Ну, что скажешь?
Джаррет нахмурился.
— Джеймс, сейчас трудные времена…
— Твое слово, большой брат. Белый Тигр.
— Обещаю, — наконец сказал Джаррет.
— Увези Тилу в безопасное место, а еще лучше — отправь ее подальше отсюда. В крайнем случае заставь выйти замуж за Харрингтона.
Джаррет приподнял бровь.
— А часто ли тебе удавалось заставить эту женщину повиноваться, маленький брат? Джеймс улыбнулся:
— Очень редко. Секрет прост: никогда не показывай ей, что у мужчин тоже есть слабости. Черт, если придется, усыпи ее, закутай в одеяло и притащи к алтарю. Только убереги от неприятностей. Может, тебе удастся посадить Тилу на корабль в Сент-Августине. Это она и собиралась сделать, когда на их отряд напал Выдра со своими людьми. Пожалуй, это самый лучший выход. Убеди ее уехать. Пожалуйста.
— Сделаю все, что в моих силах.
— Спасибо тебе.
— Но… — начал Джаррет.
— Что «но»? — Джеймс бросил на брата настороженный взгляд.
— Ты сам избрал эту жизнь.
— Я ничего не выбирал. Я родился с этим!
— Кому же из родителей ты отдаешь предпочтение?
— Конечно, обоим…
— Почему бы тебе не завести плантацию на земле, принадлежащей тебе, рядом с Симарроном?
— При данных обстоятельствах…
— Верно. Ты не можешь бросить свой народ. Поэтому и выбрал такую жизнь. Ну так, наверное, и она сделала свой выбор — такой же.
— Она должна уехать, черт возьми. Джаррет развел руками:
— По глупости она готова рисковать жизнью.
— На это способны и другие. — Джеймс раздраженно усмехнулся. — Джаррет…
— Я сделаю все, что в моих силах, даю слово. Джеймс с облегчением вздохнул:
— Спасибо.
— А теперь и ты пообещай кое-что сделать для меня.
— Что?
— Береги себя.
Джеймс улыбнулся и кивнул:
— Ну тогда, пожалуй, все.
— Что ж, попрощаемся еще раз.
Братья направились к тем, кто ждал их. Джеймс подошел к Тиле и снял ее с седла. Сердце у него защемило. Глаза девушки сверкнули, и, едва Джеймс поставил ее на землю, она отстранилась от него. Джаррет, его люди, Роберт и старый Рили из деликатности двинулись вперед. Джеймс и Тила остались одни на поляне, казавшейся сейчас мирным островком.
— Ты больше не попросишь меня остаться? — спросил Джеймс.
Она покачала головой:
— Ты ведь уже принял решение. Что же значат мои слова?
Ты все равно уедешь.
— Джаррет отвезет тебя в Сент-Августин. Ты согласилась покинуть эти края, так сделай это.
— Нужно ли мне уезжать?
— Ты собиралась уехать, когда Выдра и его банда напали на ваш отряд.
— Да… но слишком многое изменилось с тех пор.
— Я и раньше советовал тебе уехать…
— Ты также советовал мне выйти замуж за Джона Харрингтона.
— Тила, черт возьми, не возражай!
— Почему? Почему все в твоей жизни чему-то подчинено? Сейчас пора снова отправляться на войну, и ты отворачиваешься от Тилы, не можешь больше играть с ней!
Расставание и это холодное отчуждение в ее глазах были невыносимы для Джеймса. Он быстро привлек Типу к себе и прижался к ее губам, желая в последний раз ощутить их вкус, запомнить его. Джеймс хотел бы выказать гнев, даже ярость. Пусть она вспомнит свои слова о том, что его горечь и ожесточение опаляют всех, кто приближался к нему…
Наконец он разжал объятия. Девушку била дрожь. Губы ее распухли и покраснели. Глаза полыхали огнем.
— Да, черт возьми, я закончил игры с тобой! Не посмев оглянуться, Джеймс вскочил на коня и пустил его во весь опор.
Джаррет и его люди двигались так же быстро, как и Джеймс. Джаррет очень торопился. Его небольшой отряд был хорошо вооружен, и, если Оцеола все еще имея какую-то власть, опасность им не грозила, но он не хотел рисковать.
Мужчины держались с Тилой любезно и проявляли заботу о ней. Она была благодарна им. Последние горькие слова Джеймса ранили ее сердце. Она убеждала себя, что сама вынудила его произнести их, но душа ее была объята печалью. Разлука с ним причиняла девушке такую боль, словно она лишилась чего-то самого важного в себе самой. При мысли о том, что его убьют, ее сковывал леденящий страх. Конечно же, Джеймс сильный и смелый, но это не защитит его от пули. Да, он способен одолеть нескольких солдат, но Уоррен, начав охотиться за ним, может прислать целую армию. Никто не в силах вечно сопротивляться. А вдруг Джеймса обманут, предадут?
Они ехали допоздна и даже ночью не развели огня: Джаррет не хотел привлекать внимание ни индейцев, ни солдат. Он надеялся незаметно доставить девушку в Сент-Августин и дать ей время осмотреться, прежде чем она встретится с военными — друзьями своего отчима.
