Так и здесь твоё поведение кажется всем странным. Столько кругом красавиц, а ты прилип к своей Ореаде…
– Зато ты быстро адаптировался.
– А что? Кому я мешаю? Мною все довольны, а на тебя начинают коситься. И не только фавны, но и женщины.
– Да пойми же ты, голова садовая, я же человек!
– А я кто? Марсианин? Я тоже человек, но в отличие от тебя понимаю, как нужно себя вести в создавшейся обстановке. А ты ведёшь себя неправильно.
– Это я – то неправильно? Да ты что?
– А как ты думаешь? Конечно, неправильно! На тебя вначале смотрели, как на бога, а теперь смеются.
– Смеются?
– Ну да! Ты зачем-то себя ограничиваешь, не пользуешься дарами, которые тебе преподносит эта чудесная планета, вечно юная и прекрасная. Ты подобен тому чопорному англичанину, который попал на необитаемый остров вместе с прекрасной девушкой и три года с ней не разговаривал, потому что некому было его ей представить. Вот так-то, друг мой! Я тебе искренне советую, одумайся!
– Видно, разговора с тобой не получится, – обескуражено проговорил Владимир, вставая.
– Нет, почему же? Я не против вернуться к своим. Но скажи, как? Пока выхода не вижу.
– Рано или поздно змея уползёт.
– Вот когда она уползёт, тогда и поговорим, – Игорь тоже поднялся. – Пойдём со мной.
– Нет уж, уволь!
– Ну, как хочешь, – он повернулся и пошёл в знакомую рощицу.
Вскоре оттуда донеслись взрывы смеха, визг женщин и хохот фавнов. Веселье усиливалось с каждой минутой.
Владимир хотел было идти домой, но передумал и пошёл вслед за Игорем. Его появление вызвало ещё больший взрыв веселья. Завидев приближающегося Владимира, некоторые фавны стали покатываться по траве со смеху. Сначала он не понял причины их столь бурного веселья, но, подойдя ближе, увидел такое, что заставило его буквально застыть на месте. Посреди поляны с важным видом расхаживал один из фавнов, одетый в его, Владимира, одежду. Фавн принимал время от времени комические позы, вызывая новые взрывы хохота. Больше всего Владимира оскорбило то, что Игорь принимал участие в общем веселье. Кровь бросилась в лицо землянину. В два прыжка он очутился рядом с насмешником и схватил его за волосы. Смех прекратился мгновенно. Наступила тишина. Владимир отпустил фавна, и тот, видя перед собой разгневанного хозяина одежды, стал быстро раздеваться. Раздевшись, он протянул одежду Владимиру и, не утерпев, скорчил комическую мину. Снова раздался взрыв смеха. Не помня себя от стыда и возмущения, Владимир отвесил оплеуху шутнику, от которой тот покатился кубарем по траве. Собрав одежду, Владимир, не глядя ни на кого, покинул рощу. Вслед ему послышались угрожающие крики. Он не стал на них реагировать и пошёл домой. Дома его ждала Ореада.
– Все! Уходим отсюда! – принял он окончательное решение.
После ухода из посёлка Владимир несколько раз посетил карниз. Внизу, на склоне, по-прежнему лежала змея. Она и не думала покидать своего места. Владимир заметил, что змея обнаруживала его раньше и приходила в возбуждение, когда на нем был надет плащ из шкуры Пифона. В тех случаях, когда он был без плаща, змея реагировала на его появление не сразу. У него постепенно начал складываться план освобождения из западни.
Вот уже месяц, как Владимир жил на южном берегу озера. Вместе с ним посёлок покинули несколько женщин, которые, как ему объяснила Ореада, опасались, что если дело дойдёт до большой жертвы, выбор может пасть на них. Из-за предосторожности они забрали с собой из оружия все, что могли унести, главным образом, луки и весь запас стрел. Вскоре пропажа обнаружилась. Вначале к ним пришёл Игорь и потребовал, чтобы Владимир отдал назад луки. Тот отказался. Расстались они холодно. Через несколько дней к ним явилась целая делегация из фавнов с той же просьбой.
– Мы испытываем нужду в мясе, – начал фавн после обмена приветствиями. – Вы забрали все луки, и мы не можем теперь охотиться на оленей. Зачем вы это сделали?
– Скажи ему, что я отдам луки, – попросил Владимир Ореаду.
– Не делай этого, повелитель мой! Они убьют тебя! – на языке Дука взмолилась Ореада.
– Почему ты так думаешь?
– Они ненавидят тебя! Я это чувствую!
– Но, может быть, с ними можно договориться? Долина большая. Разве тут мало для всех места? Ведь можно жить в мире.
– Ты не можешь понять? Лапифы коварны. Они никогда не держат слова, если это им невыгодно.
– Ты сказала – лапифы? Это же фавны.
– После того, как они образуют племя и принесут большую жертву, они станут лапифами.
