Ислин! Этот большой и беспорядочно растущий портовый город с храмами, башнями и крепостью Грипс, с дворцом… да мало ли что в нем еще есть! На Вильване все было сосредоточено в одном месте: во время торговли в порту и торговцы, и покупатели неукоснительно следовали раз и навсегда установленным правилам. Если и случались отклонения, то сразу было ясно: источник их не на острове, так как чародеи хотели, чтобы островитяне чувствовали себя гражданами Вильвана, а не гастролерами, желавшими здесь чему-то научиться и затем вернуться на родину.
В Ислине Керриган заметил, что люди здесь носят, должно быть, свою национальную одежду. Судя по маскам, они были из Ориозы, Алозы или Мурозо, но кто откуда именно — этого юноша определить бы не смог. На других людях, тех, что не носили масок, была яркая и цветная, необычно скроенная одежда, а выговор у них был такой, что и слов-то почти не разобрать.
Все это одновременно и волновало, и пугало его. Иногда Керригану хотелось убежать в свою башню и укрыться там, но потом на память приходила длинная дорога из Сапорции в столицу Альциды. То, что сопровождал его туда панк, уменьшало опасность, но все равно это было настоящее приключение. Юноша стер себе ноги и настолько вымотался, что, когда пришел в город, проспал целый день. Даже и сейчас ноги у него болели, но городские чудеса заставили об этом позабыть.
Керриган шел по главной городской улице — Королевской дороге — на юг, в противоположную от моря сторону. Дорога постепенно шла под уклон. За городскими воротами раскинулись поля, на которых вырос палаточный городок. Он слышал, как хлопали на ветру флаги, и видел, что люди плотнее запахивают плащи: вечерняя прохлада давала себя знать. В воздух поднимался дымок, смешанный с запахами жареного мяса и овощей. В животе у Керригана забурчало, хотя перед выходом он плотно поужинал.
Да что там еда! Сам праздник Урожая представлял пиршество для глаз и ушей. Вильван не чурался этого праздника, и хотя на острове он проходил чуть позднее, чем в Альциде, отмечали его на широкую ногу. В это время шел прием новых студентов, их направляли в разные группы, в зависимости от их умений и способностей. Старших студентов экзаменовали, прикидывая, куда их определить. Торжественно отмечали повышение статуса учеников и зачисление их в адепты. Еще в более торжественной обстановке присваивали адепту звание магистра, но самое главное наступало потом: игры, праздничное угощение, смех, песни, танцы и другие развлечения.
В таких праздниках разрешали принимать участие даже Керригану, по меньшей мере раз в году. Его обязательно сопровождал педагог. В начале учебного года он встречался с другими студентами, обучавшимися по ускоренной программе, но вскоре они исчезали, после чего Керриган не видел их годами. То ли они безнадежно отставали, то ли часы занятий у них не совпадали, Керриган не знал, да и не слишком над этим задумывался.
Ну а сейчас ему и тем более было не до этого. Он даже не стал думать, что скажет Орла, если узнает, что он явился сюда без спроса. Мне семнадцать лет. Я адепт. Я уничтожил пиратский корабль. Я путешествовал по джунглям вместе с панком. Здесь мне нечего бояться.
Рассуждения эти ободрили Керригана, и он окунулся в праздник. Он старался при этом не толкать людей с мечами и скромно стоял позади толпы, наблюдая за единоборствами. Бойцы бились деревянными мечами за право сразиться с чемпионом и получить за победу денежное вознаграждение. Керригану казалось совершенно очевидным, что предварительные бои вымотают претендентов и им не хватит сил на борьбу с чемпионом. Толпа, судя по всему, это тоже понимала. И все-таки посмотреть на чемпиона стоило: ну разве не заманчиво полюбоваться молниеносными движениями и бесспорным мастерством?
Насмотревшись на единоборства, юноша подошел к маленькому кукольному театру. Дети и несколько взрослых — кто на скамейках, а кто и на земле — смотрели, как кукловоды творят свое чудо. Маг подивился, насколько все это похоже было на настоящую жизнь, тем более что магией кукловоды не пользовались. Во время обучения магии Керриган оживлял марионеток, но придать яркую индивидуальность деревянной игрушке он не мог.
Желая убедиться в том, что кукловоды не чародеи, он дважды все перепроверил. Нет, действительно никакой магии!
