Она кивнула:
— Можешь снова ко мне прийти, если захочешь.
— Правда? Женщина улыбнулась:
— Ты же вор. Я не смогла бы запретить тебе, если бы и захотела. Кстати, сегодня я буду с Хищником.
— Гм. — У подростка сжалось сердце.
Она погладила его по щеке.
— Уилл, ты же знаешь…
Он поцеловал ей ладонь и подмигнул. Поднялся с постели и надел башмаки. Наклонившись, проглотил комок в горле, потом улыбнулся.
— Если понадобится, я найду тебя.
Луминия ему кивнула, и он ушел. Спустившись по ступенькам, распахнул плащ, подставил грудь холодному ветру: ему хотелось заковать свое сердце в броню. В эту ночь, когда в мире были только он и Луминия, он поверил, что эта женщина любит его. Оказавшись в реальном мире, Уилл понял, что это неправда. И ему было горько, очень горько. Правда, с каждым шагом, отделявшим его от ее постели, боль смягчалась. Ветер, заморозив ему сердце, убрал боль, и Уилл не надеялся, что когда-нибудь оно оттает.
Я — Уилл Ловчила, король Низины. Он снова завернулся в плащ. Король вернулся.
Он вышел из аллеи и увидел Паршивого Джека и Гарроу с толпой малолеток. Они кого-то били. Один из подростков забрал толстый кошелек и торжествующе его поднял. Уилл узнал жертву. Заметил он, что и его узнали. Жертва протянула к нему руку, умоляя о помощи.
Паршивый Джек, а вслед за ним и двое подростков оглянулись, и тогда Уилл поднял руки и бросил:
— Не мое дело. — Он быстро двинулся по улице, перешел на другую сторону и оказался в знакомом переулке. Дошел до нужного дома, поднялся по шаткой лестнице на крышу. Перепрыгнул с одной крыши на другую и, мягко ступая, приблизился к месту, где одно здание близко подходило к другому. Затем поднялся по стене более высокого дома и на четвереньках выполз на черепичную крышу.
Уилл добрался до конька крыши и прошел до его середины. Затем лег на живот и взялся за одну черепицу, подергал ее туда-сюда и отложил в сторону. Заглянул в дыру между досками.
Он хорошо видел комнату, в которой жили дети, работавшие на Маркуса. Маркус, смуглый, тощий (близко посаженные глаза к тому же сильно косили), расхаживал взад и вперед, и стропило мешало его при этом как следует разглядеть. Зато Уилл прекрасно все слышал.
— Большинство из вас знает Уилла. Хотя в последнее время его что-то не видно, вы его, разумеется, не забыли. Так вот, мне нужно его разыскать. Вы должны его найти. Найдете — передайте, чтобы пришел ко мне. Я на него зла не держу, ни в коем случае. Я горжусь Уиллом, и каждый из вас должен стремиться стать таким, как он, чтобы я и вами мог так же гордиться.
У Уилла даже пушок на шее поднялся: холодный голос Маркуса опровергал его слова, но все дети согласно кивали. Это показалось Уиллу очень странным, как и то, что все они сидели на полу ровными рядами. Самые маленькие были посажены впереди, чтобы лучше видеть. Те, что постарше, — позади, и при этом никто не шептался, не шалил. Даже Люди не передразнивал Маркуса, что уж вовсе выглядело неестественно.
— Итак, собирайтесь. Идите прямо сейчас. Отыщите мне Уилла. Тому, кто найдет его, дам золотого Августа. — Маркус поднял блестящую монету. — Найдете его — монета ваша. Ну, давайте отправляйтесь.
Дети встали. Сначала поднялся первый ряд, потом следующий, и дальше по порядку, очень спокойно, все спустились по лестнице. Уилл посмотрел им вслед и понял, что он в безопасности, так как никто из них не додумался пойти в южную комнату, подняться по лестнице и забраться на крышу. Большинство подростков, достигнувших возраста Уилла, на крышу лезть остерегались, а младшие дети были еще просто глупы. Но как странно они шли. Очень странно.
Маркус круто повернулся, когда вышел последний ребенок, и отправился в западную комнату. Это была их с Фабией комната. Уилл бывал там, только когда Фабии нужна была помощь или когда Маркус его там лупил. Уилл кое-что знал об этой комнате, и, положив черепицу на место, он обратил это знание в свою пользу.
Снова на четвереньках, он пробрался к трубе. Из нее поднималась жидкая струйка дыма, и Уилл сообразил, что печь топили на первом этаже. Маркус всегда боялся пожара (во всяком случае, он так утверждал), а это означало, что печь им топить не полагалось, даже зимой. Уилл догадывался, что все дело в жадности: Маркус экономил на топливе.
Вор прислонился к трубе и прислушался. Заслонка в печи давно была сломана, и Уилл частенько слушал разговоры Маркуса с Фабией, что позволяло ему избежать очередной вздрючки.
До него донесся голос Маркуса:
— Они пошли. Они найдут его.
Голос, который ему ответил, казалось, проскользнул по трубе, эха, как у Маркуса, не было. Уилл был уверен: дело здесь не в том, что голос принадлежит женщине.
— Прекрасно, милый Маркус. Ты меня радуешь.
— А вы — меня. То, что вы сделали с детьми…
— Это все пустяки. Я покажу тебе, как это делается.
— Я хотел бы еще многому научиться.
— Догадываюсь, моя прелесть. Возможно, этому?
Минуту-другую в комнате царило молчание, прерываемое стонами Маркуса. Уилл призадумался на мгновение: где же он слышал подобные звуки? Вспомнил о ночном своем приключении, и лицо вспыхнуло пожаром. Но… но ведь у него это заняло несколько часов… как же так? А тут всего два-три мгновения.
По спине пробежал холодок, во рту появился горьковатый привкус, и он сплюнул. То, как до этого вели себя дети, а сейчас — Маркус, было неестественно. И значит, спрятаться ему будет трудно.
Уилл прищурился. Я никогда не любил прятаться. Мне нужно узнать, кто меня разыскивает. А когда узнаю… Он улыбнулся. Когда он узнает, кто за ним охотится, пусть эти охотники еще пожалеют, что связались с королем. Кроме неприятностей, им это ничего не принесет.
ГЛАВА 35
Алекс проснулась, но сначала решила, что все еще спит, так как увидела, что находится в странном туманном месте. Ей не было ни жарко ни холодно, а туман имел голубоватый оттенок. Это опять ее удивило: никогда еще она не видела цветных снов.
Алекс поднялась с корточек… еще одна странность: она не помнила, что садилась на корточки. У белого ее одеяния не было рукавов — перечень несуразностей с каждым моментом удлинялся. В ее гардеробе такой одежды не было. Все ее ночные рубашки были сшиты из теплой фланели, с длинными рукавами, иногда она на них даже надевала доспехи.
У теперешнего ее одеяния не только не было рукавов, но и сшито оно было из какого-то непонятного материала — легкого и прозрачного. Сзади одеяние ниспадало с плеч и было неощутимо, как окружавший ее туман.
Только Алекс все это подумала, как обстановка вокруг нее неуловимо изменилась. Ткань ее одеяния стала какой-то другой, хотя мгновение спустя девушка уже не была уверена в том, что перемена действительно произошла. Она опустила глаза и увидела, что от середины груди и до живота тело ее прикрывает броня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169