— И ваша кровь на Джине все еще очень осложняет ваше положение. Но зачем вы потащили на кладбище Энн, подвергнув ее страшной опасности? Я задерживаю всех вас за вторжение на кладбище в неположенное время.
— Пустая трата денег налогоплательщиков, вам не кажется? — заявил Хэрри.
Марк, казалось, его даже не слышал. Он неотрывно смотрел на Энн.
— Тюрьма может оказаться самым безопасным для вас местом, — заметил он.
Энн ничего не ответила. Она до сих пор никому не рассказала о том, что подверглась нападению в склепе Мэннингов.
— Жак Морэ арестован за убийство? — это интересовало ее больше всего.
— Пока задержан по подозрению, — ответил Марк. — Единственное, что нам известно наверняка, так это то, что он ужинал с еще живой Элли Трейнор и был последним, кого с ней видели.
Может, там, в склепе, Жак искал какую-нибудь чертову записку, оставленную Джиной?
Так он следил за ней сегодня вечером!..
Ждал, хотел проломить ей голову дубинкой?
Так же, как Грегори хотели проломить голову в ту ночь, когда разразился ураган.
Значит, это был Жак Морэ, подумала она. Господи, ну конечно, это должен быть он. А теперь он под арестом и, даст Бог, будут найдены улики, что это он убил обеих женщин.
— Если вы меня ни в чем не подозреваете, Марк, можно мне уйти? — вежливо спросил Хэрри.
— Да, да, вы можете идти, — ответил ему Марк. Хэрри заспешил к выходу.
— Значит, мы с Энн тоже свободны? — с надеждой спросил Джон.
— Вас я сам отвезу, — заявил Марк.
Джон двинулся первым, Энн — за ним. Она все время чувствовала, что Марк идет сзади, не отступая от нее ни на шаг.
Выйдя на улицу, она устремилась к передней пассажирской дверце его машины, предоставив Джону сесть сзади.
— Сначала я завезу вас, Джон, — сообщил Марк.
— Нет, не нужно, отвезите меня к Энни. Не думаю, что ее следует оставлять одну.
— Вы — бывший муж, не забывайте.
— Я буду спать в комнате Кати, хотя это и не ваше дело. Но одна она быть не должна.
— Она и не будет одна, — заверил его Марк.
— Что?! — возмущенно воскликнул Джон.
— Я буду спать у нее на диване.
— Да неужели? Не есть ли это некоторое превышение полномочий полиции?
— Не будете ли вы оба любезны прекратить говорить обо мне так, словно меня здесь нет? — саркастически попросила Энн.
— О Господи! — изумленно выдохнул Джон, и Энн почувствовала, как его руки легли ей на плечи. — Ты спишь с ним!
— Джон, тебя совершенно не касается, с кем я…
— Вы — лишь бывший муж, — ядовито напомнил Марк. — И вы с ней больше не спите. К тому же вы любили Джину и собирались на ней жениться, не забыли?
— Да, пусть я бывший муж, но это больше, чем случайный новый любовник, — продолжал настаивать Джон.
— Прекратите немедленно! — прошипела Энн. — Клянусь, я обоих вас выставлю…
— В комнату Кати? — быстро подхватил Марк.
— На диван? — одновременно с ним спросил Джон.
— Приехали, — сообщил Марк.
— Вот именно, и я иду наверх одна, — решительно заявила Энн.
— Черта с два! — воскликнул Марк.
— Ни за что на свете, — эхом отозвался Джон.
Энн тяжело вздохнула и стала подниматься по лестнице. Мужчины следовали за ней.
Оба.
Не отставая ни на шаг.
Глава 20
Марк наблюдал, как Энн сердито прошла в кухню, налила себе бокал вина и скрылась в спальне, постаравшись, насколько это позволяли сломанные петли, как можно громче хлопнуть дверью.
Дверь закрылась. Но запереть ее было невозможно.
Разумеется, это не имело особого значения, поскольку их было двое: Джон и Марк.
— Может, нам тоже выпить вина? — предложил Джон, направляясь в кухню и доставая из шкафа бокалы. — Вы на службе или уже нет? Не возражаете, если я распоряжусь здесь, на кухне? Скажите, вы впервые остались с Энн в рабочее время или по окончании смены?
— Марсел, — раздраженно перебил его Марк, — это не ваше собачье дело, но если хотите знать, все случилось тогда, когда я искал ее среди болот: она рисковала своей дурацкой головой, чтобы доказать, что убийца не вы, а кто-то другой.
Марсел на это ничего не ответил.
— Выпьете вина? Вы ведь официально не на службе?
— А что у нее еще есть? — поинтересовался Марк. — Сейчас бурбон со льдом больше подошел бы.
Марсел широко улыбнулся:
— Будет вам бурбон со льдом, непременно.
Джон налил виски, протянул Марку и тут заметил эскиз Энн на мольберте. Подойдя, он откинул полотнище, прикрывавшее холст, и присвистнул:
— Никто, никто не умеет рисовать лица так, как Энн. Идите сюда, взгляните, — позвал он Марка.
Марк подошел к мольберту и тоже стал разглядывать рисунок.
На нем были изображены три лица, как на семейном портрете: его лицо, его сына и личико Брит.
Уже в этом наброске были тонко схвачены все сходства и различия. Детские мечты в огромных глазах Брит, надежность — в лице Майкла, мудрость — в облике Марка. Рисунок был еще не закончен, но уже восхитителен: в нем угадывалась многозначность. И так точно подмечено чувство глубокой и искренней привязанности всех троих друг к другу. Являясь отражением настоящего, он содержал обещание прекрасного будущего.
— Ну ладно, похоже, вы не такой уж случайный любовник, — прокомментировал увиденное Марсел и стал просматривать рисунки, которые были отложены в сторону. Он брал их один за другим и ставил на мольберт. — Синди. Тоже очень недурная работа: красота, схваченная в движении, печаль, столь естественная для… — Он помолчал, потом взглянул Марку прямо в глаза и сказал: — Я не убивал Джину. Клянусь, я этого не делал. Скажите мне честно — это Жак убил ее?
— Честно? Я не знаю. Завтра мы будем допрашивать его, чтобы досконально выяснить, что он делал в тот день, шаг за шагом. Так же мы поступим и с вами. Если ничего не выяснится, я не смогу его долго задерживать. Напомню вам, что вас я не держу под стражей, хотя вы были покрыты кровью жертвы с головы до ног.
— Но если Жак тоже ее не убивал, то кто же, черт возьми?
— Есть еще Хэрри Дюваль.
— Или ваш напарник, — заметил Джон.
— Мой напарник? — удивился Марк.
Джон холодно улыбнулся.
— Я сам об этом недавно узнал. Дюваль сказал сегодня вечером. Джимми Дево разузнал о ритуалах, которые отправляли на кладбище, и, вероятно, шантажировал этим Джину.
— Не верю.
— Почему? Потому что он полицейский?
— Потому что он хороший человек.
— Я тоже хороший человек, верите вы в это или нет. Но это не помешало мне полюбить, возжелать Джину.
— Однако вы говорите о шантаже и о вещах куда более непривлекательных, чем вожделение к женщине.
— Бросьте, Лакросс! Я хотел жениться на Джине, но будь я проклят, если я не знал о ней всю правду. Она была проституткой. А полицейские тоже люди. И проституткам они тоже платят. Ну ладно, вы этого не делали, у вас с ней были особые отношения, а я в самый первый раз тоже заплатил ей. И только после этого между нами началось нечто другое.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72