– Так им нельзя верить?
– Ни фавнам, ни лапифам. Ты другой и не можешь всего понять. Если бы ты стал лапифом, то есть был, как Игорь, то, может быть, они и не считали бы тебя врагом. Но теперь… теперь я чувствую, что тебя ненавидят за то, что ты другой, не такой, как все. Если ты отдашь им луки, то при первой же возможности они убьют тебя и перебьют нас всех, живущих здесь с тобой. А скорее всего, принесут в жертву.
– Странная причина ненависти.
– Ты их страшно оскорбил. Всех. И фавнов и женщин.
Фавн во время их «разговора» молча сидел на корточках у входа в хижину, время от времени посматривая по сторонам. Рядом с хижиной Ореады стояло ещё несколько других, в которых жили остальные женщины. Внимание фавна привлекла вытянутая на берег лодка и развешанные на шестах сети. Сети эти сплели недели две назад из растений. В озере водилось много рыбы, и каждый раз Владимир и участвующие в рыбной ловле женщины вытаскивали их наполненными. Лапифы не умели плести сети и били рыбу острогами. С лодкой ему пришлось немало повозиться. Имея в распоряжении бронзовый топор, захваченный из поселения лапифов во время их поспешного бегства, Владимир смог изготовить только некое подобие индейской пироги.
Заметив жадный взгляд фавна, Владимир встал и, сняв с шестов сеть, бросил её в лодку.
– Можешь забирать это себе. Я сделаю ещё.
– А луки?
– Луки я пока вам не дам. Впрочем, нет. Один дам Игорю, но пусть он сам придёт за ним.
– Это твой окончательный ответ? – со скрытой угрозой в голосе спросил фавн.
– Окончательный, – уловив эту угрозу, рассердился Владимир. – И вот что! Забирай лодку и сети и убирайся, пока не передумал.
Вечером того же дня пришёл Игорь. Состоялся неприятный разговор. Игорь бросил Владимиру обвинение в ханжестве. Тот, естественно, оскорбился.
– Интересно, в чем заключается моё ханжество? В том, что я не хочу превращаться в животное?
– Да брось ты! – поморщился Игорь. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Не пойму только, откуда у тебя это взялось, командир? Если и возникнет конфликт между тобой и остальными жителями долины, то виноват в этом будешь только ты.
– Объясни мне, кому я мешаю? – повысил голос Владимир.
– Я тебе уже объяснял, и жаль, что до тебя ничего не дошло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114
– Зато ты быстро адаптировался.
– А что? Кому я мешаю? Мною все довольны, а на тебя начинают коситься. И не только фавны, но и женщины.
– Да пойми же ты, голова садовая, я же человек!
– А я кто? Марсианин? Я тоже человек, но в отличие от тебя понимаю, как нужно себя вести в создавшейся обстановке. А ты ведёшь себя неправильно.
– Это я – то неправильно? Да ты что?
– А как ты думаешь? Конечно, неправильно! На тебя вначале смотрели, как на бога, а теперь смеются.
– Смеются?
– Ну да! Ты зачем-то себя ограничиваешь, не пользуешься дарами, которые тебе преподносит эта чудесная планета, вечно юная и прекрасная. Ты подобен тому чопорному англичанину, который попал на необитаемый остров вместе с прекрасной девушкой и три года с ней не разговаривал, потому что некому было его ей представить. Вот так-то, друг мой! Я тебе искренне советую, одумайся!
– Видно, разговора с тобой не получится, – обескуражено проговорил Владимир, вставая.
– Нет, почему же? Я не против вернуться к своим. Но скажи, как? Пока выхода не вижу.
– Рано или поздно змея уползёт.
– Вот когда она уползёт, тогда и поговорим, – Игорь тоже поднялся. – Пойдём со мной.
– Нет уж, уволь!
– Ну, как хочешь, – он повернулся и пошёл в знакомую рощицу.
Вскоре оттуда донеслись взрывы смеха, визг женщин и хохот фавнов. Веселье усиливалось с каждой минутой.
Владимир хотел было идти домой, но передумал и пошёл вслед за Игорем. Его появление вызвало ещё больший взрыв веселья. Завидев приближающегося Владимира, некоторые фавны стали покатываться по траве со смеху. Сначала он не понял причины их столь бурного веселья, но, подойдя ближе, увидел такое, что заставило его буквально застыть на месте. Посреди поляны с важным видом расхаживал один из фавнов, одетый в его, Владимира, одежду. Фавн принимал время от времени комические позы, вызывая новые взрывы хохота. Больше всего Владимира оскорбило то, что Игорь принимал участие в общем веселье. Кровь бросилась в лицо землянину. В два прыжка он очутился рядом с насмешником и схватил его за волосы. Смех прекратился мгновенно. Наступила тишина. Владимир отпустил фавна, и тот, видя перед собой разгневанного хозяина одежды, стал быстро раздеваться. Раздевшись, он протянул одежду Владимиру и, не утерпев, скорчил комическую мину. Снова раздался взрыв смеха. Не помня себя от стыда и возмущения, Владимир отвесил оплеуху шутнику, от которой тот покатился кубарем по траве. Собрав одежду, Владимир, не глядя ни на кого, покинул рощу. Вслед ему послышались угрожающие крики. Он не стал на них реагировать и пошёл домой. Дома его ждала Ореада.
