Когда все было готово, Мэбри поднял Мэгги и внес в шалаш. Затем он вплел лапник и в ветви кустарника — для защиты лошадей от ветра.
Когда его помощники разожгли костер, Мэбри обошел шалаш вокруг, чтобы убедиться, что огонь не виден снаружи. Если подбрасывать в костер сухие дрова, дыма почти на будет, а днем его рассеют ветви нависших над стоянкой деревьев.
Поднимался ветер. Чувствовалось приближение снегопада. А снег сейчас — просто Божий дар. Он спрячет их следы и накроет хижину толстым теплым одеялом.
Дженис сидела у костра, не сводя глаз с тлеющих углей. Увидев входящего Мэбри, она спросила:
— Что же нам теперь делать?
— Ждать. Это все, что мы можем пока.
Пламя разгоняло тьму, рисуя причудливые переплетения теней на стенах их убежища. Мегги беспокойно заворочалась во сне, бормоча что-то — наверное, обрывки из старых ролей.
— Они вернутся?
— Да. Они ведь знают, что нас немного.
Дженис не хотелось говорить, из головы у нее не шла драка Мэбри с тем индейцем. Она была благодарна ему, он спас ее. Сперва Мэбри был даже спокойным. Она мельком видела, как он, встав на колено, стрелял с гребня холма, но потом, когда завязалась драка, его лицо стало жестоким, яростным. Такой человек способен на все.
Мэбри, сидевший неподвижно, вдруг встал, подбросил в огонь несколько веточек — пламя вспыхнуло на стволе его винтовки, и Дженис ощутила поток холодного воздуха — он вышел.
Что-то услышал? Или просто осторожничает? Она взглянула на Хили, который лежал, завернувшись в одеяла. У нее возникло внезапное желание протянуть руку и коснуться его. Он был здесь так одинок… Том бился с индейцами, не думая о себе.
Девушка, завернулась в одеяло, почти засыпала, когда вернулся Мэбри. Вошел беззвучно — только шевельнулось заменяющее дверь одеяло, и вот он уже в хижине, сидит у костра.
Дженис думала, что не спит только она, но вот Доуди протянула руку и подвинула кофейник поближе к Мэбри. Дженис почувствовала некоторое раздражение и еще плотнее укуталась в одеяло. Никто из них не произнес ни звука.
Снег не утихал — на рукаве Мэбри сверкнула снежинка, когда он наливал кофе. Это было последнее, что видела Дженис перед тем, как погрузиться в сон.
Девушка проснулась с первыми холодными лучами солнца, пробившимися сквозь зеленые стены. Только по серому пятну на кровле можно было определить, где находится дымоход. Мэбри, стоя на коленях у очага, разжигал огонь. Набив в кастрюлю свежего пушистого снега, он поставил ее на камень рядом с пламенем.
Дженис, притаившись, наблюдала за ним в зыбком сумраке утра. И вдруг вспомнила слова Доуди, что она влюбилась в него. Какая глупость!
Она никогда не смогла бы полюбить такого человека — жестокого и грубого. Вот как он вчера говорил о Мэгги. Конечно, им надо было уходить, но все же…
В свете костра дубленая кожа его лица отдавала медью. Синяя шерстяная рубашка, заправленная в брюки, плотно облегала его могучие плечи и грудь, поверх нее он натягивал охотничью робу из оленьей кожи с бахромой.
Когда он встал одним легким, гибким движением, Дженис подумала, что никогда не встречала мужчину с такой безупречной координацией. Когда Мэбри вышел, она откинула одеяло, встала и подошла к Мэгги.
Мэгги была заботливо накрыта меховой курткой Мэбри. Очевидно, он вставал к больной среди ночи.
Подойдя к мешкам с провизией, Дженис стала вынимать продукты для завтрака. Мысли ее были далеко от этих простых действий: поступки Мэбри озадачивали ее, они никак не укладывались в рамки того образа, который она себе рисовала.
Через час Мэбри вернулся с двумя крупными зайцами и несколькими веточками. Он расщепил веточки и ножом выскоблил сердцевину.
— Добавьте это в суп, — прошептал он.
Дженис с сомнением поглядела на него, но все же сделала, как он велел.
— Если вы поживете здесь подольше, — сказал Мэбри, — сможете есть все. И даже с удовольствием. — Он подбросил в костер хвороста и с вызовом взглянул на нее. — Мясо пантеры… самое вкусное.
— Кошачье? — Дженис пожала плечами. — Не хотите же вы сказать, что будете…
— Конечно, буду. И ел. Горцы предпочитают его оленине или медвежатине.
Доуди заворочалась и села, жмурясь, как сонный ребенок.
— Стало теплее?
— Напротив, холоднее, — ответил Мэбри. — Просто нас замело. Вчера ведь был сильный снегопад, поглядите на наш дом снаружи, он похож на иглу note 3.
Мэгги открыла глаза. Впервые за многие часы она, похоже, пришла в себя.
— Где мы? — прошептала она.
