Как астролог он пользовался такой известностью, что некоторые испанские кардиналы поспешили в Рим, чтобы принять участие в конклаве который, согласно общему мнению, должен был незамедлительно собраться. Слухи долетели и до Франции, и кардиналу Ришелье пришлось просить римский двор принять срочные меры и положить конец столь неловкой ситуации.
И вот слух этот достиг ушей самой заинтересованной персоны. Святому отцу не доставило никакого удовольствия узнать, да еще таким образом, что грядет его последний час. Тринадцатого июля он велел затеять судебный процесс против Моранди и его сообщников. Два дня спустя Моранди был препровожден в тюрьму Тор ди Нона, а его дом и библиотека после обыска опечатаны.
И вот что интересно. Само собой разумеется, были найдены астрологические трактаты, но ни печатных изданий, ни астрологических предсказаний как таковых – единственных доказательств злоумышлении аббата, найдено не было. Моранди и его приспешники все предусмотрели. Папе было нанесено еще одно оскорбление, он стал посмешищем всей Европы. – Стилоне Приазо ухмыльнулся.
– А что дальше? – поторапливал я его, горя желанием услышать конец этой истории и надеясь получить хоть какую-то зацепку для наших с Мелани поисков.
– Тогда на сцену вышел его адвокат. Кто способен предать и разорить самого осторожного и умнейшего из людей, как ты думаешь, мой мальчик? Его адвокат. Так было всегда, и не вижу причины, почему это должно измениться. – В голосе Приазо появился сарказм. – Прославленный мэтр Теодоро Амеден, адвокат монастыря Санта-Прасседе переметнулся на сторону папы. Несколько дней спустя после задержания Моранди он заглянул в книжную лавку Луны на площади Паскино и с самым простодушным видом поведал нескольким находящимся там людям, что во время обыска ничего не нашли по той простой причине, что монахи проникли в кабинет аббата через потайной ход, попасть в который можно было, сломав перегородку (он в деталях описал, какую именно), и через него вынесли все труды, которые могли погубить их настоятеля. Часть трудов сожгли, часть перепрятали. Все эти подробности, добавил адвокат, якобы были ему переданы слугой Моранди. Перепугав присутствующих подобной безрассудной манерой проявлять свою осведомленность, Амеден преспокойно вернулся домой. Разумеется, новость тут же достигла ушей судьи, тот послал задержать дюжину монахов Санта-Прасседе и вызвал Амедена. Эта змея подколодная, – с яростью в голосе рассказывал Стилоне, – имел дьявольскую смелость подтвердить в ходе разбирательства, что принародно раскрыл тайну разобранной перегородки. Вот что он сказал. – Тут Стилоне загнусавил, желая передать манеру говорить Амедена: – «Два дня спустя после заключения под стражу аббата Моранди его слуга Алессандро явился ко мне и рассказал, что монахи вынесли часть бумаг из кабинета и сожгли их. С радостным выражением лица он заверил меня, что судье ничего не найти, поскольку все сгорело». Это был конец. Вскоре вся братия дала признательные показания. Моранди также сознался, что составил гороскоп папы и занимался изданием астрологических книг. На допросе он выдал друзей и соратников, а те, в свою очередь, выдали других. В общем, многие угодили в эту ловушку.
– Так все и закончилось? – спросил я.
– Отнюдь, только тогда все и началось. В деле зазвучали имена высокопоставленных лиц. Узнав о скорой кончине Урбана VIII, кардиналы и их окружение обратились к звездам, желая узнать, кому предназначен Святой Престол. Моранди с самого начала процесса кинул своим обвинителям для затравки несколько звонких имен: книжечка сатир, которую секретарь консистории передал ему, попала в руки нынешнего хозяина Святейшего Ватиканского дворца; кроме того, Моранди передал библиотекарю кардинала Медичи речь в форме письма с генеалогией папы, которую он позаимствовал у отца Рафаэлло Висконти. Эта речь была прочитана многими, в том числе Антонио Барберини, племянником папы…
Урбан VIII вовремя сообразил, что замаячило на горизонте: скандал, способный бросить тень на всю консисторию, и в первую голову на его собственное семейство. И принял срочные меры, велел судьям вычеркнуть имена понтификов, кардиналов, прелатов и даже светских лиц из материалов следствия. Он оставил за собой право в зашифрованном виде вписать их на поля документов или в оставленные для этого пробелы.
