потом после нескольких неудачных попыток случайно обнаружила раковину, унитаз и биде. Они прятались в крохотной комнатушке, которая когда-то, должно быть, служила встроенным шкафом. Стены ее покрывал темный от времени шпон.
Дважды прозвонил телефон, похожий скорее на предмет из театрального реквизита.
— Да?
— Петал на проводе. Как насчет завтрака? Роджер уже здесь. Мечтает с тобой познакомиться.
— Спасибо, — ответила девочка. — Я уже одеваюсь.
Кумико натянула свои самые лучшие и самые мешковатые кожаные штаны, потом зарылась в ворсистый голубой свитер, такой большой, что вполне был впору и Петалу. Открыв сумочку, чтобы достать косметику, она увидела модуль «Маас-Неотек». Пальцы сами собой сомкнулись на обтекаемом корпусе, она вовсе не собиралась вызывать призрака. Но хватило только прикосновения. Едва образовавшись в комнате, Колин тут же смешно запрокинул голову, чтобы разглядеть низкий, с зеркалом, потолок.
— Я полагаю, мы не в Дорчестере?
— Вопросы задаю я, — сказала она. — Что это за место?
— Спальня, — ответил он. — В довольно сомнительном вкусе.
— Отвечай, пожалуйста, на мой вопрос.
— Хорошо, — сказал призрак, осматривая постель и ванну. — Судя по обстановке, это вполне мог бы быть и бордель. Я имею доступ к историческим данным на большую часть зданий Лондона, но об этом нет ничего примечательного. Построено в 1848 году. Наглядный образчик популярного в ту эпоху викторианского классицизма. Район дорогой, хотя и немодный, пользуется успехом среди определенного сорта юристов.
Призрак пожал плечами. Сквозь начищенные до блеска ботинки для верховой езды девочка видела край кровати.
Японка бросила модуль в сумочку, и призрак исчез.
* * *
С лифтом Кумико справилась без труда и, оказавшись в обшитой белыми панелями прихожей, пошла на звук голосов. Не то холл, не то коридор. За угол.
— Доброе утро, — сказал Петал, снимая с блюда серебряную крышку. От блюда шел ароматный пар. — Вот он, неуловимый мистер Суэйн, для тебя — Роджер. А вот твой завтрак.
— Привет, — сказал мужчина, делая шаг вперед и протягивая ей руку.
Бледные глаза на длинном скульптурном лице. Гладкие, мышиного цвета волосы зачесаны наискось через весь лоб. Кумико затруднилась бы определить его возраст: это было лицо молодого человека, но в западинах сероватых глаз залегли глубокие морщины. Высокий, в руках, плечах и осанке — что-то от атлета.
— Добро пожаловать в Лондон.
Он взял ее руку, пожал, отпустил.
— Спасибо.
На Суэйне была рубашка без воротника в очень мелкую красную полоску на бледно-голубом фоне, манжеты скреплены скромными овалами тусклого золота. Расстегнутая у ворота рубашка открывала темный треугольник татуированной кожи.
— Я говорил сегодня утром с твоим отцом, сказал, что ты прибыла благополучно.
— Вы человек высокого ранга.
Бледные глаза сузились.
— Прошу прощения?
— Драконы.
Петал рассмеялся.
— Дай ей поесть, — донеслось справа. Женский голос.
Кумико повернулась. На фоне высокого французского окна она увидела стройную темную фигуру. За окном — обнесенный стеной сад под снегом. Глаза женщины были скрыты за серебристыми стеклами, отражающими комнату и ее обитателей.
— Еще одна наша гостья, — сказал Петал.
— Салли, — представилась женщина, — Салли Ширс. Поешь, котенок. Если тебе так же скучно, как и мне, может, захочешь пойти погулять? — под взглядом Кумико ее рука скользнула к стеклам, как будто она собиралась снять очки. — Портобелло-роуд — всего в двух кварталах отсюда. Мне нужно глотнуть свежего воздуха.
У зеркальных линз, похоже, не было ни оправы, ни дужек.
— Роджер, — проговорил Петал, накладывая с серебряной тарелки розовые ломти бекона, — как ты думаешь, Кумико будет в безопасности с нашей Салли?
— В большей, чем со мной, учитывая, в каком она настроении, — ответил Суэйн. — Боюсь, здесь мало что может развлечь тебя, — обратился он к Кумико, подводя ее к столу, — но мы попытаемся сделать все возможное, чтобы ты чувствовала себя как дома, и постараемся показать тебе город. Хотя здесь и не Токио.
— Во всяком случае, пока, — добавил Петал, но Суэйн его, казалось, не расслышал.
— Спасибо, — сказала Кумико, когда Суэйн пододвинул ей стул.
— Сочту за честь, — сказал Суэйн. — Наше почтение твоему отцу...
— Послушай, — вмешалась женщина, — она еще слишком мала для всего этого. Пожалей наши уши.