— Не беспокойтесь, мэм, — отозвался Кинг Мэбри. — Отдыхайте.
Ее взгляд остановился на крыше из веток. В их убежище было душно — дым от костра и запахи готовящейся пищи забивали дыхание, но воздух тем не менее был гораздо свежее, чем в фургоне.
— Вы хороший человек, — прошептала Мэгги. — Хороший человек…
Мэбри смущенно отвернулся и начал подбрасывать хворост в огонь.
После завтрака Мэбри лег, укрылся одеялами и заснул. Дышал он тяжело, но в первый раз за долгое время по-настоящему расслабился.
Дженис смотрела на него, мучаясь противоречивыми чувствами и вздыхая.
— Точно, — сказала Доуди, — ты в него влюбилась.
Глава 14
Дженис оглянулась с опаской: Господи, а вдруг он услышит! Но Мэбри дышал ровно, он безмятежно спал. Все, что произошло в эти дни, казалось ей нереальным, ведь в том мире, привычном, ничего подобного не могло быть.
— Я не могу любить его. Он убивал людей.
Доуди причесывалась. Она искоса взглянула на Дженис.
— А допустим, что Уайкофф попытался бы вломиться в фургон. Ведь ты бы его застрелила, значит — тоже убила бы человека.
— Но это совсем другое дело!
— Правда? — Доуди молча расчесывала волосы, глядя в крохотное ручное зеркальце. — Думаешь, откуда у меня этот револьвер?
— Какой револьвер?
— Тот, который был у меня. Он достался мне от отца. Его сняли с тела после того, как отца застрелили в Колорадо.
— Я думала, ты ненавидишь оружие!
— Здесь оружие — инструмент. Люди пускают его в ход, когда возникает необходимость. Я понимаю Кинга Мэбри, потому что мой отец был таким же. — Доуди легкими движениями пальцев поправила прическу. — Там, где нет правосудия, нельзя оставлять всю силу в руках беззакония, поэтому хорошие люди и пользуются оружием.
Мэгги прислушивалась к их разговору.
— Очень правильная мысль. Я даже не представляю, что бы с нами произошло, если бы не он.
Дженис удивленно повернулась к ней.
— Мы не представляли, что ты все знаешь!
— Я все слышала. Этот парень — настоящий мужчина. Жаль, что я не могу снова стать молодой…
Женщины умолкли, и слышалось лишь потрескивание костра. Дженис встала, подошла ко входу и приподняла одеяло, чтобы выпустить дым.
На морозе постукивали друг о друга хрупкие ветки. Кинг Мэбри пробормотал что-то во сне и затих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Когда его помощники разожгли костер, Мэбри обошел шалаш вокруг, чтобы убедиться, что огонь не виден снаружи. Если подбрасывать в костер сухие дрова, дыма почти на будет, а днем его рассеют ветви нависших над стоянкой деревьев.
Поднимался ветер. Чувствовалось приближение снегопада. А снег сейчас — просто Божий дар. Он спрячет их следы и накроет хижину толстым теплым одеялом.
Дженис сидела у костра, не сводя глаз с тлеющих углей. Увидев входящего Мэбри, она спросила:
— Что же нам теперь делать?
— Ждать. Это все, что мы можем пока.
Пламя разгоняло тьму, рисуя причудливые переплетения теней на стенах их убежища. Мегги беспокойно заворочалась во сне, бормоча что-то — наверное, обрывки из старых ролей.
— Они вернутся?
— Да. Они ведь знают, что нас немного.
Дженис не хотелось говорить, из головы у нее не шла драка Мэбри с тем индейцем. Она была благодарна ему, он спас ее. Сперва Мэбри был даже спокойным. Она мельком видела, как он, встав на колено, стрелял с гребня холма, но потом, когда завязалась драка, его лицо стало жестоким, яростным. Такой человек способен на все.
Мэбри, сидевший неподвижно, вдруг встал, подбросил в огонь несколько веточек — пламя вспыхнуло на стволе его винтовки, и Дженис ощутила поток холодного воздуха — он вышел.
Что-то услышал? Или просто осторожничает? Она взглянула на Хили, который лежал, завернувшись в одеяла. У нее возникло внезапное желание протянуть руку и коснуться его. Он был здесь так одинок… Том бился с индейцами, не думая о себе.
Девушка, завернулась в одеяло, почти засыпала, когда вернулся Мэбри. Вошел беззвучно — только шевельнулось заменяющее дверь одеяло, и вот он уже в хижине, сидит у костра.
Дженис думала, что не спит только она, но вот Доуди протянула руку и подвинула кофейник поближе к Мэбри. Дженис почувствовала некоторое раздражение и еще плотнее укуталась в одеяло. Никто из них не произнес ни звука.
Снег не утихал — на рукаве Мэбри сверкнула снежинка, когда он наливал кофе. Это было последнее, что видела Дженис перед тем, как погрузиться в сон.
