Он долго их разглядывал, хотел было выйти, подойти поближе, но передумал.
Мэбри не смог бы объяснить, что его насторожило. Он полагался лишь на интуицию, которая ни разу его еще не подводила.
Мэбри замер. Он стоял не шелохнувшись.
Снаружи его нельзя было заметить. Но стоило ему сделать еще хоть шаг, и его темный силуэт отчетливо выделился бы на фоне белой круговерти.
Когда охотник идет по лесу, его сопровождает бесчисленное множество звуков, но стоит зайцу шевельнуться в кустах, и человек с ружьем тотчас же распознает этот шорох. Стервятник, парящий над пустынной равниной, часто остается незамеченным, потому что стервятник — всего лишь часть ландшафта; заросли кактусов порой имеют самые причудливые формы, однако всадник, пробирающийся сквозь них, непременно будет замечен.
Охотник и жертва… Они чем-то сродни друг другу, их чувства обострены до предела, — ведь каждый звук, или упавшая на землю тень, или солнечный блик на металле, или же поскрипывание кожи — все это временами означает смертельную опасность. Подобные предупреждения часто даже не осознаются разумом, — тогда и охотник, и жертва действуют интуитивно.
Кинг Мэбри терпеливо ждал очередного подвоха, скрытого в белой пелене. Он научился доверять своим инстинктам. Разум может ошибаться, но интуиция служит человеку от рождения до смерти.
Перед ним простиралась белая равнина. На снегу — ни намека на следы. В излучине ручья — небольшая рощица: голые ветви переплелись с темно-зелеными лапами сосен, на которых лежал толстый слой снега.
Мэбри свернул самокрутку. Прикурил. Что-то в этих деревьях было не так, и он решил, что не сдвинется с места, пока не поймет, что именно. Ему доводилось встречать безрассудных людей, риск ради риска — только бы показать свою отвагу. Некоторых из них он хоронил.
Он и сам играл в игру, где ставкой была жизнь. Но при этом отлично понимал, что жизнь у него одна.
Мэбри сунул правую руку под куртку, отогревая пальцы. Если рука замерзнет и перестанет ему повиноваться, он может не совладать с оружием.
И тут он обнаружил, что интуиция и на сей раз его не подвела: на присыпанных снегом мохнатых ветвях выделялось темное пятно, — в сущности, мелочь, однако от подобных мелочей порой зависит человеческая жизнь.
Мэбри понял: под деревом еще совсем недавно горел костер и поднимавшееся вверх тепло растопило толстый слой снега на ветке.
Мэбри замерз. Он знал, что без костра ему придется туго. Необходимо было что-то предпринять.
Мэбри был прирожденным ганфайтером. Возможно, в один прекрасный день оружие его и погубит. Но не он выбирал себе стезю, — это жизнь выбрала его; он жил среди людей, которые иного пути не знали.
…Сейчас можно не спешить. Мэбри знал, что его ждет. И знал, что делать. За ним и раньше охотились: индейцы кайова, команчи, сну, апачи. Его пытались убить и белые.
Мэбри вытащил руку из-под куртки и свернул самокрутку. Затянувшись, покосился сквозь сигаретный дымок на укрытие между деревьями. Взяв сигарету в щепотку, он согревал огоньком озябшую руку.
Пока он не видел своего врага и вообще не замечал ничего подозрительного. Тому, между деревьями, было тепло, а вот он замерзал. Чего еще ждать?.. Над укрытием нависла разлапистая ветка с шапкой снега, — правда чуть в стороне от костра… но достаточно близко.
Мэбри вытащил револьвер, прикинул расстояние — и спустил курок.
Ветка обломилась, подрезанная пулей, — уронив свою тяжелую ношу; ком снега, по крайней мере часть его, упал на костер.
Звонко разнеслось вокруг эхо выстрела. И снова тишина.
Ноги Мэбри совсем окоченели. Стужа уже пробралась под куртку. Спрятав револьвер, он заметил густое облачко дыма, поднимавшееся от костра.
Человек в засаде тоже остался без тепла.
Тяжелая шапка снега, загасив тлеющий костер, лишила его противника единственного преимущества, и теперь ему оставалось либо замерзать, лежа в снегу, либо выйти из укрытия.
Однако и Мэбри замерзал. А тот, что прятался под соснами, был хотя бы защищен от ветра.
Мэбри насторожился, — снова за сугробами будто что-то шевельнулось… Однако никто не показывался. Само по себе убежище его преследователя могло служить лишь укрытием от ветра. Там не нашлось бы места даже для запаса дров.
…Потрескивали на морозе ветки. В верхушках деревьев завывал ветер; его порывы взвихряли тучи снега, присыпая русло ручья. Но вот метель утихла — так же внезапно, как началась.
Мэбри перебежал к ближайшему дереву и спрятался за его стволом. Теперь от невидимого врага его отделяло не более двадцати ярдов — ему открылось темное углубление в сугробе, куда тот, вероятно, забрался.
