Намерения наших противников прояснились. Они решили убивать нас, когда мы будем выходить из крепости, а если мы не будем выходить, то умрем с голоду.
— Твоя магия сильная, — заметил Кеокотаа. — Эти воины далеко от дома. Капата не принес им победы. Скоро они уйдут.
Что ж, возможно. Но сейчас мы ели пищу, запасенную на зиму. Кроме того, наши противники распугали дичь, звери ушли в горы, а мясо было нам необходимо, чтобы выжить.
— Я выйду, — сказал я. — Пойду за Капатой.
Мне совсем не хотелось идти. Охотиться и убивать не в моих правилах. Но враги пришли и держали нас в осаде. Я надеялся, что мои магические черепа и «ежи», с которыми им пришлось встретиться, отпугнут их. Но они остались. Теперь мы не могли ни охотиться, ни собирать растения, чтобы подготовиться к будущей зиме.
Мои люди смотрели на меня, на своего вождя. Они все оказались здесь из-за меня, и, если зимой им придется умирать с голоду, это будет моя вина.
Потом придут другие, но сейчас здесь Капата, наш враг, мой враг, враг моей жены.
Я должен его уничтожить.
Глава 32
Когда я вышел в ночь, чтобы убить Капату, в горах гремел гром.
Ичакоми провожала меня. Стоя у двери, она прошептала:
— Возвращайся, Джубал!
Я поцеловал ее и пообещал, что скоро вернусь, и я действительно надеялся, что вернусь. Однако, когда мужчина выходит с оружием, жизнь его висит на волоске, как росинка на паутине. Кроме того, я знал, против кого вышел на бой. Мои противники прежде всего были воинами. Они жили, чтобы воевать, добывать себе славу победами.
Взяв за ориентир силуэт высокой сосны на фоне неба, я старался продвигаться очень осторожно, чтобы не наступить в темноте на собственных «ежей». Выбравшись за пределы участка, где мы их разбросали, я бесшумно скользил по мокрому лесу, переходя, как призрак, от дерева к дереву, сначала нащупывая мокасином путь и лишь потом перенося на ногу тяжесть тела, чтобы ни одна веточка не треснула подо мной и не выдала мое приближение. Где находится лагерь врагов, я только предполагал.
Вечером прошел короткий ливень, а сейчас зарядил настоящий дождь и лес совсем промок. Такую ночь наши враги проводили в укрытии, а их костер, вероятно, погас.
Первые несколько минут после того, как вышел из дому, я видел плохо, но уже через час ночное зрение полностью восстановилось и я все различал в темноте отлично. Шел не спеша, забирая большой круг. Если моя догадка правильна, они обосновались у входа в ущелье, там, где во время дождя с гор стекали небольшие потоки воды.
Прежде чем выйти из форта, я мысленно прошел по намеченному маршруту и продумал, где может располагаться их лагерь. Разумеется, он должен находиться около воды, быть надежно скрыт, но в то же время легко доступен. Поскольку, отправляясь на охоту, я много раз проходил по ущелью, то догадывался, какой уголок они выберут для стоянки.
Место, которое я решил осмотреть, представляло собой небольшой уступ, с которого днем хорошо просматривался наш форт. Неподалеку среди больших старых деревьев бил родник. Нависающая скала создавала подобие пещеры, где можно укрыться от дождя.
Осторожно продвигаясь по склону холма, где мне уже приходилось ходить, выслеживая оленя, я притаился среди деревьев и стал разглядывать уступ. Около нависающей скалы горел небольшой костер, и в его свете я различил сбившихся в кучу спящих людей.
Огонь они разожгли на старом кострище, под промытой водой трещиной, через которую, как через естественную трубу, уходил дым.
Когда я сидел, обдумывая, как поступить, мне в голову пришла интересная идея. Ярдах в двадцати от пещеры со скал бежал небольшой ручей, ближе всего к пещере он подходил на уровне верхней части нависающей скалы. Сам ручей поворачивал к востоку, но его берег имел наклон к западу. Видимо, когда-то ручей тек в эту сторону.
Почему бы ему не потечь туда снова?
Покинув свой наблюдательный пункт, я поднялся между деревьями вверх по склону. Притаившись в темноте около ручья, обследовал его и составил план действий. Кеокотаа убеждал меня, что индейцы, которые пришли с Капатой, уже начали терять свой энтузиазм. Капата не сумел обеспечить им ожидаемую быструю победу, они не добыли скальпов. Возможно, мы сумеем еще больше отбить у них охоту воевать с нами.
