Не было никаких сомнений в том, для чего всё это затеяно. В депутатских креслах сидело немало представителей мафиозного лобби, в том числе и подозреваемых в коррупции лиц из Узбекистана и Москвы, их пособников и покровителей. Наше присутствие здесь как бы переносило противостояние с мафией на территорию Кремля, и мириться с таким положением крёстные отцы не собирались.
Всё шло к тому, чтобы выдворить нас из зала уже в первый день работы съезда. Решение на сей счёт должна была принять Мандатная комиссия. Общественное мнение уже обрабатывали в этом направлении: в последние дни требования лишить нас мандатов публиковались открыто, прозвучали они и на прошедшем перед съездом собрании представителей. Не хватало лишь малого – решения Прокуратуры СССР. И оно появилось 25 мая. Чуть ли не минута в минуту с торжественным открытием Съезда союзная прокуратура возбудила в отношении следственной группы уголовное дело № 18/67812-89 и сообщила об этом Мандатной комиссии, которая была избрана на Съезде утром и сразу же приступила к своей работе.
Так судьба наших депутатских мандатов стала предметом продолжительного обсуждения на заседании Мандатной комиссии. Но вышла осечка. И вовсе не потому, что лишение депутатского статуса без всяческих на то оснований противоречило действующему законодательству. Для коррумпированной власти это было плёвым делом. Маневрировать на ходу пришлось по другим причинам. В частности, предстояло избрание Горбачёва Председателем Верховного Совета СССР, а уже с первых часов на Съезде начались осложнения по этому поводу. Наплевав на Конституцию, предусматривающую, что до избрания главы парламента Съезд ведёт Председатель Центральной избирательной комиссии, Генсек воссел в председательское кресло. Избрание самого себя главой государства опытный режиссёр взял в собственные руки. Однако он заметно нервничал, и лишний скандал был ему ни к чему. А тут ещё, вот досада, в Мандатной комиссии не обнаружилось привычного единомыслия. На неё свалилась гора жалоб по поводу того, что многие депутаты из коммунистической номенклатуры грубо нарушили Закон о выборах, что итоги голосования были кое-где подтасованы, в то время, как в наш адрес таких претензий не было. В случае неподтверждения только наших полномочий пришлось бы принимать и другие аналогичные решения. Запахло скандалом. К тому же депутация Эстонии заявила об отсутствии претензий к Гдляну, который несколько лет назад вёл дело Хинта, спешно реабилитированного марионеточным Верховным судом СССР вопреки собственным прежним решениям. Но расчёты подогреть националистические настроения, и тем самым повлиять на позицию эстонских депутатов, не оправдались. Наконец, нельзя было совсем не считаться с мощной поддержкой, которую оказывали нам избиратели Москвы, Ленинграда и других городов. Особенно беспокоила мафию ситуация в столице. В Зеленограде стихийно создавались группы защиты следователей. Был сформирован стачком. И это – на оборонных предприятиях военно-промышленного комплекса! 20 мая на многотысячном митинге в Зеленограде в нашу поддержку выступил Ельцин. 24 мая на предприятиях города прошла политическая забастовка в защиту опальных следователей. Она была первой акцией подобного рода в Подмосковье, и стало очевидно, что забастовочная волна в любой момент могла перекинуться в другие районы столицы. 21 мая на митинге в Лужниках, собравшем сотни тысяч москвичей и приезжих, единогласно прошло предложение о выдвижении Ельцина Председателем Верховного Совета СССР, а Гдляна – Генеральным прокурором страны. И хотя это вызывало только ответное озлобление верхов, те уже не могли полностью игнорировать подобные настроения в обществе.
На вечернем заседании 25 мая Съезд принял предложение Мандатной комиссии подтвердить полномочия всех без исключения 2 249 избранных депутатов. Так мы двое приобретали своеобразный статус депутатов-подследственных.
И начали кремлёвские вожди трудиться в поте лица. Большинством всего в 6 голосов удалось протащить Сухарева на пост Генерального прокурора. Пришлось попотеть и с его первым заместителем Васильевым, кандидатуру которого трижды отвергали комитеты и комиссии Верховного Совета.
Поскольку лишить нас депутатского статуса не удалось, стратегам со Старой площади пришлось на ходу корректировать свои планы. Прежде всего, следовало заткнуть рот общественности, сбить накал возмущения, для чего требовался громоотвод. Им могла бы стать новая, третья по счёту, марионеточная комиссия. Она должна была отвлечь внимание, чтобы обеспечить свободу действий Сухареву и Крючкову по завершению разгрома «кремлёвского дела» и сбору компромата по «делу следователей».
На сей раз мафия на Старой площади не просчиталась. Дело в том, что идея создания очередной комиссии была популярной среди общественности, депутатов демократической ориентации. Всё в результате той же весенней эйфории, связанной с выборами. Как же, ведь такой прогрессивный съезд, конечно, он изберёт в комиссию самых достойных, компетентных, которые сумеют во всём разобраться. А такие требования всё громче звучали по всей стране. Нужно было время, чтобы народ воочию убедился в том, что представляет собой союзный депутатский корпус. Мы понимали, что партийная верхушка не допустит независимого состава комиссии, не даст ей реальных полномочий, не позволит установить истину, что результаты деятельности комиссии заранее предрешены.
Как и следовало ожидать, при формировании комиссии нас лишили возможности сказать даже слово, заявлять кому-то отвод. Впрочем, как всё это происходило, видели миллионы людей, не отходивших в то время от своих телевизоров. Нам хочется вспомнить только один эпизод. В состав комиссии предложили включить юриста Леонида Кудрина. Этот судья отказался выполнять указания местных партийных функционеров по осуждению инакомыслящих и вышел из КПСС. За что был изгнан со службы и работал грузчиком. Его кандидатуру активно поддержал академик Сахаров: «Я считаю, что Кудрин является человеком, которого можно было бы рекомендовать для того, чтобы возглавить эту комиссию, в силу его биографии, в силу того, что он является одновременно и юристом, и представителем рабочего класса нашей страны. Это очень редкое сочетание, и оно имеет огромное психологическое значение…» Что тут началось! «Как же так, разве депутат без партбилета может быть объективным?», – негодовали выступающие, и предложенную кандидатуру успешно провалили. Вместо юриста Кудрина в составе комиссии оказался будущий член Президентского Совета Вениамин Ярин, получивший в народе прозвище «спецрабочий». А как же иначе – ведь его горячо отстаивал не какой-то там Сахаров, а сам Лукьянов:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104