– Все! Уходим отсюда! – принял он окончательное решение.
После ухода из посёлка Владимир несколько раз посетил карниз. Внизу, на склоне, по-прежнему лежала змея. Она и не думала покидать своего места. Владимир заметил, что змея обнаруживала его раньше и приходила в возбуждение, когда на нем был надет плащ из шкуры Пифона. В тех случаях, когда он был без плаща, змея реагировала на его появление не сразу. У него постепенно начал складываться план освобождения из западни.
Вот уже месяц, как Владимир жил на южном берегу озера. Вместе с ним посёлок покинули несколько женщин, которые, как ему объяснила Ореада, опасались, что если дело дойдёт до большой жертвы, выбор может пасть на них. Из-за предосторожности они забрали с собой из оружия все, что могли унести, главным образом, луки и весь запас стрел. Вскоре пропажа обнаружилась. Вначале к ним пришёл Игорь и потребовал, чтобы Владимир отдал назад луки. Тот отказался. Расстались они холодно. Через несколько дней к ним явилась целая делегация из фавнов с той же просьбой.
– Мы испытываем нужду в мясе, – начал фавн после обмена приветствиями. – Вы забрали все луки, и мы не можем теперь охотиться на оленей. Зачем вы это сделали?
– Скажи ему, что я отдам луки, – попросил Владимир Ореаду.
– Не делай этого, повелитель мой! Они убьют тебя! – на языке Дука взмолилась Ореада.
– Почему ты так думаешь?
– Они ненавидят тебя! Я это чувствую!
– Но, может быть, с ними можно договориться? Долина большая. Разве тут мало для всех места? Ведь можно жить в мире.
– Ты не можешь понять? Лапифы коварны. Они никогда не держат слова, если это им невыгодно.
– Ты сказала – лапифы? Это же фавны.
– После того, как они образуют племя и принесут большую жертву, они станут лапифами.
– Так им нельзя верить?
– Ни фавнам, ни лапифам. Ты другой и не можешь всего понять. Если бы ты стал лапифом, то есть был, как Игорь, то, может быть, они и не считали бы тебя врагом. Но теперь… теперь я чувствую, что тебя ненавидят за то, что ты другой, не такой, как все. Если ты отдашь им луки, то при первой же возможности они убьют тебя и перебьют нас всех, живущих здесь с тобой. А скорее всего, принесут в жертву.
– Странная причина ненависти.
– Ты их страшно оскорбил. Всех. И фавнов и женщин.
Фавн во время их «разговора» молча сидел на корточках у входа в хижину, время от времени посматривая по сторонам. Рядом с хижиной Ореады стояло ещё несколько других, в которых жили остальные женщины. Внимание фавна привлекла вытянутая на берег лодка и развешанные на шестах сети. Сети эти сплели недели две назад из растений. В озере водилось много рыбы, и каждый раз Владимир и участвующие в рыбной ловле женщины вытаскивали их наполненными. Лапифы не умели плести сети и били рыбу острогами. С лодкой ему пришлось немало повозиться. Имея в распоряжении бронзовый топор, захваченный из поселения лапифов во время их поспешного бегства, Владимир смог изготовить только некое подобие индейской пироги.
Заметив жадный взгляд фавна, Владимир встал и, сняв с шестов сеть, бросил её в лодку.
– Можешь забирать это себе. Я сделаю ещё.
– А луки?
– Луки я пока вам не дам. Впрочем, нет. Один дам Игорю, но пусть он сам придёт за ним.
– Это твой окончательный ответ? – со скрытой угрозой в голосе спросил фавн.
– Окончательный, – уловив эту угрозу, рассердился Владимир. – И вот что! Забирай лодку и сети и убирайся, пока не передумал.
Вечером того же дня пришёл Игорь. Состоялся неприятный разговор. Игорь бросил Владимиру обвинение в ханжестве. Тот, естественно, оскорбился.
– Интересно, в чем заключается моё ханжество? В том, что я не хочу превращаться в животное?
– Да брось ты! – поморщился Игорь. – Ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Не пойму только, откуда у тебя это взялось, командир? Если и возникнет конфликт между тобой и остальными жителями долины, то виноват в этом будешь только ты.
– Объясни мне, кому я мешаю? – повысил голос Владимир.
– Я тебе уже объяснял, и жаль, что до тебя ничего не дошло!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114