Пройдя вдоль старого русла ручья, я добрался до его нынешних берегов. Идея моя, по-моему, была великолепна. Ручей имел не более двух футов в ширину и в глубину, наверное, меньше фута. Как всегда, рядом валялись упавшие деревья. Выбрав одно из них, я поставил его вертикально, а затем опрокинул в ручей, поперек течения. Подняв второе дерево, я бросил его в воду рядом с первым, получилась небольшая запруда. Ручей немедленно повернул и устремился в прежнее русло. Вода бежала быстро, падала вниз через трещину, которая служила естественной «трубой» для дыма, и моментально залила пол маленькой пещерки.
Раздались испуганные вопли. Индейцы выкарабкались из-под одеял, оглашая окрестности сердитыми криками. Притаившись за деревом, я высматривал Капату.
Нескольким воинам удалось спасти свои пожитки, хотя они и промокли. В темноте мне не удалось различить отдельных людей, поэтому, вполне довольный тем злом, которое причинил противникам, я поднялся, прошел по краю их лагеря и направился в тихую часть леса, где, как я помнил, была куча поваленных деревьев, образовавшая нечто вроде шалаша, в котором вполне мог поместиться один человек. Добравшись до завала, я забрался внутрь и заснул.
Наступило ясное утро. Я вынул из сухого внутреннего кармана тетиву и натянул ее на лук.
Их новый лагерь я нашел по запаху дыма; они разбили его ярдах в пятидесяти от прежнего, основательно затопленного водой. На костре стоял котелок, над ним склонился человек. Я поднял лук, тщательно прицелился и выпустил стрелу. Она попала индейцу в бедро, как раз над коленом. Он вскрикнул и выронил котелок.
Остальные исчезли мгновенно, как призраки. Я повернулся и быстро удалился в лес. В следующий раз приблизился к лагерю врагов уже со стороны обрыва.
Но в нем никого не оказалось, кроме индейца, которого я ранил. Он выдернул из бедра мою стрелу, и она лежала рядом с ним на земле. Больше никакого движения не наблюдалось, и я отступил на несколько ярдов вверх по утесу, продолжая держать лагерь врагов в поле зрения.
Спустя некоторое время они стали возвращаться к костру. Я насчитал семерых, включая Капату, который оказался на несколько дюймов выше остальных, кроме одного. До меня доносились их громкие недовольные голоса.
Понимая, что сразу со всеми мне не справиться, я отступил и спрятался среди деревьев. Как бы я хотел встретить одного Капату! Однако все же я сумел доставить всем им неприятности. Никому не нравится испытывать дискомфорт, и если теперь воины разочаруются в Капате как в вожде, то возможно, уйдут домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81
— Твоя магия сильная, — заметил Кеокотаа. — Эти воины далеко от дома. Капата не принес им победы. Скоро они уйдут.
Что ж, возможно. Но сейчас мы ели пищу, запасенную на зиму. Кроме того, наши противники распугали дичь, звери ушли в горы, а мясо было нам необходимо, чтобы выжить.
— Я выйду, — сказал я. — Пойду за Капатой.
Мне совсем не хотелось идти. Охотиться и убивать не в моих правилах. Но враги пришли и держали нас в осаде. Я надеялся, что мои магические черепа и «ежи», с которыми им пришлось встретиться, отпугнут их. Но они остались. Теперь мы не могли ни охотиться, ни собирать растения, чтобы подготовиться к будущей зиме.
Мои люди смотрели на меня, на своего вождя. Они все оказались здесь из-за меня, и, если зимой им придется умирать с голоду, это будет моя вина.
Потом придут другие, но сейчас здесь Капата, наш враг, мой враг, враг моей жены.
Я должен его уничтожить.
Глава 32
Когда я вышел в ночь, чтобы убить Капату, в горах гремел гром.
Ичакоми провожала меня. Стоя у двери, она прошептала:
— Возвращайся, Джубал!
Я поцеловал ее и пообещал, что скоро вернусь, и я действительно надеялся, что вернусь. Однако, когда мужчина выходит с оружием, жизнь его висит на волоске, как росинка на паутине. Кроме того, я знал, против кого вышел на бой. Мои противники прежде всего были воинами. Они жили, чтобы воевать, добывать себе славу победами.
Взяв за ориентир силуэт высокой сосны на фоне неба, я старался продвигаться очень осторожно, чтобы не наступить в темноте на собственных «ежей». Выбравшись за пределы участка, где мы их разбросали, я бесшумно скользил по мокрому лесу, переходя, как призрак, от дерева к дереву, сначала нащупывая мокасином путь и лишь потом перенося на ногу тяжесть тела, чтобы ни одна веточка не треснула подо мной и не выдала мое приближение. Где находится лагерь врагов, я только предполагал.
Вечером прошел короткий ливень, а сейчас зарядил настоящий дождь и лес совсем промок. Такую ночь наши враги проводили в укрытии, а их костер, вероятно, погас.
