Нашим летчикам-топмачтовикам подполковнику Илье Ниофитовичу Пономаренко, Капитану Ивану Васильевичу Тихомирову и старшему лейтенанту Иосифу Кузьмичу Сачко было присвоено высокое звание Героя Советского Союза. Другие участники операции были награждены орденами и медалями.
В полку состоялся митинг. Летчики, техники с большой радостью чествовали первых героев полка, желали им новых побед над ненавистным врагом.
* * *
Есть люди, которые как-то быстро и незаметно становятся для вас близкими, словно старые добрые знакомые. Общаться с ними легко и просто. Стоит такому человеку день-другой пожить в любом коллективе – и он уже «свой в доску», и даже трудно представить, как это до сих пор могли обходиться без него. Таким и был старший лейтенант Иосиф Сачко, стройный, всегда аккуратно подстриженный «под бокс» блондин с голубыми глазами. С его появлением в комнату будто взрывались шутки и смех.
Но вот, Иосиф брал в руки гитару, и кругом мгновенно все умолкали. Гитара в его руках оживала – она страдала и радовалась, она рыдала и смеялась. Иосиф знал множество русских и украинских песен, казалось, репертуар его неисчерпаем. Стихал «Варяг», начиналась «Ехали казаки…». Подпевали все, песня лилась широко и привольно, как река в половодье. И тут же на лице певца словно набегала тень, и он начинал проникновенно, с грустинкой:
Раскинулось море широко,
Лишь волны бушуют вдали…
И все слушали молча никто не подпевал, никто не осмеливался войти в святая святых певца. Какие воспоминания, какие ассоциации навевала ему его любимая старинная песня о горькой судьбе кочегара? Скорее всего, в эти минуты он мысленно переносился в родной Днепродзержинск, где прошли его детство и юность, где впервые услышал и разучил эту песню, где остались мать и сестра, завод, на котором после школы он работал крановщиком в новопрокатном цехе, аэроклуб, давший ему путевку в небо.
Беспечный шутник на земле, Иосиф в воздухе преображался, становился серьезным, собранным, расчетливым. Смелости и мужества ему было не занимать, а уж летном мастерстве и говорить не приходилось. И не случайно во всех самых ответственных операциях неизменно участвовал его экипаж!
При переформировании полка экипаж Иосифа Сачко перевели от нас в 1-ый минно-торпедный авиационный полк. А вскоре оттуда пришло печальное известие: 27 августа 1944 года экипаж Героя Советского Союза Иосифа Кузьмича Сачко не вернулся с боевого задания. Командир и его боевые друзья – штурман младший лейтенант Н.Н. Байгозин и стрелок-радист М.М. Изюмов погибли при атаке вражеских кораблей у берегов Эстонии.
Горько. Больно. В это трудно поверить. За короткий месяц нашего знакомства я успел полюбить его и всем сердцем привязаться к этому, никогда не унывающему, пареньку. И вот его не стало…
Готовя материал для повести, я побывал в Днепродзержинске у родных Героя. Красивая, широкая и зеленая, улица в центре города названа его именем, ему посвящены несколько экспозиций в городском музее. Имя Иосифа Сачко носит пионерский отряд в школе, где он учился, а новопрокатчики завода им. Дзержинского навсегда зачислили бывшего рабочего Иосифа Сачко в свой штат.
Память о героях не умирает.
Часть 2
Боевые будни
Перебазирование полка на аэродром Клопицы совпало у нас со сменой руководства. Майор В.М. Кузнецов отбыл к новому месту службы, а командование принял майор Ф.А. Ситяков.
Федор Андреевич не был новичком в полку. Он участвовал в его формировании, а затем стал заместителем командира по летной подготовке. Однако заниматься своими непосредственными обязанностями ему тогда не пришлось. Майору Ситякову поручили организовать и возглавить перегон боевых самолетов из Красноярска, куда они поступали из Америки, под Ленинград.
«Перегонка», – привыкли называть это летчики между собой, – дело непростое. Принять незнакомые машины, подобрать для них экипажи, командиров звеньев, эскадрилий, наладить техническое обслуживание на месте и во время следования по маршруту – все это можно было поручить лишь всесторонне подготовленному летчику, обладающему большим опытом работы с людьми и качествами незаурядного организатора. На трассе перегона от Красноярска до Новой Ладоги не так уж много промежуточных аэродромов. Некоторые из них отстояли друг от друга на предельной дальности, поэтому даже незначительное отклонение от маршрута грозило большими неприятностями.
