Он хотел поднять камень и бросить в них, чтобы разогнать, но не смог собраться с силами.
– В чем дело, Фелан? – Он испытал испуг, когда Ранна, подкравшись со спины, обняла его за плечи. – Тебя не так просто отыскать. Я уже засомневалась было, если бы семья, которую ты отвел в центр для бездомных, случайно не обмолвилась.
– Пожалуй, я не хотел, чтобы меня нашли... Не сейчас.
Ранна отступила, но он потянулся к ее руке.
– Нет, я о другом. Просто...
Ранна присела рядом с ним на постамент памятника с якорем. От прохладного воздуха ее щеки покрылись румянцем, а руки озябли. Она позволила ему согреть руки в ладонях и улыбнулась.
– Если не хочешь, не говори об этом.
На мгновение он замялся, затем покачал головой:
– Я просто все еще думаю про старика и его семью. Когда я помог ему, он смотрел на меня так, словно увидел во мне Спасителя, сошедшего на землю во второй раз. Он что-то бормотал мне на своем шведском, а я лишь улыбался и помог ему дойти до семьи, которая грелась у костра. Его сын, который по крайней мере лет на десять старше меня, таращился на меня, как на своего господина. Он перевел рассказ отца о сражении, но говорил так, словно я лично захватил полк боевых роботов – по-вашему, кластер.
Голубые глаза Ранны сверкнули дьявольским отблеском.
– Если послушать рассказ пехотинцев, так ты и на большее способен.
Ее реплика на мгновение оживила угрюмое выражение лица Фелана, но не отвлекла от мрачных мыслей.
– Они восхваляли меня, а я думал о том, как предал планету, помогая Ульрику. Я научил его, как выиграть соревнование с Бьерном.
– И помог этим людям в большей мере, чем думаешь, Фелан. Медведи-Призраки бомбили бы с воздуха позиции драгунов в этом городе. А их пилоты, начиная наступление на врага, стремятся взять числом, а не умением.
– Я знаю, но, черт побери, это не избавляет меня от чувства, что я Иуда. – Он повернулся и заглянул в ее глаза. – Если когда-нибудь кто-то напишет историю завоевания Расалхага, я буду вписан в нее как Стефан Амарис – узурпатор.
Ранна резко выдернула свои руки из его ладоней.
– Не говори так. Ты – не Иуда и уж тем более не Амарис. Ты пошел на это не из алчности. – Она ткнула пальцем в сторону сожженной части города. – Ты набросился на отлично подготовленного бойца, чтобы защитить невиновного. Многие бездомные были тому свидетелями, и многие последовали за тобой, когда ты повел семью (старика в жилище. Риск, на который ты пошел, по меньшей мере оправдан уже тем, что сегодняшнюю ночь эти люди проведут в тепле. И у них будет пища, а скоро их дома будут восстановлены.
Она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– С твоей помощью или без нее этим людям было суждено пережить случившееся. А жизнь на этой планете вернется в обычное русло.
Фелан отвел взгляд.
– Звучит так, как будто можно гордиться тем, что я стал рабом.
Ранна глубоко вздохнула, затем медленно выдохнула тонкую струйку пара.
– Ты многого не знаешь о нас, потому что общался только с одной частью нашего общества. Ты познакомился только с кастой воинов, являющейся авангардом кланов. Сейчас я не могу объяснить тебе все, но ты прав: стать рабом – это почетно. Избранные становятся членами нашего клана, а это одна из самых великих почестей, которую может изведать человек в своей жизни.
Фелан насупил брови.
– Но я стал членом Клана Волка как раб, а не человек.
– Ты не понимаешь... Единственное, что имеет значение, – это то, что ты – часть Клана Волка. – От разочарования она сжала пальцы в кулаки.
Чувствуя, что спор будет постоянно возвращаться на круги своя, Фелан снова потянулся к ней и взял ее руки в свои ладони.
– Ранна, я не хочу спорить с тобой. – Он застенчиво пожал плечами. – Может, я просто затосковал по родному дому, ведь я почти год провел на шаттлах и «прыгунах». А когда ступил на земную твердь и снова ощутил притяжение... – Он отвернулся и стал смотреть на водную гладь реки. – Я чувствую себя таким одиноким.
Схватив Фелана за запястье, Ранна вернула его из грез на землю.
– Пока я здесь, Фелан Келл, ты никогда не будешь одинок. Поскольку я Звездный Командир, мне предоставили в отеле «Копенгаген» целый номер. Давай жить вместе. Я постараюсь на деле убедить тебя, что Клан Волка стал твоим домом.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГОЛОВА ЗВЕРЯ
XXX
Маршдейл, префектура Кагошима,
Округ Пешт, Синдикат Драконов
21 июля 3050 год
Шин Йодама туже затянул пояс, плотнее запахнув стеганую куртку. Рев волн, бьющихся о грудь утеса, и вой ветра за стенами башни еще больше усиливали ощущение холода, и без того пробиравшего до самых костей.