— Салли сегодня немного не в настроении, — сказал Петал, перекладывая на тарелку Кумико яйцо-пашот.
* * *
Как выяснилось, выражение «не в настроении» не совсем точно определяло то состояние, в котором пребывала Салли Ширс. Скорее его стоило бы назвать едва сдерживаемым бешенством, яростью, которая проявлялась в походке и гневном пистолетном стуке черных сапог по обледеневшей мостовой.
Кумико приходилось отчаянно семенить, чтобы не отставать, когда женщина зашагала прочь от дома Суэйна по подъездной аллее. В рассеянном свете зимнего солнца холодно вспыхивали стекла очков. На Салли были узкие брюки из темно-коричневой замши и объемистая черная куртка с высоко поднятым воротником — дорогая одежда. А учитывая короткую стрижку, ее вполне можно было принять за мальчишку.
Впервые с того момента, как она покинула Токио, Кумико почувствовала неподдельный страх.
Клокочущая в женщине энергия была почти осязаемой — этакий сгусток гнева, готовый ежесекундно взорваться, выпустив на свободу фурию.
Кумико сунула руку в сумочку и сжала модуль «Маас-Неотек». Колин тут же оказался рядом, небрежно подстраиваясь под их шаг: руки — в карманах куртки, ботинки не оставляют следов на грязном снегу. Она отпустила модуль — призрак исчез, но Кумико почувствовала себя увереннее. Не стоит бояться потерять Салли Ширс, угнаться за которой девочке было трудновато, Колин, конечно же, объяснит ей, как вернуться в дом Суэйна. «А если я от нее убегу, — подумала она, — то он мне поможет». Переходя перекресток на красный свет, женщина увернулась от двух машин, с рассеянным видом чуть ли не вытащила Кумико из-под колес черной «хонды», при этом еще умудрившись пнуть машину в бампер, когда такси проезжало мимо.
— Ты пьешь? — спросила она, сжимая локоть Кумико.
Кумико покачала головой.
— Пожалуйста, мне больно руку.
Хватка Салли ослабла. Оказалось, она втолкнула Кумико через украшенную причудливыми морозными узорами стеклянную дверь в шум и тепло паба. Самое настоящее логово, переполненное какими-то людьми в темной шерсти и ношеном оленьем велюре.
Вскоре они сидели друг против друга за маленьким мраморным столиком, на котором разместились пепельница с рекламой «Басе», кружка темного эля, стакан виски, который Салли опорожнила по дороге от стойки, и стакан с апельсиновым лимонадом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77
Дважды прозвонил телефон, похожий скорее на предмет из театрального реквизита.
— Да?
— Петал на проводе. Как насчет завтрака? Роджер уже здесь. Мечтает с тобой познакомиться.
— Спасибо, — ответила девочка. — Я уже одеваюсь.
Кумико натянула свои самые лучшие и самые мешковатые кожаные штаны, потом зарылась в ворсистый голубой свитер, такой большой, что вполне был впору и Петалу. Открыв сумочку, чтобы достать косметику, она увидела модуль «Маас-Неотек». Пальцы сами собой сомкнулись на обтекаемом корпусе, она вовсе не собиралась вызывать призрака. Но хватило только прикосновения. Едва образовавшись в комнате, Колин тут же смешно запрокинул голову, чтобы разглядеть низкий, с зеркалом, потолок.
— Я полагаю, мы не в Дорчестере?
— Вопросы задаю я, — сказала она. — Что это за место?
— Спальня, — ответил он. — В довольно сомнительном вкусе.
— Отвечай, пожалуйста, на мой вопрос.
— Хорошо, — сказал призрак, осматривая постель и ванну. — Судя по обстановке, это вполне мог бы быть и бордель. Я имею доступ к историческим данным на большую часть зданий Лондона, но об этом нет ничего примечательного. Построено в 1848 году. Наглядный образчик популярного в ту эпоху викторианского классицизма. Район дорогой, хотя и немодный, пользуется успехом среди определенного сорта юристов.
Призрак пожал плечами. Сквозь начищенные до блеска ботинки для верховой езды девочка видела край кровати.
Японка бросила модуль в сумочку, и призрак исчез.
* * *
С лифтом Кумико справилась без труда и, оказавшись в обшитой белыми панелями прихожей, пошла на звук голосов. Не то холл, не то коридор. За угол.
— Доброе утро, — сказал Петал, снимая с блюда серебряную крышку. От блюда шел ароматный пар. — Вот он, неуловимый мистер Суэйн, для тебя — Роджер. А вот твой завтрак.
— Привет, — сказал мужчина, делая шаг вперед и протягивая ей руку.
Бледные глаза на длинном скульптурном лице. Гладкие, мышиного цвета волосы зачесаны наискось через весь лоб. Кумико затруднилась бы определить его возраст: это было лицо молодого человека, но в западинах сероватых глаз залегли глубокие морщины. Высокий, в руках, плечах и осанке — что-то от атлета.