Когда они остановились, Джаррет и Роберт приготовили для Тилы постель из парусины и одеял. Подушку ей заменило седло. Джаррет сел рядом с девушкой, прислонившись спиной к старому дубу и держа наготове ружье.
— Поспи. Я позабочусь о твоей безопасности.
— Я не боюсь, когда со мной вы или Джеймс. Помолчав, он задумчиво сказал:
— Тила, война тянется и тянется. Я не вижу никакого выхода. Если установят новые границы, поселенцы вновь нарушат их. Индейцы же вышлют своих охотников, чтобы добыть пропитание. Многие генералы считают, что могут остановить войну, захватив вождей. Но появятся новые вожди, ибо молодые воины обретают опыт.
— Зачем вы говорите мне это? — спросила Тила.
— Потому что теперь я знаю, что ты любишь моего брата. Условности и предрассудки не смущают тебя. Но жизнь не позволит тебе соединиться с ним. Ты должна уехать отсюда и забыть обо всем.
Она села, обхватив колени.
— Вам известны мои намерения, вернее, мои чувства. А теперь расскажите о вашем брате. Он спас мне жизнь. Я никогда не предполагала, что способна испытывать к кому-либо подобные чувства. Я — как корабль, устремившийся на свет маяка, и для меня этот маяк — Джеймс. Когда мы вместе, мне безразлично, что творится вокруг. И все же порой возникает ощущение, будто он появляется, берет то, что хочет, и, удовлетворившись этим, исчезает. Джеймс бывает жестоким…
— Брат обидел тебя? — насторожился Джаррет. Она покачала головой:
— Только словами. Объясните же мне, в чем правда.
— Правда в том, Тила, что он одержим тобой. Но Джеймс знает реальную жизнь и понимает, что война может длиться вечно.
— Он любит вас. Тару и свою дочь. Вы все тоже любите его. Поэтому…
— Ему ежесекундно угрожает опасность. В душе мы смирились с этим. А ты смирилась, Тила? Она потупилась.
— Джеймс велел мне уехать или выйти замуж за Джона Харрингтона. Он действительно хочет этого?
— Если бы ты согласилась на это, Джеймсом овладело бы желание перерезать Джону горло, а тебя придушить. И все же он хочет этого.
Девушка откинулась назад, чтобы Джаррет не заметил слез, навернувшихся ей на глаза. Вдруг он ласково откинул волосы с ее лба и по-отечески поцеловал Тилу.
— Он хочет, чтобы ты вышла замуж за Харрингтона, потому что любит тебя, девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95
Джаррет нахмурился.
— Джеймс, сейчас трудные времена…
— Твое слово, большой брат. Белый Тигр.
— Обещаю, — наконец сказал Джаррет.
— Увези Тилу в безопасное место, а еще лучше — отправь ее подальше отсюда. В крайнем случае заставь выйти замуж за Харрингтона.
Джаррет приподнял бровь.
— А часто ли тебе удавалось заставить эту женщину повиноваться, маленький брат? Джеймс улыбнулся:
— Очень редко. Секрет прост: никогда не показывай ей, что у мужчин тоже есть слабости. Черт, если придется, усыпи ее, закутай в одеяло и притащи к алтарю. Только убереги от неприятностей. Может, тебе удастся посадить Тилу на корабль в Сент-Августине. Это она и собиралась сделать, когда на их отряд напал Выдра со своими людьми. Пожалуй, это самый лучший выход. Убеди ее уехать. Пожалуйста.
— Сделаю все, что в моих силах.
— Спасибо тебе.
— Но… — начал Джаррет.
— Что «но»? — Джеймс бросил на брата настороженный взгляд.
— Ты сам избрал эту жизнь.
— Я ничего не выбирал. Я родился с этим!
— Кому же из родителей ты отдаешь предпочтение?
— Конечно, обоим…
— Почему бы тебе не завести плантацию на земле, принадлежащей тебе, рядом с Симарроном?
— При данных обстоятельствах…
— Верно. Ты не можешь бросить свой народ. Поэтому и выбрал такую жизнь. Ну так, наверное, и она сделала свой выбор — такой же.
— Она должна уехать, черт возьми. Джаррет развел руками:
— По глупости она готова рисковать жизнью.
— На это способны и другие. — Джеймс раздраженно усмехнулся. — Джаррет…
— Я сделаю все, что в моих силах, даю слово. Джеймс с облегчением вздохнул:
— Спасибо.
— А теперь и ты пообещай кое-что сделать для меня.
— Что?
— Береги себя.
Джеймс улыбнулся и кивнул:
— Ну тогда, пожалуй, все.
— Что ж, попрощаемся еще раз.
Братья направились к тем, кто ждал их. Джеймс подошел к Тиле и снял ее с седла. Сердце у него защемило. Глаза девушки сверкнули, и, едва Джеймс поставил ее на землю, она отстранилась от него. Джаррет, его люди, Роберт и старый Рили из деликатности двинулись вперед. Джеймс и Тила остались одни на поляне, казавшейся сейчас мирным островком.
— Ты больше не попросишь меня остаться? — спросил Джеймс.