Летчиков-перегонщиков, инженеров, техников, мотористов, которые эти американские «Бостоны» и в глаза не видели, готовили по ускоренной программе в запасном полку на одном из аэродромов в Северном Казахстане. Из них и отобрал майор Ситяков нужное число экипажей и технического персонала, с ними успешно провел первый перегон, а потом еще несколько.
И вот Федор Андреевич снова в родном полку, но теперь уже в роли командира. И моя встреча с ним – тоже вторая. После окончания авиаучилища он получил назначение на Тихоокеанский флот и попал в эскадрилью, где я был заместителем командира и занимался вводом в строй молодых летчиков. Среди них оказался и лейтенант Федор Ситяков… Теперь мы как бы поменялись ролями, но это не помешало нам искренне обрадоваться новой встрече, научиться быстро понимать друг друга и работать, что называется, рука об руку. Правда, не так уж долго довелось нам послужить вместе, но об этом позже…
* * *
С последним пополнением в полк влилось шесть экипажей бывших перегонщиков, поэтому сформированная из них 3-я эскадрилья сразу стала в полку заметной. Да и возглавил ее капитан Константин Александрович Мещерин, прекрасный летчик, участник боев с белофиннами, еще тогда удостоенный ордена Красного Знамени.
Перегонщики, младшие лейтенанты, тоже, в общем-то, зеленая молодежь, были на голову выше своих сверстников – вчерашних выпускников училищ. Они уже немного полетали. На перегонке им пришлось по 10–12 часов в сутки не расставаться со штурвалом. Летчики хорошо владели техникой пилотирования, а штурманы – самолетовождением. Теперь они осваивали боевое применение самолета. А остальным предстояло освоить и то другое. Но у всех в голове была одна и та же мысль: скорее бы в бой!
Помню, подошел я как-то к летчикам, сбившимся тесной кучкой в тени под широким крылом «Бостона». Младший лейтенант Валентин Соколов, рыжеволосый румяный крепыш, назначенный недавно заместителем командира 3-ей эскадрильей, оживленно жестикулируя, рассказывал летчикам, прибывшим к нам из училища имени Леваневского:
– …Сколько рапортов писали – отказ и отказ…
(Я очень хорошо понимал его: и сам подавал командованию ВВС Тихоокеанского флота рапорт за рапортом с просьбой отправить меня на фронт, а в ответ постоянно слышал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47
В полку состоялся митинг. Летчики, техники с большой радостью чествовали первых героев полка, желали им новых побед над ненавистным врагом.
* * *
Есть люди, которые как-то быстро и незаметно становятся для вас близкими, словно старые добрые знакомые. Общаться с ними легко и просто. Стоит такому человеку день-другой пожить в любом коллективе – и он уже «свой в доску», и даже трудно представить, как это до сих пор могли обходиться без него. Таким и был старший лейтенант Иосиф Сачко, стройный, всегда аккуратно подстриженный «под бокс» блондин с голубыми глазами. С его появлением в комнату будто взрывались шутки и смех.
Но вот, Иосиф брал в руки гитару, и кругом мгновенно все умолкали. Гитара в его руках оживала – она страдала и радовалась, она рыдала и смеялась. Иосиф знал множество русских и украинских песен, казалось, репертуар его неисчерпаем. Стихал «Варяг», начиналась «Ехали казаки…». Подпевали все, песня лилась широко и привольно, как река в половодье. И тут же на лице певца словно набегала тень, и он начинал проникновенно, с грустинкой:
Раскинулось море широко,
Лишь волны бушуют вдали…
И все слушали молча никто не подпевал, никто не осмеливался войти в святая святых певца. Какие воспоминания, какие ассоциации навевала ему его любимая старинная песня о горькой судьбе кочегара? Скорее всего, в эти минуты он мысленно переносился в родной Днепродзержинск, где прошли его детство и юность, где впервые услышал и разучил эту песню, где остались мать и сестра, завод, на котором после школы он работал крановщиком в новопрокатном цехе, аэроклуб, давший ему путевку в небо.
Беспечный шутник на земле, Иосиф в воздухе преображался, становился серьезным, собранным, расчетливым. Смелости и мужества ему было не занимать, а уж летном мастерстве и говорить не приходилось. И не случайно во всех самых ответственных операциях неизменно участвовал его экипаж!
