«Тут необходимо добавить ещё одну деталь, о которой не было речи ни в одном из технических отчётов о происшедшем. Вот эта деталь: резким с выбегом ротора генератора при выведенной практически из работы А3 планировался заранее и не только был отражён в программе испытаний, но и подготовлен технически. За две недели до эксперимента на панели БЩУ четвёртого энергоблока была врезана кнопка МПА, сигнал которой завели лишь во вторичные электроцепи, но без контрольно-измерительных приборов и насосной части. То есть сигнал этой кнопки был чисто имитационный» (стр. 19).
О, как роет землю. Раскопал-таки кнопку. Но не первый. Фигурирует она у судебных экспертов и в Обвинительном заключении. Установлена кнопка не за две недели, а 25 апреля, как показал свидетель электромонтёр Молэ. Без программы операторы не дадут установить ничего.
У комиссий в актах нет упоминаний об этой кнопке, т.к. для обвинения персонала из неё ничего нельзя высосать. Только судебные эксперты и Г. Медведев вносят живую струю. Эксперты говорят, что документов на неё не было, а Г. Медведев вообще здорово придумал. Об этом и говорит.
«Ещё раз поясним широкому читателю: при срабатывании А3 все 211 штук поглощающих стержней падают вниз, врубается охлаждающая вода, включаются аварийные насосы и разворачиваются дизель-генераторы надёжного питания. Включаются также насосы аварийной подачи воды из баков чистого конденсата и насосы, подающие воду из бассейна-барботера в реактор. То есть средств защиты более чем достаточно, если они сработают в нужный момент.
Так вот все эти защиты и надо было завести на кнопку МПА. Но они, к сожалению, были выведены из работы, поскольку операторы опасались теплового удара по реактору, т.е. поступления холодной воды в реактор. Эта хилая мысль, видимо, загипнотизировала и руководство АЭС (Брюханова, Фомина, Дятлова) и вышестоящие организации в Москве» (стр. 19).
Смешал всё в кучу Г. Медведев. Для разных сигналов и алгоритмы срабатывания механизмов разные. Примем, что он говорит об А3 при МПА. Но при эксперименте контур совсем не предполагалось дырявить, зачем же тогда подключать на него баллоны САОР и насосы, подающие воду из бассейнов-барботеров? Воду просто некуда качать – заполнят барабан-сепараторы.
Система аварийного охлаждения реактора рассчитана для применения при МПА. 26 апреля 1986 г. была не она, не МПА. Как её квалифицировать, не знаю, называют максиммальной гипотетической аварией. Пусть так!
Не стану приводить никаких других соображений, считаю, людям с хилой мыслью надо прислушиваться к умной мысли опытного эксплуатационника АЭС. А если это действительно могло предотвратить аварию? Однако, как говорится, доверяй, но проверяй. Приняли мысль Г. Медведева о подключении САОР с началом выбега ТГ. Каким образом это могло повлиять на процесс в реакторе? Расход теплоносителя и без того был большой, поэтому только добавка холодной воды в реактор, именно в его активную зону. Холодная вода снизила бы парообразование и, следовательно, реактивность. Рассматривать надо только «мгновенную» часть САОР, всё остальное значения не имеет. Условимся, что от кнопки же МПА пойдёт и сигнал на А3.
Время мы, конечно, примем по регистрации системы централизованного контроля «Скала», а не приведённое в повести, взятое неизвестно откуда:
01 ч 23 мин 40 с – нажата кнопка АЗ-5,
01 ч 23 мин 46...47 с – взрыв реактора.
Значит, в нашем распоряжении 6 с., т.к. здесь уже повысилось давление в контуре, и подача воды даже питательным насосом прекратилась бы, не говоря уж о баллонах.
Задача перед нами простая. Успеет ли холодная вода за 6 с дойти до активной зоны? Тогда она может повлиять. Подсчёт, который я здесь не привожу, показывает, что даже при неполном открытии задвижек вода от коллектора на отметке +30 м дойдёт за время более 10 с.
А через 10 с этой воде уже делать нечего. Активной зоны нет.
Другой вариант, когда САОР подключается с закрытием пара на турбину, а кнопка А3 нажимается через 36 с, как это было на блоке. Тоже ничего не даёт. За 36 с холодная вода пройдёт всю зону, и внесённая отрицательная реактивность будет скомпенсирована регулятором мощности.
Так вот обстоит дело с советом Г. Медведева подключать САОР.
Сдаётся мне, предмет, о котором говоришь, надо знать. На этом вопросе я остановился подробно по следующей причине: ещё когда был в заключении, симпатичная корреспондентка французского телевидения добивалась от меня, почему не подали воду. Я все никак не мог уразуметь, о какой воде она говорит. Уже когда съёмка закончилась, она сказала, что читала книгу Г. Медведева. Только тогда я понял, про какую воду шёл разговор. А повесть гуляет по свету, сея ложь.
Уж на что комиссия судебных экспертов тенденциозна и та вынуждена была признать, что вывод САОР не повлиял ни на возникновение, ни на развитие аварии.
И все дальнейшие рассуждения в повести по данному вопросу совершенно безосновательны, чисто спекулятивны, поскольку безотказно действуют на воображение не знающих блок и реактор. А таких подавляющее большинство даже среди специалистов. Общие знания здесь не помогут, нужны конкретные.
Вот фраза из этой области, одновременно показывающая знания автором физики. Очень показательна.
«А ведь эти 350 м3 аварийной воды из ёмкостей САОР, когда начался разгон на мгновенных нейтронах (подчёркнуто мной – А.Д.), когда сорвали ГЦН и реактор остался без охлаждения, возможно могли бы спасти положение и погасить паровой эффект реактивности, самый весомый из всех…» (стр. 22).
Нет, уж если начался разгон на мгновенных нейтронах, то спасения нет. Только разрушение реактора его остановит, иных средств на энергетических реакторах нет. На стр. 10 в повести Г. Медведев приводит перечень аварий в СССР на реакторах: «7 мая 1966 г. разгон на мгновенных нейтронах на АЭС с кипящим ядерным реактором в г. Мелекессе. Облучились дозиметрист и начальник смены АЭС. Реактор погасили, сбросив в него два мешка борной кислоты». Несказанно повезло людям – ленивые попались мгновенные нейтроны. За мешками с кислотой сбегать успели и реакцию погасили. При разгоне на нормальных мгновенных нейтронах люди и подумать ничего не успевают. Такая развесистая клюква!
«Одновременно введение такого количества стержней в активную зону даёт в первый момент положительный всплеск реактивности, поскольку в зону входят вначале графитовые концевики (длина 5 м) и пустотелые участки метровой длины. Всплеск реактивности при стабильном управляемом реакторе не страшен, однако при совпадении неблагоприятных факторов эта добавка может оказаться роковой, ибо потянет за собой неуправляемый разгон. Знали об этом операторы или находились в святом неведении? Думаю, что знали, во всяком случае обязаны были знать, СИУР Л.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89