«И зачем я согласился перетерпеть бесконечные восемь месяцев перелета на „прыгуне“, думая, что в конце концов мы окажемся в тропическом раю? Маршдейл уж точно не назовешь раем. Если знал бы, что все так обернется, предложил продолжить полет к Люсьену, наплевав на все приказы».
Восьмая из десяти планет, Маршдейл никогда не приближался ни к одному из двух светил системы настолько близко, чтобы получить достаточно тепла. Между тем волны гравитации постоянно сжимали и растягивали его тело, приводя в движение тектонические пласты. Выделявшегося в результате трения тепла было достаточно, чтобы прогреть океан и сохранить в нем жизнь. И породить туманы, покрывающие планету, словно саваном. Побочным эффектом пытки гравитацией, истязающей планету, были постоянные колебания почвы. Здания приходилось строить мощными, но толчки ощущались и в них, впрочем, дело это было настолько обычным, что старожилы не обращали внимания, реагируя лишь на действительно мощные подземные удары.
Земля под ногами дрогнула, и Шин, стараясь удержать равновесие, оперся на тяжелый дубовый стол.
«Черт, да ходящая ходуном палуба шаттла устойчивее, чем эта планета!»
Вцепившись в дрожащий стол, Шин вдруг осознал, как же он устал.
«Доставка сюда Хосиро и исследующие дела так захватили меня, что я и не заметил, что дошел до ручки. Хватит гнать себя и испытывать судьбу. И еще мне не нравится быть запертым здесь в четырех стенах. И еще я хочу знать, как обстоят дела со вторжением и что случилось с Заливом Черепах после того, как мы унесли оттуда ноги».
Кто-то постучал в тяжелую деревянную дверь.
– Входи, – бросил раздраженно Шин. Когда он увидел, кто переступил через порог, от удивления у него просто отвисла челюсть. Шин отвесил такой поклон, что чуть не разбил лицо о стол, и замер. – Простите, Ганд-жи-но-Канрей! Я не хотел грубить вам.
Теодор Курита ответил поклоном на поклон и лишь после этого закрыл дверь, оставив за порогом двух вооруженных охранников.
– Я не слышал ничего, что можно было бы посчитать грубостью, Шин Йодама. Двери выпускают наружу лишь слова, эмоции они не пропускают через порог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110
– В чем дело, Фелан? – Он испытал испуг, когда Ранна, подкравшись со спины, обняла его за плечи. – Тебя не так просто отыскать. Я уже засомневалась было, если бы семья, которую ты отвел в центр для бездомных, случайно не обмолвилась.
– Пожалуй, я не хотел, чтобы меня нашли... Не сейчас.
Ранна отступила, но он потянулся к ее руке.
– Нет, я о другом. Просто...
Ранна присела рядом с ним на постамент памятника с якорем. От прохладного воздуха ее щеки покрылись румянцем, а руки озябли. Она позволила ему согреть руки в ладонях и улыбнулась.
– Если не хочешь, не говори об этом.
На мгновение он замялся, затем покачал головой:
– Я просто все еще думаю про старика и его семью. Когда я помог ему, он смотрел на меня так, словно увидел во мне Спасителя, сошедшего на землю во второй раз. Он что-то бормотал мне на своем шведском, а я лишь улыбался и помог ему дойти до семьи, которая грелась у костра. Его сын, который по крайней мере лет на десять старше меня, таращился на меня, как на своего господина. Он перевел рассказ отца о сражении, но говорил так, словно я лично захватил полк боевых роботов – по-вашему, кластер.
Голубые глаза Ранны сверкнули дьявольским отблеском.
– Если послушать рассказ пехотинцев, так ты и на большее способен.
Ее реплика на мгновение оживила угрюмое выражение лица Фелана, но не отвлекла от мрачных мыслей.
– Они восхваляли меня, а я думал о том, как предал планету, помогая Ульрику. Я научил его, как выиграть соревнование с Бьерном.
– И помог этим людям в большей мере, чем думаешь, Фелан. Медведи-Призраки бомбили бы с воздуха позиции драгунов в этом городе. А их пилоты, начиная наступление на врага, стремятся взять числом, а не умением.
– Я знаю, но, черт побери, это не избавляет меня от чувства, что я Иуда. – Он повернулся и заглянул в ее глаза. – Если когда-нибудь кто-то напишет историю завоевания Расалхага, я буду вписан в нее как Стефан Амарис – узурпатор.
Ранна резко выдернула свои руки из его ладоней.
