Привыкший находиться в центре внимания, Рой Медведев направо и налево раздавал интервью. И не было бы в том ничего зазорного, если бы при этом он не привирал. А будучи уличённым, спешил перевалить всю вину на журналистов. Яростно опровергал, например, своё собственное интервью, опубликованное в «Аргументах и фактах» в дни работы I Съезда народных депутатов. Не все журналисты, однако, молча сносили подобные выходки. После того, как в августе 1989 г. итальянская «Унита» опубликовала «сенсационное» заявление Медведева о том, что Гдлян пытал подследственных, Рой Александрович гневно обрушился на автора статьи Джульетта Киеза. Тот публично подтвердил, что верно изложил высказывания Медведева, и если тот имеет к нему претензии, пусть обратится в суд. Само собой, обращаться Рой Александрович не стал. Смешно было бы вруну в суд побежать…
Откровенная тенденциозность, а иногда и просто лживость председателя во многом способствовали тому, что комиссия, вопреки медведевской позиции, приняла решение проводить дальнейшие слушания публично, и лишь в крайней надобности объявлять заседания закрытыми. С конца сентября 1989 года на заседания комиссии повалили журналисты, что ещё более подмочило репутацию «объективного» председателя. Несмотря на свирепую партийную цензуру, журналисты умудрялись-таки информировать общественность не только о работе комиссии, но и о сложившейся там обстановке. Приведём небольшой отрывок из репортажа Андрея Петрова «Расследование или тайные игры?», опубликованного в «Смене» 14 октября 1989 года.
«– Проходите, товарищи, для вас – самые почётные места,– сказал Рой Медведев четырнадцати узбекам.
Через два часа я узнаю, наконец, что «за почётные гости» пожаловали на заседание депутатской комиссии для проверки материалов, связанных с деятельностью следственной группы Прокуратуры Союза ССР, возглавляемой Т. Гдляном и Н. Ивановым. Они – подследственные, обвиняются в даче ложных показаний по делу о взяточничестве.
Насколько любезен сопредседатель комиссии с молчаливыми южными мужчинами, настолько он агрессивен в отношении киногруппы из Свердловска. «Эта кооперативная киностудия не должна здесь присутствовать», – тоном, не терпящим возражений, указывает Рой Александрович. «Протестуем, мы не кооператоры, и у нас есть официальное письмо от директора Свердловской киностудии. К тому же мы уже три раза снимали ваши заседания». «Я бы не возражал, если бы оригинал какой отснятой плёнки вы отдавали нам». «Поймите, мы делаем фильм не о комиссии, а о создании правового государства. Вы же хотите ввести такую жёсткую цензуру, какой нет в Южной Корее…» «Здесь не митинг, я попрошу вас …»
Господи, что происходит? Того и гляди, всем журналистам прикажут выйти вон. А ведь сами только-только разрешили допуск прессы на свои заседания. Почему так нервничает бывший «диссидент», борец за свободное слово Рой Медведев? Почему тратит драгоценное время комиссии на выяснение отношений, которое всё равно закончится голосованием в пользу журналистов? Качают головами корреспонденты испанской «Эль Паис», американской «Крисчен сайенс монитор», английской «Морнинг стар», бельгийской «Драпо руж», спорят друг с другом депутаты. Только приглашённые аксакалы сидят не шелохнувшись…
Не понять Медведева. В прошлую среду после заседания он сообщает мне, что комиссия признала правильность выводов следствия КГБ по делу бывшего второго секретаря ЦК Компартии Молдавии, ныне кандидата в члены ЦК КПСС В. И. Смирнова. Оказывается, это, мягко говоря, не соответствует действительности – на заседании вскрылись большие недостатки в работе следователей КГБ под руководством полковника Духанина. Значит, прав один из трёх сопредседателей комиссии, старший следователь прокуратуры Курской области Н. А. Струков, сказавший в интервью «Московским новостям»: «Рой Медведев иногда выдаёт желаемое за действительное, при этом говорит от имени комиссии, несмотря на то, что мы решили давать информацию от комиссии только с её разрешения»?…»
В октябре 1989 года должность председателя решили упразднить, а тремя сопредседателями комиссии стали Медведев, Ярин и Струков. Они должны были по очереди вести заседания и коллегиально решать все вопросы по руководству комиссией. Однако благодаря высоким покровителям Рой Медведев по-прежнему играл первую скрипку. Любопытно, что в эпизоде, который приводился выше, вёл заседание Струков, а хозяйничал-то Медведев.
Не то чтобы «диссидент» Медведев не жаловал гласность, просто она мешала ему доказывать недоказуемое. Таких примеров полно в протоколах заседаний комиссии.
Так, 26 сентября и 4 октября 1989 года комиссия заслушивала полковника Духанина и его коллег их КГБ. Свидетельства в нарушениях законности нашей группой противоречили фактам, изложенным в заключении по делу Смирнова. Поэтому депутатов больше интересовали другие вопросы: почему подследственные вывозились в КГБ, и как Духанину удалось за 20 дней изменить позицию всех без исключения обвиняемых? Почему, вопреки решению коллегии Прокуратуры СССР от 19 мая 1989 года, дело Смирнова через три дня было им незаконно прекращено? Почему не были исследованы все эпизоды противоправной деятельности Смирнова? Ничего вразумительного на эти вопросы Духанин ответить не мог, хотя и проговорился, что пяти обвиняемым, доставленным в Лефортово, делали уколы, оспаривая, правда, при этом, что применялись психотропные средства. Газеты, конечно же, оповестили своих читателей об этих духанинских признаниях.
Тщательно изучалось комиссией и дело Хинта. И снова на октябрьских слушаниях сделан был однозначный вывод: никаких нарушений в ходе расследования Гдляном допущено не было.
Информация о работе комиссии, которая стала попадать в средства массовой информации, вызывала много недоумённых вопросов у читателей.
Прошло уже три месяца с тех пор, как 1 августа 1989 года комиссия выступила со своими предложениями на первой сессии Верховного Совета СССР. Но ничего ровным счётом не изменилось. Поэтому 2 ноября 1989 года на второй сессии союзного парламента было оглашено новое заявление комиссии: о помехах в работе, противодействии со стороны Прокуратуры и других властных структур, о закреплении статуса комиссии. Однако председательствующий на заседании Лукьянов всё свёл к тому, чтобы «принять информацию к сведению», и не более того. А Рой Медведев в своём пространном выступлении сообщил о таком факте:
«На последнем закрытом заседании комиссии был заслушан доклад наблюдающего прокурора Мартинсона о заведённом Прокуратурой СССР уголовном деле по фактам злоупотреблений и нарушений социалистической законности, допущенных следователями группы Гдляна в Узбекистане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104