— Добро пожаловать в Лондон.
Он взял ее руку, пожал, отпустил.
— Спасибо.
На Суэйне была рубашка без воротника в очень мелкую красную полоску на бледно-голубом фоне, манжеты скреплены скромными овалами тусклого золота. Расстегнутая у ворота рубашка открывала темный треугольник татуированной кожи.
— Я говорил сегодня утром с твоим отцом, сказал, что ты прибыла благополучно.
— Вы человек высокого ранга.
Бледные глаза сузились.
— Прошу прощения?
— Драконы.
Петал рассмеялся.
— Дай ей поесть, — донеслось справа. Женский голос.
Кумико повернулась. На фоне высокого французского окна она увидела стройную темную фигуру. За окном — обнесенный стеной сад под снегом. Глаза женщины были скрыты за серебристыми стеклами, отражающими комнату и ее обитателей.
— Еще одна наша гостья, — сказал Петал.
— Салли, — представилась женщина, — Салли Ширс. Поешь, котенок. Если тебе так же скучно, как и мне, может, захочешь пойти погулять? — под взглядом Кумико ее рука скользнула к стеклам, как будто она собиралась снять очки. — Портобелло-роуд — всего в двух кварталах отсюда. Мне нужно глотнуть свежего воздуха.
У зеркальных линз, похоже, не было ни оправы, ни дужек.
— Роджер, — проговорил Петал, накладывая с серебряной тарелки розовые ломти бекона, — как ты думаешь, Кумико будет в безопасности с нашей Салли?
— В большей, чем со мной, учитывая, в каком она настроении, — ответил Суэйн. — Боюсь, здесь мало что может развлечь тебя, — обратился он к Кумико, подводя ее к столу, — но мы попытаемся сделать все возможное, чтобы ты чувствовала себя как дома, и постараемся показать тебе город. Хотя здесь и не Токио.
— Во всяком случае, пока, — добавил Петал, но Суэйн его, казалось, не расслышал.
— Спасибо, — сказала Кумико, когда Суэйн пододвинул ей стул.
— Сочту за честь, — сказал Суэйн. — Наше почтение твоему отцу...
— Послушай, — вмешалась женщина, — она еще слишком мала для всего этого. Пожалей наши уши.
— Салли сегодня немного не в настроении, — сказал Петал, перекладывая на тарелку Кумико яйцо-пашот.
* * *
Как выяснилось, выражение «не в настроении» не совсем точно определяло то состояние, в котором пребывала Салли Ширс. Скорее его стоило бы назвать едва сдерживаемым бешенством, яростью, которая проявлялась в походке и гневном пистолетном стуке черных сапог по обледеневшей мостовой.
Кумико приходилось отчаянно семенить, чтобы не отставать, когда женщина зашагала прочь от дома Суэйна по подъездной аллее. В рассеянном свете зимнего солнца холодно вспыхивали стекла очков. На Салли были узкие брюки из темно-коричневой замши и объемистая черная куртка с высоко поднятым воротником — дорогая одежда. А учитывая короткую стрижку, ее вполне можно было принять за мальчишку.
Впервые с того момента, как она покинула Токио, Кумико почувствовала неподдельный страх.
Клокочущая в женщине энергия была почти осязаемой — этакий сгусток гнева, готовый ежесекундно взорваться, выпустив на свободу фурию.
Кумико сунула руку в сумочку и сжала модуль «Маас-Неотек». Колин тут же оказался рядом, небрежно подстраиваясь под их шаг: руки — в карманах куртки, ботинки не оставляют следов на грязном снегу. Она отпустила модуль — призрак исчез, но Кумико почувствовала себя увереннее. Не стоит бояться потерять Салли Ширс, угнаться за которой девочке было трудновато, Колин, конечно же, объяснит ей, как вернуться в дом Суэйна. «А если я от нее убегу, — подумала она, — то он мне поможет». Переходя перекресток на красный свет, женщина увернулась от двух машин, с рассеянным видом чуть ли не вытащила Кумико из-под колес черной «хонды», при этом еще умудрившись пнуть машину в бампер, когда такси проезжало мимо.
— Ты пьешь? — спросила она, сжимая локоть Кумико.
Кумико покачала головой.
— Пожалуйста, мне больно руку.
Хватка Салли ослабла. Оказалось, она втолкнула Кумико через украшенную причудливыми морозными узорами стеклянную дверь в шум и тепло паба. Самое настоящее логово, переполненное какими-то людьми в темной шерсти и ношеном оленьем велюре.
Вскоре они сидели друг против друга за маленьким мраморным столиком, на котором разместились пепельница с рекламой «Басе», кружка темного эля, стакан виски, который Салли опорожнила по дороге от стойки, и стакан с апельсиновым лимонадом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77