При переформировании полка экипаж Иосифа Сачко перевели от нас в 1-ый минно-торпедный авиационный полк. А вскоре оттуда пришло печальное известие: 27 августа 1944 года экипаж Героя Советского Союза Иосифа Кузьмича Сачко не вернулся с боевого задания. Командир и его боевые друзья – штурман младший лейтенант Н.Н. Байгозин и стрелок-радист М.М. Изюмов погибли при атаке вражеских кораблей у берегов Эстонии.
Горько. Больно. В это трудно поверить. За короткий месяц нашего знакомства я успел полюбить его и всем сердцем привязаться к этому, никогда не унывающему, пареньку. И вот его не стало…
Готовя материал для повести, я побывал в Днепродзержинске у родных Героя. Красивая, широкая и зеленая, улица в центре города названа его именем, ему посвящены несколько экспозиций в городском музее. Имя Иосифа Сачко носит пионерский отряд в школе, где он учился, а новопрокатчики завода им. Дзержинского навсегда зачислили бывшего рабочего Иосифа Сачко в свой штат.
Память о героях не умирает.
Часть 2
Боевые будни
Перебазирование полка на аэродром Клопицы совпало у нас со сменой руководства. Майор В.М. Кузнецов отбыл к новому месту службы, а командование принял майор Ф.А. Ситяков.
Федор Андреевич не был новичком в полку. Он участвовал в его формировании, а затем стал заместителем командира по летной подготовке. Однако заниматься своими непосредственными обязанностями ему тогда не пришлось. Майору Ситякову поручили организовать и возглавить перегон боевых самолетов из Красноярска, куда они поступали из Америки, под Ленинград.
«Перегонка», – привыкли называть это летчики между собой, – дело непростое. Принять незнакомые машины, подобрать для них экипажи, командиров звеньев, эскадрилий, наладить техническое обслуживание на месте и во время следования по маршруту – все это можно было поручить лишь всесторонне подготовленному летчику, обладающему большим опытом работы с людьми и качествами незаурядного организатора. На трассе перегона от Красноярска до Новой Ладоги не так уж много промежуточных аэродромов. Некоторые из них отстояли друг от друга на предельной дальности, поэтому даже незначительное отклонение от маршрута грозило большими неприятностями.
Летчиков-перегонщиков, инженеров, техников, мотористов, которые эти американские «Бостоны» и в глаза не видели, готовили по ускоренной программе в запасном полку на одном из аэродромов в Северном Казахстане. Из них и отобрал майор Ситяков нужное число экипажей и технического персонала, с ними успешно провел первый перегон, а потом еще несколько.
И вот Федор Андреевич снова в родном полку, но теперь уже в роли командира. И моя встреча с ним – тоже вторая. После окончания авиаучилища он получил назначение на Тихоокеанский флот и попал в эскадрилью, где я был заместителем командира и занимался вводом в строй молодых летчиков. Среди них оказался и лейтенант Федор Ситяков… Теперь мы как бы поменялись ролями, но это не помешало нам искренне обрадоваться новой встрече, научиться быстро понимать друг друга и работать, что называется, рука об руку. Правда, не так уж долго довелось нам послужить вместе, но об этом позже…
* * *
С последним пополнением в полк влилось шесть экипажей бывших перегонщиков, поэтому сформированная из них 3-я эскадрилья сразу стала в полку заметной. Да и возглавил ее капитан Константин Александрович Мещерин, прекрасный летчик, участник боев с белофиннами, еще тогда удостоенный ордена Красного Знамени.
Перегонщики, младшие лейтенанты, тоже, в общем-то, зеленая молодежь, были на голову выше своих сверстников – вчерашних выпускников училищ. Они уже немного полетали. На перегонке им пришлось по 10–12 часов в сутки не расставаться со штурвалом. Летчики хорошо владели техникой пилотирования, а штурманы – самолетовождением. Теперь они осваивали боевое применение самолета. А остальным предстояло освоить и то другое. Но у всех в голове была одна и та же мысль: скорее бы в бой!
Помню, подошел я как-то к летчикам, сбившимся тесной кучкой в тени под широким крылом «Бостона». Младший лейтенант Валентин Соколов, рыжеволосый румяный крепыш, назначенный недавно заместителем командира 3-ей эскадрильей, оживленно жестикулируя, рассказывал летчикам, прибывшим к нам из училища имени Леваневского:
– …Сколько рапортов писали – отказ и отказ…
(Я очень хорошо понимал его: и сам подавал командованию ВВС Тихоокеанского флота рапорт за рапортом с просьбой отправить меня на фронт, а в ответ постоянно слышал:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47