– Не говори так. Ты – не Иуда и уж тем более не Амарис. Ты пошел на это не из алчности. – Она ткнула пальцем в сторону сожженной части города. – Ты набросился на отлично подготовленного бойца, чтобы защитить невиновного. Многие бездомные были тому свидетелями, и многие последовали за тобой, когда ты повел семью (старика в жилище. Риск, на который ты пошел, по меньшей мере оправдан уже тем, что сегодняшнюю ночь эти люди проведут в тепле. И у них будет пища, а скоро их дома будут восстановлены.
Она подняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом.
– С твоей помощью или без нее этим людям было суждено пережить случившееся. А жизнь на этой планете вернется в обычное русло.
Фелан отвел взгляд.
– Звучит так, как будто можно гордиться тем, что я стал рабом.
Ранна глубоко вздохнула, затем медленно выдохнула тонкую струйку пара.
– Ты многого не знаешь о нас, потому что общался только с одной частью нашего общества. Ты познакомился только с кастой воинов, являющейся авангардом кланов. Сейчас я не могу объяснить тебе все, но ты прав: стать рабом – это почетно. Избранные становятся членами нашего клана, а это одна из самых великих почестей, которую может изведать человек в своей жизни.
Фелан насупил брови.
– Но я стал членом Клана Волка как раб, а не человек.
– Ты не понимаешь... Единственное, что имеет значение, – это то, что ты – часть Клана Волка. – От разочарования она сжала пальцы в кулаки.
Чувствуя, что спор будет постоянно возвращаться на круги своя, Фелан снова потянулся к ней и взял ее руки в свои ладони.
– Ранна, я не хочу спорить с тобой. – Он застенчиво пожал плечами. – Может, я просто затосковал по родному дому, ведь я почти год провел на шаттлах и «прыгунах». А когда ступил на земную твердь и снова ощутил притяжение... – Он отвернулся и стал смотреть на водную гладь реки. – Я чувствую себя таким одиноким.
Схватив Фелана за запястье, Ранна вернула его из грез на землю.
– Пока я здесь, Фелан Келл, ты никогда не будешь одинок. Поскольку я Звездный Командир, мне предоставили в отеле «Копенгаген» целый номер. Давай жить вместе. Я постараюсь на деле убедить тебя, что Клан Волка стал твоим домом.
ЧАСТЬ ЧЕТВЕРТАЯ. ГОЛОВА ЗВЕРЯ
XXX
Маршдейл, префектура Кагошима,
Округ Пешт, Синдикат Драконов
21 июля 3050 год
Шин Йодама туже затянул пояс, плотнее запахнув стеганую куртку. Рев волн, бьющихся о грудь утеса, и вой ветра за стенами башни еще больше усиливали ощущение холода, и без того пробиравшего до самых костей.
«И зачем я согласился перетерпеть бесконечные восемь месяцев перелета на „прыгуне“, думая, что в конце концов мы окажемся в тропическом раю? Маршдейл уж точно не назовешь раем. Если знал бы, что все так обернется, предложил продолжить полет к Люсьену, наплевав на все приказы».
Восьмая из десяти планет, Маршдейл никогда не приближался ни к одному из двух светил системы настолько близко, чтобы получить достаточно тепла. Между тем волны гравитации постоянно сжимали и растягивали его тело, приводя в движение тектонические пласты. Выделявшегося в результате трения тепла было достаточно, чтобы прогреть океан и сохранить в нем жизнь. И породить туманы, покрывающие планету, словно саваном. Побочным эффектом пытки гравитацией, истязающей планету, были постоянные колебания почвы. Здания приходилось строить мощными, но толчки ощущались и в них, впрочем, дело это было настолько обычным, что старожилы не обращали внимания, реагируя лишь на действительно мощные подземные удары.
Земля под ногами дрогнула, и Шин, стараясь удержать равновесие, оперся на тяжелый дубовый стол.
«Черт, да ходящая ходуном палуба шаттла устойчивее, чем эта планета!»
Вцепившись в дрожащий стол, Шин вдруг осознал, как же он устал.
«Доставка сюда Хосиро и исследующие дела так захватили меня, что я и не заметил, что дошел до ручки. Хватит гнать себя и испытывать судьбу. И еще мне не нравится быть запертым здесь в четырех стенах. И еще я хочу знать, как обстоят дела со вторжением и что случилось с Заливом Черепах после того, как мы унесли оттуда ноги».
Кто-то постучал в тяжелую деревянную дверь.
– Входи, – бросил раздраженно Шин. Когда он увидел, кто переступил через порог, от удивления у него просто отвисла челюсть. Шин отвесил такой поклон, что чуть не разбил лицо о стол, и замер. – Простите, Ганд-жи-но-Канрей! Я не хотел грубить вам.
Теодор Курита ответил поклоном на поклон и лишь после этого закрыл дверь, оставив за порогом двух вооруженных охранников.
– Я не слышал ничего, что можно было бы посчитать грубостью, Шин Йодама. Двери выпускают наружу лишь слова, эмоции они не пропускают через порог.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110