— Сам виноват. Тви'лекки считают горнта едой для туристов со всеми вытекающими отсюда последствиями. С тем же успехом мог бы заглянуть в кантону и заказать молока.
— Поделись с другом обедом…
— Никогда! Ладно уж, бедолага — подставляй тарелку.
Блаженные минуты, когда нужно лишь жевать и ни о чем не думать. Но, выяснилось, не думать я не умею.
— Йелла, иногда я склоняюсь к тому, чтобы признать Свистуна гением.
— Почему?
— Если бы впереди не маячила академия джедаев, а позади — файл с голосом отца, я бы точно сошел с ума. Не знаю, что бы я делал.
— Ты не прав. Орден — твой путь. Рано или поздно ты все равно пришел бы к пониманию этого постулата. Даже если бы сейчас рядом сидела Миракс, ты не переменил решение и все равно отправился бы в академию.
— И чем только питаются такие умницы?
— Минокками. Маринованными. Вдобавок не забывай, что мы партнеры. За годы, проведенные вместе, я изучила тебя вдоль и поперек. И поверь, другого такого специалиста не существует. Знаешь, почему ты первый и единственный, кому удалось сбежать с «Лусанкии»? Потому что ты ни за что не позволил бы Исард взять над тобой верх.
— Хорошо, ну а при чем здесь академия?
— Ты всегда хотел быть лучше всех, а рыцарь-джедай самое подходящее амплуа. Посмотри на себя. Ты всегда начинаешь учиться раньше, чем начинается сам процесс обучения. Такова твоя натура.
Я молча жевал горнта. Жевал и думал. В сообразительности моему партнеру не откажешь. Взяла и разложила всю психологию по полочкам. А пищевой дискомфорт и отвратительный вкус только усилили общее восприятие.
Наблюдая за моей мимикой, Йелла не смогла удержаться от смеха. Ну, вот к имеющимся заслугам, кажется, приписали еще одну — умение забавлять. Не возражаю. От такого дара не отказываются.
— Корран, ты много лет боролся, отказываясь от собственного предназначения. Боролся и не понимал, что твоим единственным противником был ты сам. Сейчас все изменилось. Люк будет превосходным наставником, даже не сомневаюсь. Таким же, как когда-то был Ведж. И я уверена, ты не повернешь назад. Изменив свою судьбу, ты, возможно, изменишь Вселенную.
Горнт плотным куском стоял в горле. Угораздило же заказать такое неудобоваримое блюдо!
— Вообще-то могла бы сказать мне об этом гораздо раньше?
— Пыталась. Несколько раз. Но иногда ты бываешь столь невыносимым в своем упрямстве!
— Я потерял столько времени. Все могло случиться уже тогда, после смерти отца.
— Да. Могло бы. Если бы ты доверял Люку. Его интуиции, его знанию, опыту, чувствам. Но вот парадокс: только когда ты сам понимаешь, кто ты и зачем, только тогда можно что-то менять. Слова других — чужой путь, может быть, соблазнительный и красивый, но чужой. Тогда самым важным ты считал службу в КорБезе. И был прав.
— А сейчас?
— Сейчас старые привычки отмирают, появляются новые. Кстати, еще минокка не хочешь?
— Нет, спасибо. Я проложил этот курс, я и буду лететь. Оставим несчастного горнта покоится здесь, никогда его не бери.
Некоторые части тела, в частности желудок и зубы, со мной согласились.
Мы помолчали, испытывая вполне понятную неловкость: позади остались признания и доверительная беседа, впереди — неопределенность.
— Йелла, мне хотелось задать тебе один вопрос…
— Задавай.
— Я со многими говорил о своем решении, кроме деда. Может быть, стоит сейчас отправится в Кореллию и поговорить, а после вернуться обратно?
Она задумалась.
— Не думаю, что его противники до сих пор ведут за Ростеком слежку, так что относительно встречи с ним, проблем не возникнет. А вот в отношении самого путешествия и пребывания там, я не так уж уверена. Если тебя опознают, то Ростек уже ничем не сможет помочь. Мне бы, например, не хотелось попасть в руки тамошнего правительства.
— М-да. У меня сложилось впечатление, что последняя голограмма, которую дед мне отправил, дошла с повреждениями. Кто-то любопытный и нетерпеливый был явно не прочь поинтересоваться ее содержанием.
— Очень большой риск, Корран. А времени рисковать уже нет. Представь, если разведка Кореллии тебя обнаружит? Так что лучше не стоит скоропалительно отправляться с визитом.
— Пытаешься предостеречь?
— На то и существуют друзья. Не упрямься.
— Господин? Госпожа? Надеюсь, вам понравился обед?
— Обед был просто восхитительным, особенно угольки на зубах.
— Не закажете ли десерт? — у официантки лекку просто скрутило в судороге.
— Разумеется. Моя подруга сделает заказ для нас обоих. В конце концов, для чего еще существуют друзья?
Глава 8
Оурил сидел рядом со мной в кресле второго пилота. Огни эль-челнока вспыхнули, когда корабль повернул к четвертой луне Йавина. Мы летели с обратной стороны луны — ночной, что позволяло приблизится к центру системы. Дневная сторона сейчас находится в части скопления газов, сосредоточенных вокруг орбиты. Это означает, что наше появление будет сопровождать оранжевое облако света.
Краем глаза я взглянул на ганда.
— Очень признателен за то, что ты разрешил мне вести машину.
Широкий рот раскрылся, демонстрируя… о-о, лучше не смотреть.
— Я понял, т-что ты еще ни разу не летал с тех пор как…
— Да. Свистун очень огорчился, когда его оставили в Корусканте. Но Люк настаивал на том, чтобы прежние контакты были сведены к минимуму. К тому же оказалось, что я слишком занят, чтобы летать. Так что Свистун сейчас занят анализом всей информации о «возмутителях» и прочих криминальных элементах. С нетерпением жду его новых отчетов.
— Тебе повезло со Свистуном.
— Еще бы!
Датчики хрипнули, сообщая, что нам мешает турбулентность. На луне очень влажный воздух, который почти всегда стабилен — за исключением периода наступления темноты.
Мы спускались по шаткой лестнице облаков, и я немного нервничал, контролируя ситуацию.
Люк Скайуокер появился как всегда вовремя:
— Сюда! Спускайся дальше в этом направлении.
— Как прикажете. Может быть, хотите сами сесть за штурвал?
— Нет. Кажется, за штурвалом ты себя чувствуешь намного лучше. Не так ли? Или хочется чего-нибудь другого?
— Нет причины менять роль в той пьесе, которая уже идет.
Я рванул рычаг, одновременно наблюдая за давлением в топливных баках.
— Оурил, втягиваем крылья и выпускаем шасси.
Серо-зеленые трехпалые лапы привычно затарабанили по приборной доске:
— Как прикаж-жете.
Челнок пошел на снижение. Местная посадочная полоса на редкость узкая. Необходимо проявлять чудеса внимательности и осторожности.
Поодаль высилась гигантская каменная пирамида, напоминающая инопланетное существо. Подобные скульптуры я видел неоднократно. Первый раз — в имперских новостях и позднее в истории Альянса. Особенно экспрессивно пирамиды смотрелись на голограммах, но не так органично и естественно, как эта.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138