* * *
На протяжении марта и апреля мы часто совершали полеты между Лондоном и Берлином на специальном самолете Риббентропа, знакомом «Юнкерсе-52», на который благожелательный английский народ взирал как на внушающий надежду символ переговоров. Гитлер увидел по реакции британских государственных деятелей и, прежде всего, общественного мнения, что тактика прикрытия рейнской авантюры мирными предложениями удалась, и стал следовать этому методу с еще большим усердием.
Однажды в конце апреля во второй половине дня мы отбыли из Темпльхофа на Ю-52 с крупномасштабным мирным планом Гитлера. По возможности его следовало передать англичанам тем же вечером, поэтому я должен был перевести его во время полета. Я договорился с нашим бюро переводов, что там сделают черновой перевод, последние листы которого мне передал специальный курьер как раз перед отлетом самолета. Я лихорадочно принялся за работу. Обычно полет из Берлина в Лондон длился около четырех часов? не слишком много времени для изучения такого важного дипломатического документа. Более того, во время полета секретарша Риббентропа должна была сделать хорошую копию для передачи британскому правительству. «Я надеюсь, ветер будет лобовым,? сказала она.? У нас будет немного больше времени».
Пока мы летели над Ваннзее, я прочел первое предложение этого документа, разумно выдержанное в «духе Лондона», как я уловил его несколько дней тому назад: «Немецкое правительство искренне сходится во мнении в том, что узнало от своего посла Риббентропа относительно желания британского правительства и народа Великобритании? а именно: как можно раньше приступить к практической работе по установлению подлинного мира в Европе». Но было ясно, что Гитлер решил, что теперь он должен завладеть инициативой, и его язык иногда становился властным. «Германия,? писал он,? заключила перемирие в 1918 году на основе Четырнадцати пунктов Вильсона. Сама демилитаризованная зона возникла лишь вследствие предшествующих нарушений обязательств, которые также были обязательными для союзников. Немецкое правительство отвергает все предложения, которые в одностороннем порядке навязываются Германии и, следовательно, являются дискриминационными». По мере того как я просматривал английский текст, его передавали вперед, листок за листком, машинистке на машинку, которая была закреплена в передней части этого летающего кабинета. Лобовой ветер был слишком силен, чтобы можно было лететь с полным комфортом. Бумаги часто соскальзывали с моего импровизированного стола, и хорошо было, что пишущую машинку прочно закрепили. Но хорошо известно, что тот, кто занят делом, не страдает от морской болезни, и наше миниатюрное бюро переводов работало без неприятностей с желудком, пока мы не достигли сравнительно спокойного участка над Северным морем.
Тем временем я приступил к просмотру второй 58 части нашего документа, конкретным мирным предложениям Германии. Они состояли из 19 пунктов: «Равенство прав», «Отсутствие наращивания военных сил в Рейнской области», «Войска не должны подводиться к бельгийским и французским границам ближе, чем в настоящее время», «Контроль со стороны британских и итальянских военных атташе», «25-летний пакт о ненападении и безопасности между Францией, Бельгией и Германией», «Включение Нидерландов», «Воспитание молодежи в Германии и Франции», «Подготовка Германии к повторному вступлению в Лигу Наций», «Равенство статуса в колониальных вопросах», «Освобождение Лиги от всякой связи с Версальским договором», «Практические меры по предотвращению гонки вооружений».
Я не успел закончить перевод к тому времени, как мы приземлились, но, к моему облегчению, Иден не смог увидеться с нами до утра следующего дня. Это дало мне время для просмотра и перевода гитлеровских предложений по разоружению в его мирном плане. Таковыми являлись: «Запрещение применения газа, яда и зажигательных бомб», «Запрещение бомбардировки открытой местности», «Запрещение бомбардировки открытой местности дальнобойными орудиями», «Отмена применения танков», «Отмена использования тяжелой артиллерии».
Документ, который я перевел в полете между Берлином и Лондоном, несомненно, производил впечатление и содержал некоторые интересные предложения. Он показался мне также более конкретным и точным, чем те документы, исходившие от Гитлера, к которым я привык. Однако в нем не было ни слова о вопросе, который подняли державы Локарнского договора? Англия, Франция, Италия и Бельгия. Иден заговорил об этом с Риббентропом сразу же после нашего обсуждения: «(Четыре державы) требуют, чтобы немецкое правительство подало на рассмотрение в Постоянную Палату Международного Правосудия в Гааге вопрос о том, можно ли пакт о взаимопомощи между Францией и Россией привести в соответствие с Локарнским договором и чтобы оно приняло на себя обязательство признать окончательным решение этого Суда».
Ничего не было сказано и о военных укреплениях в Рейнской области? вопрос, постоянно поднимавшийся Иденом в предыдущих дискуссиях.
Беседы, состоявшиеся между Иденом и Риббентропом, не дали результатов. Риббентроп особенно злился из-за того, что не смог предотвратить ненавистные переговоры штабов между Англией, Францией и Бельгией. «Контакты между Главными штабами наших двух государств,? писал Иден 1 апреля в официальной ноте французскому послу,? будут упрочиваться и поддерживаться». Именно утром того дня Риббентроп вручил ему мирный план.
Несколько дней спустя мы летели обратно в Германию, не выполнив нашей миссии. Всеобщее недоверие к гитлеровской тактике сюрпризов во внешнеполитических делах с самого начала заблокировало наше мирное наступление.
7 апреля французы подали контрпредложения, в которых еще раз проявились все шаблонные уловки Конференции по разоружению, такие как коллективная безопасность, и так далее. 7 мая сэр Эрик Фиппс, посол Великобритании в Берлине, подал знаменитый список вопросов, так взбесивший Гитлера, который всегда терпеть не мог никаких конкретных формулировок, что он оставил его без ответа. Таким образом, дипломатическая инициатива Германии зашла в тупик.
В британском перечне вопросов, после выражения сожаления по поводу того, что немецкое правительство не смогло внести какого-либо реального вклада в восстановление доверия, имеющего такое большое значение для всесторонних переговоров, задавался вопрос: «Рассматривает ли себя теперь Германия как страну, имеющую право заключать истинные договоры? Разумеется, ясно, что переговоры по договору будут бесполезными, если одна из сторон чувствует себя в праве пренебрегать своими обязательствами на том основании, что эта сторона в свое время была не в состоянии заключать обязывающий договор».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88