Стоило допросителям зайти чуть дальше положенного, omissis, наложенные папой, вступали в действие. Признания Моранди выглядели отныне так: «Мне знакомы многие, интересующиеся астрологией. Учителем моим был Винченцо Боттели. От него я узнал, что немало духовных лиц обладало основательными познаниями в этой области, а именно: кардиналы *** и ***, а также *** и ***». Словом, кругом, куда ни кинь, одни кардиналы! – рассмеялся Стилоне. – При каждом громком имени судья вздрагивал, хотя прекрасно знал, что печатаются гороскопы на деньги прелатов. Стоило слуге одного из них сболтнуть, и прощай надежда занять однажды папский престол:
– Но как же все это завершилось? – спросил я, все не улавливая связи этой истории с ядом.
– Да… провидение позаботилось, – с многозначительной гримасой на лице отвечал Стилоне. – Седьмого ноября 1630 года аббат Моранди был найден мертвым в своей камере. Он лежал на скудном тюремном ложе в простой рясе и сандалиях, прослуживших ему чуть не всю жизнь.
– Убили!
– Его кончина была засвидетельствована одним из собратьев, заявившим, что признаков насилия не обнаружено и смерть наступила в результате естественных причин, далее цитирую: «Он стал жертвой горячки, я это знаю, потому как всегда прислуживал ему в заключении». Еще он добавил, что горячка длилась несколько дней.
Неделю спустя дал свое заключение и лекарь тюремного дома: Моранди угас якобы после хвори вирусного характера, промучившей его двенадцать дней и приведшей к летальному исходу. «Следов отравления обнаружено не было», – заявил лекарь, что подтвердили двое других докторов. О том, что двумя днями раньше в таких же муках скончался сокамерник Моранди после того, как их попотчевали неизвестно откуда взявшимся пирогом, не было сказано ни слова. Но слухи об отравлении еще долго не стихали.
Что далее? Отца Моранди не стало, он ушел, взвалив на свои плечи весь груз пороков папского двора. Ко всеобщему облегчению, неосторожно приподнятая завеса была срочно опущена.
Урбан VIII в коротком письменном послании предписал судье прекратить расследование, оставив в покое астрологов, монахов, переписчиков, вообще всех причастных к тому времени к этому делу.
Стилоне замолчал и прямо взглянул мне в глаза. Затем лег в постель, дожидаясь, что я скажу.
«Вот значит как, – рассуждал я меж тем про себя, развешивая вычищенное платье Стилоне, – и в случае с аббатом Моранди, и в случае с господином де Муре яд прикрывался болезнями».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178
И вот слух этот достиг ушей самой заинтересованной персоны. Святому отцу не доставило никакого удовольствия узнать, да еще таким образом, что грядет его последний час. Тринадцатого июля он велел затеять судебный процесс против Моранди и его сообщников. Два дня спустя Моранди был препровожден в тюрьму Тор ди Нона, а его дом и библиотека после обыска опечатаны.
И вот что интересно. Само собой разумеется, были найдены астрологические трактаты, но ни печатных изданий, ни астрологических предсказаний как таковых – единственных доказательств злоумышлении аббата, найдено не было. Моранди и его приспешники все предусмотрели. Папе было нанесено еще одно оскорбление, он стал посмешищем всей Европы. – Стилоне Приазо ухмыльнулся.
– А что дальше? – поторапливал я его, горя желанием услышать конец этой истории и надеясь получить хоть какую-то зацепку для наших с Мелани поисков.
– Тогда на сцену вышел его адвокат. Кто способен предать и разорить самого осторожного и умнейшего из людей, как ты думаешь, мой мальчик? Его адвокат. Так было всегда, и не вижу причины, почему это должно измениться. – В голосе Приазо появился сарказм. – Прославленный мэтр Теодоро Амеден, адвокат монастыря Санта-Прасседе переметнулся на сторону папы. Несколько дней спустя после задержания Моранди он заглянул в книжную лавку Луны на площади Паскино и с самым простодушным видом поведал нескольким находящимся там людям, что во время обыска ничего не нашли по той простой причине, что монахи проникли в кабинет аббата через потайной ход, попасть в который можно было, сломав перегородку (он в деталях описал, какую именно), и через него вынесли все труды, которые могли погубить их настоятеля. Часть трудов сожгли, часть перепрятали. Все эти подробности, добавил адвокат, якобы были ему переданы слугой Моранди. Перепугав присутствующих подобной безрассудной манерой проявлять свою осведомленность, Амеден преспокойно вернулся домой. Разумеется, новость тут же достигла ушей судьи, тот послал задержать дюжину монахов Санта-Прасседе и вызвал Амедена. Эта змея подколодная, – с яростью в голосе рассказывал Стилоне, – имел дьявольскую смелость подтвердить в ходе разбирательства, что принародно раскрыл тайну разобранной перегородки. Вот что он сказал. – Тут Стилоне загнусавил, желая передать манеру говорить Амедена: – «Два дня спустя после заключения под стражу аббата Моранди его слуга Алессандро явился ко мне и рассказал, что монахи вынесли часть бумаг из кабинета и сожгли их. С радостным выражением лица он заверил меня, что судье ничего не найти, поскольку все сгорело». Это был конец. Вскоре вся братия дала признательные показания. Моранди также сознался, что составил гороскоп папы и занимался изданием астрологических книг. На допросе он выдал друзей и соратников, а те, в свою очередь, выдали других. В общем, многие угодили в эту ловушку.