Представление было, похоже, основано на одном из преданий о Сквобе-коротышке. Все эти сказки, построенные по единой схеме, передавались из столетия в столетие, но в последнюю четверть века комический злодей превратился в труса, сумевшего выжить во время последнего похода на север. В кукольных драмах в роли Сквоба выступал Таррант Хокинс. Он советовал несгибаемому юному герою, как отвести исходящую от Кайтрин угрозу, а потом пытался выдать героя авроланскому деспоту, но попытка эта неизменно заканчивалась неудачей, а герой одерживал победу и изгонял Сквоба.
Керриган мало что знал о предыдущем походе и разгроме авроланов. Хотя чародей Хеслин, получивший образование на Вильване, дослужившийся до звания магистра в области военных наук и умевший становиться невидимым, часто сопровождал лорда Норрингтона, остров он тогда не представлял. С королем Августом в той кампании участвовали другие добровольцы с Вильвана. Об их вкладе в победу много было написано в официальной «Истории Вильвана». Так как Хеслин стал впоследствии одним из десяти сулланкири, то о нем в хрониках Вильвана сохранились лишь скудные упоминания.
Публика смеялась и хлопала, радуясь тому, что герой выгнал Сквоба. Из-за невысокой ширмы вышли кукловоды и, собирая монеты, двинулись в толпу. Керриган заметил, что некоторые люди давали деньги, в то время как другие старались потихоньку уйти. Он немного помедлил, а потом сунул руки под плащ и открыл привязанный к поясу кошелек. Вытащил из него одну золотую монету из имевшихся у него десяти и положил ее в протянутый мешок.
Глаза кукловода широко раскрылись.
— Благодарю вас, милорд.
Керриган улыбнулся и кивнул, но тут заметил, как на него смотрят окружающие. Он улыбнулся и им, а затем повернулся и затерялся в толпе. По выражению лиц остальных он понял, что сделал что-то не то, хотя кукловод, по всей видимости, с общим мнением согласен не был. С минуту Керриган поломал над этим голову, а потом его отвлек звук падающих монет и стук камня по дереву.
Он подошел к шатру, где люди — в основном мужчины — столпились возле шестиугольной деревянной платформы, со всех сторон окруженной перилами. Внутри ходил человек. Он брал у людей деньги и собирал с платформы камни. В центре был нарисован большой шестиугольник, составленный из маленьких шестиугольников, большая часть которых была выкрашена в какой-нибудь один цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169
В Ислине Керриган заметил, что люди здесь носят, должно быть, свою национальную одежду. Судя по маскам, они были из Ориозы, Алозы или Мурозо, но кто откуда именно — этого юноша определить бы не смог. На других людях, тех, что не носили масок, была яркая и цветная, необычно скроенная одежда, а выговор у них был такой, что и слов-то почти не разобрать.
Все это одновременно и волновало, и пугало его. Иногда Керригану хотелось убежать в свою башню и укрыться там, но потом на память приходила длинная дорога из Сапорции в столицу Альциды. То, что сопровождал его туда панк, уменьшало опасность, но все равно это было настоящее приключение. Юноша стер себе ноги и настолько вымотался, что, когда пришел в город, проспал целый день. Даже и сейчас ноги у него болели, но городские чудеса заставили об этом позабыть.
Керриган шел по главной городской улице — Королевской дороге — на юг, в противоположную от моря сторону. Дорога постепенно шла под уклон. За городскими воротами раскинулись поля, на которых вырос палаточный городок. Он слышал, как хлопали на ветру флаги, и видел, что люди плотнее запахивают плащи: вечерняя прохлада давала себя знать. В воздух поднимался дымок, смешанный с запахами жареного мяса и овощей. В животе у Керригана забурчало, хотя перед выходом он плотно поужинал.
Да что там еда! Сам праздник Урожая представлял пиршество для глаз и ушей. Вильван не чурался этого праздника, и хотя на острове он проходил чуть позднее, чем в Альциде, отмечали его на широкую ногу. В это время шел прием новых студентов, их направляли в разные группы, в зависимости от их умений и способностей. Старших студентов экзаменовали, прикидывая, куда их определить. Торжественно отмечали повышение статуса учеников и зачисление их в адепты. Еще в более торжественной обстановке присваивали адепту звание магистра, но самое главное наступало потом: игры, праздничное угощение, смех, песни, танцы и другие развлечения.
