Энн казалось, что они с Марком — двое детей, играющих в игру «кто кого обгонит».
Но это не имело никакого значения. Когда они добрались до больницы, он взял все в свои руки: он был гораздо сильнее и легко сдерживал ее, ведя под руку.
— Я родственница, — настаивала Энн.
— Ты — бывшая жена.
— Этого достаточно.
— Конечно. Скажи это мужчине, который платит алименты более чем одной бывшей жене.
Когда они вошли в отделение интенсивной терапии, где лежал Джон, появился сияющий молодой темноволосый доктор:
— Лейтенант! Рад вас видеть.
— Я тоже рад вас видеть, Майкл. Как пациент?
— Скоро будет в полном порядке.
— Как он сейчас? — нетерпеливо перебила его Энн.
— Набирается сил. Думаю, вас приятно удивит его внешний вид. Он принял ванну, сам немного поел. Вы его бывшая жена?
— Да, — ответила Энн, зыркнув на Марка.
— С ним еще никто не говорил, лейтенант. Если вы хотите повидать его наедине…
— Разве не члены семьи имеют право первыми повидать больного наедине? — с вызовом спросила Энн.
— Вы ведь его бывшая жена, не так ли?
— Это я привезла его сюда!
Марк крепко взял ее за локоть.
— Мы войдем вместе, — сказал он.
— Пятнадцать минут. Завтра у него будет больше сил, тогда…
— Спасибо, — кивнул врачу Марк.
Оставшуюся, очень короткую часть пути по коридору они проделали вместе.
— Значит, вы знакомы с доктором Майклом? — сквозь зубы процедила Энн.
— Он был ординатором, когда здесь лежала моя жена. И они друзья с моим младшим сыном, который учится сейчас в медицинском институте.
— Очень хорошо делает, — тихо проговорила Энн.
У самой палаты она вырвалась вперед, вошла первой и остановилась в изножье кровати, не веря своим глазам.
Джон сидел. Его большие голубые глаза были открыты. Он был все еще слабым и осунувшимся, но выглядел хорошо. Увидев ее, он улыбнулся. А потом, заметив Марка, нахмурился.
— Джон!
Она бросилась к нему, не обращая на Марка никакого внимания, обняла, потом смутилась, вспомнив, что Джон еще очень слаб.
— Твои объятия я вполне могу выдержать, — прошептал он, крепко прижимая ее к себе. Она отстранилась, чтобы получше разглядеть его. Он тоже внимательно изучал ее.
— О Господи, Джон, ты выкарабкался!
— Кати? — обеспокоенно спросил Джон.
— Она еще ничего не знает. Я сказала, чтобы из колледжа связались с ней и попросили ее мне позвонить, но, чтобы не волновать ее, не стала говорить, что это срочно. Ты… ты ведь был в коме.
— Ты все сделала правильно. Теперь, когда она позвонит, я сам смогу поговорить с ней. — Он посмотрел на Марка поверх ее плеча. — Из тюремной камеры скорее всего. Привет, лейтенант.
Энн переводила взгляд с одного мужчины на другого.
— Вы знакомы?
Марк смотрел только на Энн:
— Да, по клубу.
— Я арестован? — спросил Джон.
— Еще не знаю. Вы помните, что случилось?
— Джон, ты отдаешь себе отчет в серьезности?.. — начала Энн.
— Джина мертва, да. Но я не убивал ее.
— Ты мне это уже сказал, Джон, в тот вечер, когда все это случилось. Я знаю, что ты не убивал ее. Но мы все молим Бога, чтобы ты смог помочь полиции разобраться в том, что же на самом деле произошло.
Он вздрогнул и затряс головой.
— Тебе больно? С тобой все в порядке? — всполошилась Энн.
— Марсел, если вы что-то знаете… — начал Марк.
— Тени.
— Что? — резко переспросил Марк. Своими серыми, острыми как бритвы глазами он сверкнул на Энн, потом перевел взгляд на Джона. — Тени?
— Точно не могу сказать, что я видел. Но что-то там было, несомненно. Должно быть, я задумался, когда подходил. Все это время я прокручивал в голове тот вечер. Что-то там пряталось… Я видел тень какого-то лица, неясный намек, что-то неопределенное… буквально долю секунды. А потом оно исчезло. И единственное, что осталось, это тени.
— Ты не знаешь, кто на тебя напал? — с тревогой спросила Энн.
Он затряс головой, глядя на Марка.
— Лакросс, я понимаю, как все это выглядит, уже и тогда понимал. Почти умирая, я знал, что мне нужно добраться до Энн, потому что она поверит в мою невиновность. Мы с Джиной должны были встретиться на улице, где живет Энн, у швейцарской кондитерской в длинной аллее.
— Где и была найдена Джина, — вставил Марк.
— Да. Подходя к этому месту, я услышал, что она кричит, и бросился на крик. Кто-то в черном навалился на нее. Я попытался оттащить эту тень, и тут она обернулась ко мне. Я склонился над Джиной… Я знал… — Он опять затряс головой и начал снова: — Я склонился над Джиной, попытался поднять ее, но она повисла у меня на руках. Я понял, что она мертва. Тогда я вскинул руки, чтобы защититься от ножа, но он вонзался и вонзался в меня. Я видел…
— Что ты видел? — умоляюще простонала Энн.
— Что-то, чего не могу вспомнить. Мимолетное видение чего-то… кого-то, — он не сводил глаз с Марка. — Значит… меня могут обвинить?
— У окружного прокурора множество улик, свидетельствующих против вас. Вы были весь в ее крови.
— Значит, вы можете арестовать меня по подозрению, а потом окружной прокурор предъявит обвинение?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72