Кто-то ждал в засаде, чтобы убить его. Кто-то преследовал его два дня, а может быть, и дольше.
— Выходи! — Мэбри говорил негромко, но в безветренном морозном воздухе его голос прозвучал очень отчетливо. — Выходи с поднятыми руками. Или берись за оружие.
Молчание…
И тут вдруг из укрытия вынырнул мужчина с винтовкой в руках. Он слышал голос Мэбри и приблизительно знал, где тот находится Однако секунды, понадобившиеся ему для того, чтобы вскинуть винтовку и прицелиться, оказались решающими.
Мэбри надавил на спусковой крючок в последнее мгновение, взяв чуть выше, чем намеревался. Пуля ударила мужчину в плечо, отбросив назад. Винтовка выпала из его рук. Незнакомец, рухнув на колени, прижал руку к ране. Потом упал, потянувшись к винтовке.
Кинг Мэбри подбросил револьвер на ладони и подошел ближе, не теряя, однако, бдительности. Он уже корил себя за то, что передумал стрелять наверняка. Но взглянув в лицо незнакомца, тотчас понял, что тот не ганфайтер. А зачем зря убивать, пусть даже койота?
Когда-нибудь эта жалость меня погубит, мысленно усмехнулся Мэбри.
Раненый лежал у своего укрытия. Снег вокруг него стал красным от крови, заливавшей его левое плечо и грудь. Он с ненавистью уставился на Мэбри. Болезненный цвет лица, ввалившиеся щеки, резкие черты… Мэбри видел его впервые в жизни.
— Ты… ты так и будешь там стоять?
— Почему бы нет? — холодно отозвался Мэбри. — Не я ведь за тобой охотился.
— Чтоб ты сдох! Чтоб ты подох в адских мучениях!
— Сдохну-сдохну. Вот уже несколько лет этого дожидаюсь. Кто тебя подослал!
— Так я тебе все и выложил, — усмехнулся раненый.
— Или ты будешь отвечать, — невозмутимо проговорил Мэбри, — или умрешь здесь в снегу.
— Это Хантер, — помедлив немного, сказал раненый. — Ты не взялся за предложенную тебе работу, значит, должен умереть.
Мэбри знал, что незнакомец не лжет. С той минуты, как, оказавшись в Дедвуде, он отказался от предложенной работы, ему следовало ожидать именно этого. Старик Хантер не мог допустить, чтобы он остался в живых.
Присев на корточки, Мэбри потянулся к плечу раненого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Мэбри не смог бы объяснить, что его насторожило. Он полагался лишь на интуицию, которая ни разу его еще не подводила.
Мэбри замер. Он стоял не шелохнувшись.
Снаружи его нельзя было заметить. Но стоило ему сделать еще хоть шаг, и его темный силуэт отчетливо выделился бы на фоне белой круговерти.
Когда охотник идет по лесу, его сопровождает бесчисленное множество звуков, но стоит зайцу шевельнуться в кустах, и человек с ружьем тотчас же распознает этот шорох. Стервятник, парящий над пустынной равниной, часто остается незамеченным, потому что стервятник — всего лишь часть ландшафта; заросли кактусов порой имеют самые причудливые формы, однако всадник, пробирающийся сквозь них, непременно будет замечен.
Охотник и жертва… Они чем-то сродни друг другу, их чувства обострены до предела, — ведь каждый звук, или упавшая на землю тень, или солнечный блик на металле, или же поскрипывание кожи — все это временами означает смертельную опасность. Подобные предупреждения часто даже не осознаются разумом, — тогда и охотник, и жертва действуют интуитивно.
Кинг Мэбри терпеливо ждал очередного подвоха, скрытого в белой пелене. Он научился доверять своим инстинктам. Разум может ошибаться, но интуиция служит человеку от рождения до смерти.
Перед ним простиралась белая равнина. На снегу — ни намека на следы. В излучине ручья — небольшая рощица: голые ветви переплелись с темно-зелеными лапами сосен, на которых лежал толстый слой снега.
Мэбри свернул самокрутку. Прикурил. Что-то в этих деревьях было не так, и он решил, что не сдвинется с места, пока не поймет, что именно. Ему доводилось встречать безрассудных людей, риск ради риска — только бы показать свою отвагу. Некоторых из них он хоронил.
Он и сам играл в игру, где ставкой была жизнь. Но при этом отлично понимал, что жизнь у него одна.
Мэбри сунул правую руку под куртку, отогревая пальцы. Если рука замерзнет и перестанет ему повиноваться, он может не совладать с оружием.
И тут он обнаружил, что интуиция и на сей раз его не подвела: на присыпанных снегом мохнатых ветвях выделялось темное пятно, — в сущности, мелочь, однако от подобных мелочей порой зависит человеческая жизнь.
Мэбри понял: под деревом еще совсем недавно горел костер и поднимавшееся вверх тепло растопило толстый слой снега на ветке.