Она покачала головой:
— Ты ведь уже принял решение. Что же значат мои слова?
Ты все равно уедешь.
— Джаррет отвезет тебя в Сент-Августин. Ты согласилась покинуть эти края, так сделай это.
— Нужно ли мне уезжать?
— Ты собиралась уехать, когда Выдра и его банда напали на ваш отряд.
— Да… но слишком многое изменилось с тех пор.
— Я и раньше советовал тебе уехать…
— Ты также советовал мне выйти замуж за Джона Харрингтона.
— Тила, черт возьми, не возражай!
— Почему? Почему все в твоей жизни чему-то подчинено? Сейчас пора снова отправляться на войну, и ты отворачиваешься от Тилы, не можешь больше играть с ней!
Расставание и это холодное отчуждение в ее глазах были невыносимы для Джеймса. Он быстро привлек Типу к себе и прижался к ее губам, желая в последний раз ощутить их вкус, запомнить его. Джеймс хотел бы выказать гнев, даже ярость. Пусть она вспомнит свои слова о том, что его горечь и ожесточение опаляют всех, кто приближался к нему…
Наконец он разжал объятия. Девушку била дрожь. Губы ее распухли и покраснели. Глаза полыхали огнем.
— Да, черт возьми, я закончил игры с тобой! Не посмев оглянуться, Джеймс вскочил на коня и пустил его во весь опор.
Джаррет и его люди двигались так же быстро, как и Джеймс. Джаррет очень торопился. Его небольшой отряд был хорошо вооружен, и, если Оцеола все еще имея какую-то власть, опасность им не грозила, но он не хотел рисковать.
Мужчины держались с Тилой любезно и проявляли заботу о ней. Она была благодарна им. Последние горькие слова Джеймса ранили ее сердце. Она убеждала себя, что сама вынудила его произнести их, но душа ее была объята печалью. Разлука с ним причиняла девушке такую боль, словно она лишилась чего-то самого важного в себе самой. При мысли о том, что его убьют, ее сковывал леденящий страх. Конечно же, Джеймс сильный и смелый, но это не защитит его от пули. Да, он способен одолеть нескольких солдат, но Уоррен, начав охотиться за ним, может прислать целую армию. Никто не в силах вечно сопротивляться. А вдруг Джеймса обманут, предадут?
Они ехали допоздна и даже ночью не развели огня: Джаррет не хотел привлекать внимание ни индейцев, ни солдат. Он надеялся незаметно доставить девушку в Сент-Августин и дать ей время осмотреться, прежде чем она встретится с военными — друзьями своего отчима.
Когда они остановились, Джаррет и Роберт приготовили для Тилы постель из парусины и одеял. Подушку ей заменило седло. Джаррет сел рядом с девушкой, прислонившись спиной к старому дубу и держа наготове ружье.
— Поспи. Я позабочусь о твоей безопасности.
— Я не боюсь, когда со мной вы или Джеймс. Помолчав, он задумчиво сказал:
— Тила, война тянется и тянется. Я не вижу никакого выхода. Если установят новые границы, поселенцы вновь нарушат их. Индейцы же вышлют своих охотников, чтобы добыть пропитание. Многие генералы считают, что могут остановить войну, захватив вождей. Но появятся новые вожди, ибо молодые воины обретают опыт.
— Зачем вы говорите мне это? — спросила Тила.
— Потому что теперь я знаю, что ты любишь моего брата. Условности и предрассудки не смущают тебя. Но жизнь не позволит тебе соединиться с ним. Ты должна уехать отсюда и забыть обо всем.
Она села, обхватив колени.
— Вам известны мои намерения, вернее, мои чувства. А теперь расскажите о вашем брате. Он спас мне жизнь. Я никогда не предполагала, что способна испытывать к кому-либо подобные чувства. Я — как корабль, устремившийся на свет маяка, и для меня этот маяк — Джеймс. Когда мы вместе, мне безразлично, что творится вокруг. И все же порой возникает ощущение, будто он появляется, берет то, что хочет, и, удовлетворившись этим, исчезает. Джеймс бывает жестоким…
— Брат обидел тебя? — насторожился Джаррет. Она покачала головой:
— Только словами. Объясните же мне, в чем правда.
— Правда в том, Тила, что он одержим тобой. Но Джеймс знает реальную жизнь и понимает, что война может длиться вечно.
— Он любит вас. Тару и свою дочь. Вы все тоже любите его. Поэтому…
— Ему ежесекундно угрожает опасность. В душе мы смирились с этим. А ты смирилась, Тила? Она потупилась.
— Джеймс велел мне уехать или выйти замуж за Джона Харрингтона. Он действительно хочет этого?
— Если бы ты согласилась на это, Джеймсом овладело бы желание перерезать Джону горло, а тебя придушить. И все же он хочет этого.
Девушка откинулась назад, чтобы Джаррет не заметил слез, навернувшихся ей на глаза. Вдруг он ласково откинул волосы с ее лба и по-отечески поцеловал Тилу.
— Он хочет, чтобы ты вышла замуж за Харрингтона, потому что любит тебя, девочка.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95