Девушка проснулась с первыми холодными лучами солнца, пробившимися сквозь зеленые стены. Только по серому пятну на кровле можно было определить, где находится дымоход. Мэбри, стоя на коленях у очага, разжигал огонь. Набив в кастрюлю свежего пушистого снега, он поставил ее на камень рядом с пламенем.
Дженис, притаившись, наблюдала за ним в зыбком сумраке утра. И вдруг вспомнила слова Доуди, что она влюбилась в него. Какая глупость!
Она никогда не смогла бы полюбить такого человека — жестокого и грубого. Вот как он вчера говорил о Мэгги. Конечно, им надо было уходить, но все же…
В свете костра дубленая кожа его лица отдавала медью. Синяя шерстяная рубашка, заправленная в брюки, плотно облегала его могучие плечи и грудь, поверх нее он натягивал охотничью робу из оленьей кожи с бахромой.
Когда он встал одним легким, гибким движением, Дженис подумала, что никогда не встречала мужчину с такой безупречной координацией. Когда Мэбри вышел, она откинула одеяло, встала и подошла к Мэгги.
Мэгги была заботливо накрыта меховой курткой Мэбри. Очевидно, он вставал к больной среди ночи.
Подойдя к мешкам с провизией, Дженис стала вынимать продукты для завтрака. Мысли ее были далеко от этих простых действий: поступки Мэбри озадачивали ее, они никак не укладывались в рамки того образа, который она себе рисовала.
Через час Мэбри вернулся с двумя крупными зайцами и несколькими веточками. Он расщепил веточки и ножом выскоблил сердцевину.
— Добавьте это в суп, — прошептал он.
Дженис с сомнением поглядела на него, но все же сделала, как он велел.
— Если вы поживете здесь подольше, — сказал Мэбри, — сможете есть все. И даже с удовольствием. — Он подбросил в костер хвороста и с вызовом взглянул на нее. — Мясо пантеры… самое вкусное.
— Кошачье? — Дженис пожала плечами. — Не хотите же вы сказать, что будете…
— Конечно, буду. И ел. Горцы предпочитают его оленине или медвежатине.
Доуди заворочалась и села, жмурясь, как сонный ребенок.
— Стало теплее?
— Напротив, холоднее, — ответил Мэбри. — Просто нас замело. Вчера ведь был сильный снегопад, поглядите на наш дом снаружи, он похож на иглу note 3.
Мэгги открыла глаза. Впервые за многие часы она, похоже, пришла в себя.
— Где мы? — прошептала она.
— Не беспокойтесь, мэм, — отозвался Кинг Мэбри. — Отдыхайте.
Ее взгляд остановился на крыше из веток. В их убежище было душно — дым от костра и запахи готовящейся пищи забивали дыхание, но воздух тем не менее был гораздо свежее, чем в фургоне.
— Вы хороший человек, — прошептала Мэгги. — Хороший человек…
Мэбри смущенно отвернулся и начал подбрасывать хворост в огонь.
После завтрака Мэбри лег, укрылся одеялами и заснул. Дышал он тяжело, но в первый раз за долгое время по-настоящему расслабился.
Дженис смотрела на него, мучаясь противоречивыми чувствами и вздыхая.
— Точно, — сказала Доуди, — ты в него влюбилась.
Глава 14
Дженис оглянулась с опаской: Господи, а вдруг он услышит! Но Мэбри дышал ровно, он безмятежно спал. Все, что произошло в эти дни, казалось ей нереальным, ведь в том мире, привычном, ничего подобного не могло быть.
— Я не могу любить его. Он убивал людей.
Доуди причесывалась. Она искоса взглянула на Дженис.
— А допустим, что Уайкофф попытался бы вломиться в фургон. Ведь ты бы его застрелила, значит — тоже убила бы человека.
— Но это совсем другое дело!
— Правда? — Доуди молча расчесывала волосы, глядя в крохотное ручное зеркальце. — Думаешь, откуда у меня этот револьвер?
— Какой револьвер?
— Тот, который был у меня. Он достался мне от отца. Его сняли с тела после того, как отца застрелили в Колорадо.
— Я думала, ты ненавидишь оружие!
— Здесь оружие — инструмент. Люди пускают его в ход, когда возникает необходимость. Я понимаю Кинга Мэбри, потому что мой отец был таким же. — Доуди легкими движениями пальцев поправила прическу. — Там, где нет правосудия, нельзя оставлять всю силу в руках беззакония, поэтому хорошие люди и пользуются оружием.
Мэгги прислушивалась к их разговору.
— Очень правильная мысль. Я даже не представляю, что бы с нами произошло, если бы не он.
Дженис удивленно повернулась к ней.
— Мы не представляли, что ты все знаешь!
— Я все слышала. Этот парень — настоящий мужчина. Жаль, что я не могу снова стать молодой…
Женщины умолкли, и слышалось лишь потрескивание костра. Дженис встала, подошла ко входу и приподняла одеяло, чтобы выпустить дым.
На морозе постукивали друг о друга хрупкие ветки. Кинг Мэбри пробормотал что-то во сне и затих.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34