Мэбри замерз. Он знал, что без костра ему придется туго. Необходимо было что-то предпринять.
Мэбри был прирожденным ганфайтером. Возможно, в один прекрасный день оружие его и погубит. Но не он выбирал себе стезю, — это жизнь выбрала его; он жил среди людей, которые иного пути не знали.
…Сейчас можно не спешить. Мэбри знал, что его ждет. И знал, что делать. За ним и раньше охотились: индейцы кайова, команчи, сну, апачи. Его пытались убить и белые.
Мэбри вытащил руку из-под куртки и свернул самокрутку. Затянувшись, покосился сквозь сигаретный дымок на укрытие между деревьями. Взяв сигарету в щепотку, он согревал огоньком озябшую руку.
Пока он не видел своего врага и вообще не замечал ничего подозрительного. Тому, между деревьями, было тепло, а вот он замерзал. Чего еще ждать?.. Над укрытием нависла разлапистая ветка с шапкой снега, — правда чуть в стороне от костра… но достаточно близко.
Мэбри вытащил револьвер, прикинул расстояние — и спустил курок.
Ветка обломилась, подрезанная пулей, — уронив свою тяжелую ношу; ком снега, по крайней мере часть его, упал на костер.
Звонко разнеслось вокруг эхо выстрела. И снова тишина.
Ноги Мэбри совсем окоченели. Стужа уже пробралась под куртку. Спрятав револьвер, он заметил густое облачко дыма, поднимавшееся от костра.
Человек в засаде тоже остался без тепла.
Тяжелая шапка снега, загасив тлеющий костер, лишила его противника единственного преимущества, и теперь ему оставалось либо замерзать, лежа в снегу, либо выйти из укрытия.
Однако и Мэбри замерзал. А тот, что прятался под соснами, был хотя бы защищен от ветра.
Мэбри насторожился, — снова за сугробами будто что-то шевельнулось… Однако никто не показывался. Само по себе убежище его преследователя могло служить лишь укрытием от ветра. Там не нашлось бы места даже для запаса дров.
…Потрескивали на морозе ветки. В верхушках деревьев завывал ветер; его порывы взвихряли тучи снега, присыпая русло ручья. Но вот метель утихла — так же внезапно, как началась.
Мэбри перебежал к ближайшему дереву и спрятался за его стволом. Теперь от невидимого врага его отделяло не более двадцати ярдов — ему открылось темное углубление в сугробе, куда тот, вероятно, забрался.
Кто-то ждал в засаде, чтобы убить его. Кто-то преследовал его два дня, а может быть, и дольше.
— Выходи! — Мэбри говорил негромко, но в безветренном морозном воздухе его голос прозвучал очень отчетливо. — Выходи с поднятыми руками. Или берись за оружие.
Молчание…
И тут вдруг из укрытия вынырнул мужчина с винтовкой в руках. Он слышал голос Мэбри и приблизительно знал, где тот находится Однако секунды, понадобившиеся ему для того, чтобы вскинуть винтовку и прицелиться, оказались решающими.
Мэбри надавил на спусковой крючок в последнее мгновение, взяв чуть выше, чем намеревался. Пуля ударила мужчину в плечо, отбросив назад. Винтовка выпала из его рук. Незнакомец, рухнув на колени, прижал руку к ране. Потом упал, потянувшись к винтовке.
Кинг Мэбри подбросил револьвер на ладони и подошел ближе, не теряя, однако, бдительности. Он уже корил себя за то, что передумал стрелять наверняка. Но взглянув в лицо незнакомца, тотчас понял, что тот не ганфайтер. А зачем зря убивать, пусть даже койота?
Когда-нибудь эта жалость меня погубит, мысленно усмехнулся Мэбри.
Раненый лежал у своего укрытия. Снег вокруг него стал красным от крови, заливавшей его левое плечо и грудь. Он с ненавистью уставился на Мэбри. Болезненный цвет лица, ввалившиеся щеки, резкие черты… Мэбри видел его впервые в жизни.
— Ты… ты так и будешь там стоять?
— Почему бы нет? — холодно отозвался Мэбри. — Не я ведь за тобой охотился.
— Чтоб ты сдох! Чтоб ты подох в адских мучениях!
— Сдохну-сдохну. Вот уже несколько лет этого дожидаюсь. Кто тебя подослал!
— Так я тебе все и выложил, — усмехнулся раненый.
— Или ты будешь отвечать, — невозмутимо проговорил Мэбри, — или умрешь здесь в снегу.
— Это Хантер, — помедлив немного, сказал раненый. — Ты не взялся за предложенную тебе работу, значит, должен умереть.
Мэбри знал, что незнакомец не лжет. С той минуты, как, оказавшись в Дедвуде, он отказался от предложенной работы, ему следовало ожидать именно этого. Старик Хантер не мог допустить, чтобы он остался в живых.
Присев на корточки, Мэбри потянулся к плечу раненого.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34