Мы молча ждали. Небо заливалось розовым и красным, далекие вершины горных хребтов окрасились светлым золотом, но в ложбине еще лежали черные тени.
Мы стояли плечом к плечу, как стояли раньше против Хиггинсов, против темных демонов засухи и неурожая, которые досаждали нам на родных холмах Теннесси, против индейцев и подонков вроде Рида Карни. Мы стояли вместе, и в этот момент я вдруг понял, почему мой брат здесь. Я знал, кого увижу в повозке.
Внизу на тропе показались лошади. Повозка, которой правила Лаура, остановилась.
Пайсано и Дуайер вышли ей навстречу и первым делом получили от нее деньги, а потом принялись разгружать припасы.
Я как-то не думал, что встречу здесь женщину, и тем более — Лауру. На Западе в те годы женщин уважали, и мне даже в голову не приходило арестовать женщину, хотя я был убежден, что в Лауре ничего нет, кроме злобы и отвратительного характера.
Арестовать Лауру? Да, я должен выполнить свой долг, но в первую очередь мне нужны улики против ее отца. Да, Приттс оказался еще хуже, чем я предполагал, если послал дочь с таким поручением.
Конечно, никто не поверит, что эта нежная и хрупкая девушка доставила деньги убийцам.
Оррин переступил с ноги на ногу и вздохнул. Я никогда не видел его таким — побледневшим, осунувшимся, с пустыми глазами, как будто его здорово избили.
— Мне нужно было увидеть ее собственными глазами, — сказал он. — Нужно было убедиться самому, чтобы поверить. Прошлым вечером я кое-что заподозрил, но доказательств не было.
— Ты знал, где их лагерь?
— Вчера Джонатан весьма обстоятельно ее проинструктировал.
— Мне придется ее арестовать, — сказал я.
— Делай что хочешь.
— Но с другой стороны, мне Лаура ни к чему. Она ничего не скажет.
Оррин некоторое время тихо стоял, затем произнес:
— Пожалуй, я перееду на ранчо, Тайрел. Сегодня же.
— Мама обрадуется, она очень постарела за последнее время.
Мы чуть отодвинулись в кусты, Оррин вернул самокрутку и прикурил.
— Тайрел, — сказал он немного погодя, — за что Приттс им заплатил? За Торреса?
— Нет, — ответил я. — За Торреса рассчитался Феттерсон.
— За тебя?
— Может быть… Но сомневаюсь.
И в этот момент мне захотелось уехать отсюда. Этих двоих поймать не трудно — их в округе знали, а нужный мне человек слишком хитер, чтобы попадаться в компании с бандитами.
— Оррин, Лауру я арестовывать не буду, пусть едет домой, но знает, что попалась, а раз нам все известно, им придется попереживать.
— И поэтому ты держишь Уилсона в домике?
— Да.
Утро было замечательное: яркое и свежее. Мы прошли к лошадям, спустились по склону холма, выйдя на тропу, по которой поедет Лаура в миле от лагеря, стали ждать.
Когда показалась повозка, я сначала подумал, что Лаура собирается задавить нас, но она все же остановилась.
Лаура побледнела, лицо ее застыло как маска, в глазах полыхала ярость.
— Теперь вы за мной шпионите! — В ее грубом сердитом голосе не чувствовалось и намека на нежность.
— Не за вами, — ответил я, — за Пайсано и Дуайером.
Она сморщилась, словно я ее ударил, хотела что-то сказать, затем поджала губы.
— Они убили Хуана Торреса, — продолжал я. — Вместе с Уилсоном.
— Если вам так кажется, почему вы их не арестуете? Боитесь?
— Жду. Иногда на мелкую рыбешку, которую оставляешь на крючке, клюет большая рыба. Вы, например, привезли им деньги и продукты, а это делает вас сообщницей. Вас будут судить за соучастие в убийстве.
И тут она не на шутку испугалась. Лаура слишком много мнила о своём положении в обществе — правда с моей точки зрения она не заслуживала вообще никакого положения — поэтому ареста очень боялась.
— Вы не осмелитесь!
Хотя Лаура произнесла это, однако ни на секунду не верила сказанному. Она прекрасно понимала, что меня ничто не остановит, и испугалась до обморока.
— Ваш отец слишком долго покупал наемных убийц, для таких людей здесь больше нет места. Все, больше нам говорить не о чем.
Лицо Лауры исказила злобная гримаса.
— Дайте мне проехать! — потребовала она.
Мы шагнули в сторону, и Лаура посмотрела на Оррина.
— Когда мы встретились, ты был ничем, ничем и останешься.
Мой брат снял шляпу.
— Учитывая обстоятельства, позволительно ли мне забрать свои вещи?
Она хлестнула лошадей кнутом и уехала, а мы направились по холмам к городу.
— Хочу переехать. Пока она не вернулась домой, — сказал Оррин.
Когда я вернулся в город, там было спокойно. Феттерсон, увидев меня, подошел к решетчатой двери камеры. Он знал, что я отсутствовал, и беспокоился, поскольку не мог предположить, чем я занимаюсь.
— Пайсано с Дуайером ждут на окраине Моры, — объяснил я. — Но они тебя из тюрьмы не освободят, однако Приттс. им за что-то заплатил. Догадайся, за что?
Феттерсон вопросительно посмотрел мне в лицо и вдруг повернулся к маленькому окошечку. За ним в трех сотнях ярдов поднимался лесистый склон холма, а справа, меньше чем в шестидесяти ярдах, виднелась крыша магазина.
Он снова посмотрел на меня.
— Тай, я не должен здесь оставаться.
Феттерсон не дурак и знал, что Приттс никому не доверяет. Феттерсон скорее умрет, чем заговорит, однако Приттс в это не верил и намеревался устранить подручного, причем как можно быстрее.
— Фетт, — сказал я, — твое дело подходить или не подходить к этому окну. Или… — я помолчал и дал ему самому возможность догадаться, что от него требуется, — можешь рассказать все, что произошло.
Он резко отвернулся, отошел к своей койке и лег. Стало ясно, что теперь его, кроме Уилсона, будет беспокоить и это окно.
— Расскажешь все — спасешь свою шкуру, — продолжал я. — Уилсон не пил три дня и выложит все, что знает, с часу на час. Тогда нам на тебя будет наплевать.
Затем я отправился к Серану Сент-Рену, самому влиятельному человеку Моры, куда пригласил Винсенте Ромеро, Олли Шеддока, Билла Секстона и Оррина. Мы долго говорили.
— Мне нужно десять временных заместителей шерифа, — сказал я. — Пусть пятерых выберет Серан, а пятерых — Ромеро. Нужны солидные, уважаемые люди, не важно владеющие оружием или нет, но непременно достойные и солидные.
Они их назвали, и мы все обсудили. Я, ничего не утаивая, обрисовал ситуацию. Без прикрас.
Уилсон заговорил. Он рассказал, что участвовал в убийстве Торреса и еще нескольких человек, назвал остальных преступников.
Кстати, я сообщил, что Пайсано и Дуайер скрываются на холмах и скоро их предстоит взять. Я сдержал слово, данное Тине Фернандес, а Серан предложил отправиться за ней с двумя всадниками. Серана любили, уважали и боялись.
Про Джонатана Приттса я старался упоминать как можно меньше, рассказал только о нашей встрече в Абилине, о разговоре в Санта-Фе, о людях, собравшихся у Пони-Рок, о том, что случилось после. Сент-Рен был старым другом семьи Альварадо и многое знал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51