В таких праздниках разрешали принимать участие даже Керригану, по меньшей мере раз в году. Его обязательно сопровождал педагог. В начале учебного года он встречался с другими студентами, обучавшимися по ускоренной программе, но вскоре они исчезали, после чего Керриган не видел их годами. То ли они безнадежно отставали, то ли часы занятий у них не совпадали, Керриган не знал, да и не слишком над этим задумывался.
Ну а сейчас ему и тем более было не до этого. Он даже не стал думать, что скажет Орла, если узнает, что он явился сюда без спроса. Мне семнадцать лет. Я адепт. Я уничтожил пиратский корабль. Я путешествовал по джунглям вместе с панком. Здесь мне нечего бояться.
Рассуждения эти ободрили Керригана, и он окунулся в праздник. Он старался при этом не толкать людей с мечами и скромно стоял позади толпы, наблюдая за единоборствами. Бойцы бились деревянными мечами за право сразиться с чемпионом и получить за победу денежное вознаграждение. Керригану казалось совершенно очевидным, что предварительные бои вымотают претендентов и им не хватит сил на борьбу с чемпионом. Толпа, судя по всему, это тоже понимала. И все-таки посмотреть на чемпиона стоило: ну разве не заманчиво полюбоваться молниеносными движениями и бесспорным мастерством?
Насмотревшись на единоборства, юноша подошел к маленькому кукольному театру. Дети и несколько взрослых — кто на скамейках, а кто и на земле — смотрели, как кукловоды творят свое чудо. Маг подивился, насколько все это похоже было на настоящую жизнь, тем более что магией кукловоды не пользовались. Во время обучения магии Керриган оживлял марионеток, но придать яркую индивидуальность деревянной игрушке он не мог.
Желая убедиться в том, что кукловоды не чародеи, он дважды все перепроверил. Нет, действительно никакой магии!
Представление было, похоже, основано на одном из преданий о Сквобе-коротышке. Все эти сказки, построенные по единой схеме, передавались из столетия в столетие, но в последнюю четверть века комический злодей превратился в труса, сумевшего выжить во время последнего похода на север. В кукольных драмах в роли Сквоба выступал Таррант Хокинс. Он советовал несгибаемому юному герою, как отвести исходящую от Кайтрин угрозу, а потом пытался выдать героя авроланскому деспоту, но попытка эта неизменно заканчивалась неудачей, а герой одерживал победу и изгонял Сквоба.
Керриган мало что знал о предыдущем походе и разгроме авроланов. Хотя чародей Хеслин, получивший образование на Вильване, дослужившийся до звания магистра в области военных наук и умевший становиться невидимым, часто сопровождал лорда Норрингтона, остров он тогда не представлял. С королем Августом в той кампании участвовали другие добровольцы с Вильвана. Об их вкладе в победу много было написано в официальной «Истории Вильвана». Так как Хеслин стал впоследствии одним из десяти сулланкири, то о нем в хрониках Вильвана сохранились лишь скудные упоминания.
Публика смеялась и хлопала, радуясь тому, что герой выгнал Сквоба. Из-за невысокой ширмы вышли кукловоды и, собирая монеты, двинулись в толпу. Керриган заметил, что некоторые люди давали деньги, в то время как другие старались потихоньку уйти. Он немного помедлил, а потом сунул руки под плащ и открыл привязанный к поясу кошелек. Вытащил из него одну золотую монету из имевшихся у него десяти и положил ее в протянутый мешок.
Глаза кукловода широко раскрылись.
— Благодарю вас, милорд.
Керриган улыбнулся и кивнул, но тут заметил, как на него смотрят окружающие. Он улыбнулся и им, а затем повернулся и затерялся в толпе. По выражению лиц остальных он понял, что сделал что-то не то, хотя кукловод, по всей видимости, с общим мнением согласен не был. С минуту Керриган поломал над этим голову, а потом его отвлек звук падающих монет и стук камня по дереву.
Он подошел к шатру, где люди — в основном мужчины — столпились возле шестиугольной деревянной платформы, со всех сторон окруженной перилами. Внутри ходил человек. Он брал у людей деньги и собирал с платформы камни. В центре был нарисован большой шестиугольник, составленный из маленьких шестиугольников, большая часть которых была выкрашена в какой-нибудь один цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169