Что мне дал парашютный спорт кроме чувства "глубокого морального удовлетворения"?
Во-первых, собранности. Признаюсь, я никогда особенно не отличался аккуратностью и собранностью. Парашютизм, если и не устранил совсем, то в какой-то мере сгладил этот недостаток.
Инструкторы с нами особенно не церемонились. И не прощали даже малейших ошибок. Допустим, привязал контровку чеки прибора КАП-3 не «восьмеркой». Инструктор выдергивает чеку: трещит прибор, щелк! Ранец раскрывается, купол вываливается на землю. Все, собирай по новому. Ребята уходят в воздух а ты сопишь над укладкой.
Во-вторых, когда в 1982-м году в КГБ Киргизии решался вопрос кого отправить на учебу в школу диверсантов, мои 80 прыжков произвели впечатление на начальника республиканской разведки Эрика Чинетова. И он остановил свой выбор на моей кандидатуре. Значит и в «Вымпел» я попал благодаря парашютному спорту.
Глава 7. Экзамен по истории КПСС
На втором курсе я завалил экзамен по истории КПСС и полгода не получал стипендии. Произошло это следующим образом. На экономфаке общественные дисциплины преподавали на двух языках. Я занимался в группе с русским языком обучения. Во время сессии наш преподаватель заболел и экзамены принимал профессор киргизского потока. Поскольку моя фамилия начинается на «А», пошел отвечать первым. Не успел произнести нескольких фраз, как профессор прервал меня:
– Абдулаев, ты кто по национальности?
– Киргиз.
– Почему фамилия не киргизская?
Объясняю, что фамилию отца исказили, когда он в тридцатые годы учился в Ташкенте.
– Хорошо. Ты владеешь родным языком?
– Да.
– Ну и отвечай по-киргизски.
Тут я начал мычать. Извините, одно дело бытовой, разговорный язык, а тут специфические научные выражения. Это две большие разницы. Короче, поставил он мне «неуд».
Нечто подобное произошло со мной в восьмом классе, когда принимали в комсомол. Заседание Бюро райкома, во главе стола первый секретарь, противная тетка с мясистым, угристым носом. Я не смог по-киргизски рассказать Устав ВЛКСМ. Так что вступил в комсомол лишь в десятом классе.
Итак, остался без стипендии. Стыд-то какой! Родителям не расскажешь, да и финансами они помочь не могли. Например первый костюм мне сумели купить по окончании третьего курса на деньги, вырученные от продажи меда с небольшой отцовской пасеки. До того донашивал пиджаки старшего брата. Джакып – молодец. Он не только получал повышенную стипендию, но и подрабатывал на "скорой помощи". Так что полгода я выживал как мог. Хорошо, что в городе было много близких и дальних родственников, к которым можно было изредка забежать поесть.
Глава 8. Адыл и Абай
В общежитии в каждой комнате стояло по 4–5 кровати. Парни размещались на третьем и пятом этажах, а девушки на втором и четвертом. Наша комната, посовещавшись, наладила дружбу с девчатами, проживавшими над нами. Это было выгодно, у девчат не переводился хлеб, сахар и сливочное масло. Так что по вечерам, придя к ним в гости, всегда можно было рассчитывать на угощение. В свою очередь, когда у нас заводились деньги, водили их в кино и в кафе. Правда денег у нас хватало на три-четыре дня.
Мой сосед по койке Адыл был большой романтик и в не меньшей мере раздолбай. Ему принадлежал рекорд экономфака по количеству пропусков занятий: за полгода он не посетил ни одного! Он безумно влюбился в девчонку по имени Белек, проживавшую на нами. Однако постоянно портил с ней взаимоотношения безумными выходками, от чего страдал сам и по ночам плакал и рвал зубами подушку. Чтобы помочь другу, мы решили провести оперативную комбинацию. Адыл, немного подумав, согласился. Сообща написали письмо в его адрес от имени несуществующей возлюбленной, якобы тоскующей в разлуке. Превознесли до небес достоинства Адыла. Упомянули о том, как он, рискуя жизнью, спас эту красотку от лап бандитов. Не забыли упомянуть о том, что ей стали известны прелести злой соперницы Белек. Адыл лично переписал этот опус женским почерком. Запечатали в конверт, поставили почтовый штемпель. Письмо положили на стол среди множества других в коридоре общежития. Вскоре зафиксировали его исчезновение. А еще через полчаса конверт обнаружили на прежнем месте. Изучив его, обнаружили следы перлюстрации. Рыбка клюнула! Вечером как обычно пошли пить чай к соседкам. Все девчонки обхаживали нашего героя как могли. Белек страдала от ревности. Однако Адыл опять разрушил начавшееся было потепление взаимоотношений. И тогда я увел его в мир грез…
… Однажды ночью, когда его стенания порядком надоели, я открыл дверь шкафа, щелкнул переносным пультом управления. Задняя стенка бесшумно ушла в сторону и открылся длинный коридор. Я завел Адыла туда. Вошли в лифт. Нажал кнопку. Сердце подступило к горлу: мы стремительно проваливались куда-то вниз. Вскоре лифт остановился, и мы оказались перед несколькими закрытыми дверями. Я открыл одну из них и мы попали на роскошную виллу на необитаемом острове: шум прибоя, ласковый ветерок, запахи неведомых цветов, пальмы, бананы. В лагуне яхта. Переодев Адыла в белоснежный костюм, оставил его на пляже и ушел по своим делам. Через несколько часов забрал его оттуда. Перед тем, как вернуться обратно в наше убогое жилище, заставил пройти санобработку и переодел в прежнюю одежду. Но он паразит, все же прихватил ракушку…
Проснувшись утром, Адыл действительно обнаружил под своей подушкой морскую раковину и не вытерпев, заглянул за шкаф, залез внутрь, постучал по задней стенке…
Похоже, Адыл погиб окончательно. С тех пор он стал задумчив и рассеян. Каждую ночь уже самостоятельно, без моей помощи уходил в дальние странствия. Он побывал в лучших борделях планеты, однако везде сохранял верность своей несравненной Белек. Ему очень хотелось показать эти миры возлюбленной, чему я противился:
– Нельзя, не положено. Я и так нарушил Инструкцию.
Девчонки отметили странные метаморфозы, происшедшие с ним…
Второе место по количеству пропущенных занятий после Адыла занимал Абай Борубаев. Тот самый, который в восьмидесятые годы якобы убил каратиста и киноактера Талгата Нигматуллина, сыгравшего в фильме "Пираты ХХ-го века". Абай жил не в общежитии, а на квартире родителей в городе. Однако по утрам приходил в нашу комнату и заваливался спать на свободной кровати. Когда мы возвращались с занятий, вместе начинали думать о пропитании. Самый простой способ был подойти к какому-нибудь студенту-"куркулю" из южной провинции и попросить взаймы рубль. Тот, нервно щупая карманы, обязательно ответит, что в наличии имеет всего двадцать копеек.
– Ладно, давай их сюда.
На эти деньги можно было купить буханку хлеба за 16 копеек и сто граммов соленой кильки за 3 копейки. Еще оставалась одна копейка сдачи!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108