Первые несколько минут после того, как вышел из дому, я видел плохо, но уже через час ночное зрение полностью восстановилось и я все различал в темноте отлично. Шел не спеша, забирая большой круг. Если моя догадка правильна, они обосновались у входа в ущелье, там, где во время дождя с гор стекали небольшие потоки воды.
Прежде чем выйти из форта, я мысленно прошел по намеченному маршруту и продумал, где может располагаться их лагерь. Разумеется, он должен находиться около воды, быть надежно скрыт, но в то же время легко доступен. Поскольку, отправляясь на охоту, я много раз проходил по ущелью, то догадывался, какой уголок они выберут для стоянки.
Место, которое я решил осмотреть, представляло собой небольшой уступ, с которого днем хорошо просматривался наш форт. Неподалеку среди больших старых деревьев бил родник. Нависающая скала создавала подобие пещеры, где можно укрыться от дождя.
Осторожно продвигаясь по склону холма, где мне уже приходилось ходить, выслеживая оленя, я притаился среди деревьев и стал разглядывать уступ. Около нависающей скалы горел небольшой костер, и в его свете я различил сбившихся в кучу спящих людей.
Огонь они разожгли на старом кострище, под промытой водой трещиной, через которую, как через естественную трубу, уходил дым.
Когда я сидел, обдумывая, как поступить, мне в голову пришла интересная идея. Ярдах в двадцати от пещеры со скал бежал небольшой ручей, ближе всего к пещере он подходил на уровне верхней части нависающей скалы. Сам ручей поворачивал к востоку, но его берег имел наклон к западу. Видимо, когда-то ручей тек в эту сторону.
Почему бы ему не потечь туда снова?
Покинув свой наблюдательный пункт, я поднялся между деревьями вверх по склону. Притаившись в темноте около ручья, обследовал его и составил план действий. Кеокотаа убеждал меня, что индейцы, которые пришли с Капатой, уже начали терять свой энтузиазм. Капата не сумел обеспечить им ожидаемую быструю победу, они не добыли скальпов. Возможно, мы сумеем еще больше отбить у них охоту воевать с нами.
Пройдя вдоль старого русла ручья, я добрался до его нынешних берегов. Идея моя, по-моему, была великолепна. Ручей имел не более двух футов в ширину и в глубину, наверное, меньше фута. Как всегда, рядом валялись упавшие деревья. Выбрав одно из них, я поставил его вертикально, а затем опрокинул в ручей, поперек течения. Подняв второе дерево, я бросил его в воду рядом с первым, получилась небольшая запруда. Ручей немедленно повернул и устремился в прежнее русло. Вода бежала быстро, падала вниз через трещину, которая служила естественной «трубой» для дыма, и моментально залила пол маленькой пещерки.
Раздались испуганные вопли. Индейцы выкарабкались из-под одеял, оглашая окрестности сердитыми криками. Притаившись за деревом, я высматривал Капату.
Нескольким воинам удалось спасти свои пожитки, хотя они и промокли. В темноте мне не удалось различить отдельных людей, поэтому, вполне довольный тем злом, которое причинил противникам, я поднялся, прошел по краю их лагеря и направился в тихую часть леса, где, как я помнил, была куча поваленных деревьев, образовавшая нечто вроде шалаша, в котором вполне мог поместиться один человек. Добравшись до завала, я забрался внутрь и заснул.
Наступило ясное утро. Я вынул из сухого внутреннего кармана тетиву и натянул ее на лук.
Их новый лагерь я нашел по запаху дыма; они разбили его ярдах в пятидесяти от прежнего, основательно затопленного водой. На костре стоял котелок, над ним склонился человек. Я поднял лук, тщательно прицелился и выпустил стрелу. Она попала индейцу в бедро, как раз над коленом. Он вскрикнул и выронил котелок.
Остальные исчезли мгновенно, как призраки. Я повернулся и быстро удалился в лес. В следующий раз приблизился к лагерю врагов уже со стороны обрыва.
Но в нем никого не оказалось, кроме индейца, которого я ранил. Он выдернул из бедра мою стрелу, и она лежала рядом с ним на земле. Больше никакого движения не наблюдалось, и я отступил на несколько ярдов вверх по утесу, продолжая держать лагерь врагов в поле зрения.
Спустя некоторое время они стали возвращаться к костру. Я насчитал семерых, включая Капату, который оказался на несколько дюймов выше остальных, кроме одного. До меня доносились их громкие недовольные голоса.
Понимая, что сразу со всеми мне не справиться, я отступил и спрятался среди деревьев. Как бы я хотел встретить одного Капату! Однако все же я сумел доставить всем им неприятности. Никому не нравится испытывать дискомфорт, и если теперь воины разочаруются в Капате как в вожде, то возможно, уйдут домой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81