– Так все и закончилось? – спросил я.
– Отнюдь, только тогда все и началось. В деле зазвучали имена высокопоставленных лиц. Узнав о скорой кончине Урбана VIII, кардиналы и их окружение обратились к звездам, желая узнать, кому предназначен Святой Престол. Моранди с самого начала процесса кинул своим обвинителям для затравки несколько звонких имен: книжечка сатир, которую секретарь консистории передал ему, попала в руки нынешнего хозяина Святейшего Ватиканского дворца; кроме того, Моранди передал библиотекарю кардинала Медичи речь в форме письма с генеалогией папы, которую он позаимствовал у отца Рафаэлло Висконти. Эта речь была прочитана многими, в том числе Антонио Барберини, племянником папы…
Урбан VIII вовремя сообразил, что замаячило на горизонте: скандал, способный бросить тень на всю консисторию, и в первую голову на его собственное семейство. И принял срочные меры, велел судьям вычеркнуть имена понтификов, кардиналов, прелатов и даже светских лиц из материалов следствия. Он оставил за собой право в зашифрованном виде вписать их на поля документов или в оставленные для этого пробелы.
Стоило допросителям зайти чуть дальше положенного, omissis, наложенные папой, вступали в действие. Признания Моранди выглядели отныне так: «Мне знакомы многие, интересующиеся астрологией. Учителем моим был Винченцо Боттели. От него я узнал, что немало духовных лиц обладало основательными познаниями в этой области, а именно: кардиналы *** и ***, а также *** и ***». Словом, кругом, куда ни кинь, одни кардиналы! – рассмеялся Стилоне. – При каждом громком имени судья вздрагивал, хотя прекрасно знал, что печатаются гороскопы на деньги прелатов. Стоило слуге одного из них сболтнуть, и прощай надежда занять однажды папский престол:
– Но как же все это завершилось? – спросил я, все не улавливая связи этой истории с ядом.
– Да… провидение позаботилось, – с многозначительной гримасой на лице отвечал Стилоне. – Седьмого ноября 1630 года аббат Моранди был найден мертвым в своей камере. Он лежал на скудном тюремном ложе в простой рясе и сандалиях, прослуживших ему чуть не всю жизнь.
– Убили!
– Его кончина была засвидетельствована одним из собратьев, заявившим, что признаков насилия не обнаружено и смерть наступила в результате естественных причин, далее цитирую: «Он стал жертвой горячки, я это знаю, потому как всегда прислуживал ему в заключении». Еще он добавил, что горячка длилась несколько дней.
Неделю спустя дал свое заключение и лекарь тюремного дома: Моранди угас якобы после хвори вирусного характера, промучившей его двенадцать дней и приведшей к летальному исходу. «Следов отравления обнаружено не было», – заявил лекарь, что подтвердили двое других докторов. О том, что двумя днями раньше в таких же муках скончался сокамерник Моранди после того, как их попотчевали неизвестно откуда взявшимся пирогом, не было сказано ни слова. Но слухи об отравлении еще долго не стихали.
Что далее? Отца Моранди не стало, он ушел, взвалив на свои плечи весь груз пороков папского двора. Ко всеобщему облегчению, неосторожно приподнятая завеса была срочно опущена.
Урбан VIII в коротком письменном послании предписал судье прекратить расследование, оставив в покое астрологов, монахов, переписчиков, вообще всех причастных к тому времени к этому делу.
Стилоне замолчал и прямо взглянул мне в глаза. Затем лег в постель, дожидаясь, что я скажу.
«Вот значит как, – рассуждал я меж тем про себя, развешивая вычищенное платье Стилоне, – и в случае с аббатом Моранди, и в случае с господином де Муре яд прикрывался болезнями».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123 124 125 126 127 128 129 130 131 132 133 134 135 136 137 138 139 140 141 142 143 144 145 146 147 148 149 150 151 152 153 154 155 156 157 158 159 160 161 162 163 164 165 166 167 168 169 170 171 172 173 174 175 176 177 178