И зря. Серебристая сфера вокруг моего сердца разбухает, становится шире и обретает плоть. Возле пальцев синеватое сияние – работа с энергией Аджны. Дается это легко, почти без усилий.
– Саша, – зову я.
Приходит слабый ответ:
– Да. Даня?
– Теперь можно, говори. Я могу заблокировать эту штуку.
– Я тебя обидел?
– Ты все сделал правильно. Мне надо было подготовиться к конфиденциальному разговору. И злоупотреблять этим не следует – может вызвать подозрения.
– Понимаю. Дело вот в чем. Юля говорит, что не может пойти на установку микроаннигилятора, поскольку обладает информацией, которая не должна стать известной властям.
– Насколько у нее явный Т-синдром? Сможет ли она его скрыть?
– Возможно, да. Если только аннигиляторы не ставят всем подряд.
– Когда ваша очередь?
– Ее можно отодвинуть назад. Здесь слишком много желающих побыстрее вырваться на свободу, которые не прочь с нами поменяться. Так что пара дней есть.
– Я постараюсь помочь, но с одним условием.
– Да?
– Тайна должна быть мне известна.
– Хорошо, передам.
Я заканчиваю разговор уже в лифте, и связь обрывается. Двери отъезжают в стороны, и я шагаю в коридор. Он освещен мягким золотистым светом, в конце – темное арочное окно. Возле моей двери, прямо на полу, кто-то сидит, опустив голову на колени. Я не сразу узнаю его.
– Анатоль?
Он поднимает голову, смотрит на меня. Да, Анатоль ван Линнер, геолог с Дарта.
– Извини, Даниэль, мне очень плохо, и больше не к кому обратиться.
– Что случилось? – спрашиваю я, касаясь радужного шара на двери.
Замок щелкает, дверь начинает открываться.
– Физически плохо, – говорит Анатоль. – Мутит.
– Давай руку!
Я помогаю ему подняться.
– Заходи, вызовем врача.
Он усмехается:
– Какой врач, Даня? Это Т-синдром. У меня уже были приступы.
– Обопрись.
Он опирается на мою руку. Заходим в квартиру, я помогаю ему сесть в кресло.
– Я не знал о приступах, – говорю я.
– Это не сразу начинается. У меня же давно.
Серебряная сфера вокруг моего сердца приобретает зеленый оттенок, истончается и разлетается вдребезги. Зеленое сияние поднимается вверх, втекает в руки и исходит из кончиков пальцев.
– Не надо, – говорит Анатоль. – Чем чаще ты используешь Силу, тем скорее болезнь убьет тебя.
– Ну и плевать.
– Ты все равно не сможешь помочь. Просто я не хотел умирать один.
– Я попробую.
Зеленое пламя стекает ему на грудь и охватывает все тело. Я не понимаю, что с ним, словно передо мной не человек. Я могу только наугад лить в него энергию, и это все.
– Как проявляется приступ? – спрашиваю я.
– Тошнит, бросает то в жар, то в холод, и мир начинает мигать, исчезать и появляться, словно я периодически теряю сознание. А потом – сон. Иногда по двенадцать часов.
Я вспомнил цертиса и собственный четырнадцатичасовой сон.
Энергия Анахаты падает в него, как в бездонный колодец, и я не понимаю, ни на что она расходуется, ни есть ли от этого какой-либо эффект. Я понимаю, что выжат, как кусок сыра в руках хитреца из сказки, пообещавшего выжать камень. Я зря считал себя каменным.
Наконец, его ресницы начинают дрожать, он засыпает.
Я опускаю руки. Жив, слава богу! Укрываю его пледом и иду в свою комнату.
Мне не до сна. Наконец, я нашел работу на ночь – думать. Чтобы справиться с проблемой, надо найти ее глубинную причину – этим и займусь.
Заказываю зеленый чай, голубоватая полусфера в центре стеклянного столика у кровати растворяется в воздухе, открывая поднос с чайником и коричневой чашечкой без ручки. Пью мелкими глотками, одновременно просматривая информацию.
Ее гораздо больше, чем в прошлый раз еще на Ските, когда я пытался понять, что такое Т-проблема. Неожиданностей много. Я начал с истории вопроса. Первый случай Т-синдрома был двадцать три года назад. Юноша из университетской аристократии обратился в медицинский центр Кириополя со странными симптомами: головокружение, тошнота, потери сознания. Юношу звали Валерий Лурье. Проверили работу биомодераторов – в норме. Казалось бы, с болезнью легко справиться и без помощи врачей, симптомы вполне в компетенции биомодераторов, но последние демонстрировали полную беспомощность. Валерия положили на обследование и нашли комплексное поражение организма, картина напоминала лучевую болезнь, но с очень странным течением: без очагов некроза, постоянной рвоты и диких болей. Гораздо легче – только учащающиеся приступы. Юноша прожил в больнице около месяца, а потом исчез. Как? Куда? Так и осталось тайной. В отчете говорилось, что больной обладал способностью предсказывать близкое будущее и притягивал к себе людей.
С каждым годом таких случаев становилось больше. Бросалось в глаза, что все больные принадлежали к аристократии. Новая гемофилия! Причем в первые годы либо университетской, либо научной, либо творческой. Только на десятом году появились чиновники и военные.
Интересно, есть хоть один простолюдин?
Я организовал соответствующий поиск. И меня вынесло на Т-проблему. Были простолюдины. Первый случай на Дарте три года назад. Новая религиозная секта. Я не стал вдаваться в ее философию, что-то эзотерическое. У шестидесяти двух членов секты из двухсот обнаружен Т-синдром. Из них добрая половина простолюдинов. После этого секту запретили. Не помогло. Возникло еще несколько таких сект, куда более многочисленных. Остатки первой секты не отказались от своей религиозной практики – ушли в подполье. Время от времени их арестовывали и штрафовали. Руководителей отправили в Центр психологической помощи Дарта. Там они провели от шести до восьми месяцев. На этот раз их агонии были подробно описаны. Вероятно, пациентов не оставляли ни на минуту. Я живо вспомнил теоса, чью смерть я видел в доме Алисии Штефански. Картина совпадала полностью. Красноватые волны свечения по всему телу, вспышка и исчезновение практически без следа.
Итого, у меня два направления работы. Первое: понять, чем принципиально отличаются представители аристократии от прочих граждан Кратоса, если отвлечься от досужих рассуждений о голубизне нашей крови. Уровень жизни? Уровень образования? Качество медицинского обслуживания? Доступность технических новшеств? Я методично записал все это в файл с названием «Т-синдром», открытый мною в памяти устройства связи.
И второе: повнимательнее изучить новейшие религиозные течения.
Было очевидно, что в сектах Дарта проводилось целенаправленное заражение, как впоследствии на всей планете, а потом и на Тессе. Только этим объясняется наличие больных, не имеющих отношения к аристократии.
Что-то такое должно быть в их обрядах. Сведений на этот счет оказалось в избытке, и я понял – нашел!
Более того, на Кратосе до сих пор действовало несколько сект подобного толка, правда, в полуподпольном режиме.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94