Бандитов разоружили и отправили в тюрьму.
Друсилья подвела лошадь к зданию тюрьмы.
— Их увидел Мигель, — объяснила она, — и мы поспешили на помощь.
— На помощь? Да если бы не вы, помогать было бы некому.
Мы немножко поговорили, а затем пошли к месту собрания. Когда закончится праздник, я арестую Джонатана Приттса. Арестую непременно, но — странно — мне не хотелось сажать его в тюрьму. Старику нынешнее поражение послужит достаточным наказанием, ему уже не оправиться. Если Сент-Рен, Ромеро и другие согласятся, надо изгнать его из города вместе с дочкой. Они друг друга стоили.
Представили Оррина. Он встал и начал спокойно говорить приятным звучным голосом. Причем мой брат не использовал никаких ораторских приемов в отличие от предыдущего выступавшего, просто общался с собравшимися, разговаривал как с друзьями в собственном доме. Постепенно его голос набирал силу и уверенность. На меня его слова произвели сильное впечатление.
Стоя в тени дома я слушал и гордился. Это мой брат Оррин, рядом с ним я вырос, с ним ушел из родных мест, с ним перегонял стада и дрался с индейцами.
Теперь в моем брате появилась какая-то странная сила, рожденная мыслью, мечтой и волшебством его голоса. Он говорил с собравшимися о том, в чем они нуждались и как сделать их жизнь лучше. Его понимали все, он говорил на языке ковбоев, языке жителей гор и пустынь. Моей гордости не было предела.
Повернувшись, я медленно пошел между домами, а когда вышел на залитую солнцем улицу, увидел Тома Санди.
Я остановился. Его глаза были неразличимы под тенью полей шляпы, мерцали только огоньки.
Он был огромный, крепкий, сильный, но грязный и небритый.
Никогда я еще не видел столько первозданной физической силы в человеке.
— Привет, Том.
— Я пришел за ним, Тайрел! Прочь с моей дороги!
— Он строит свое будущее, — сказал я, — а когда-то, Том, ты помог ему начать новую жизнь. Оррин будет большим человеком, и отчасти благодаря тебе.
Сомневаюсь, что Том вообще меня слышал. Он смотрел на меня как на пустое место.
— Я убью его, — зарычал он, — я давно должен был уничтожить твоего брата.
Я пытался что-то говорить Тому, однако шестое чувство предупреждало меня быть настороже. Что сказал о Томе Кэп? Он убийца и будет убивать, пока кто-нибудь его не остановит.
Этот человек хладнокровно убил Дюранго Кида, Эда Фрая и Чико Круса. Чико не успел даже сделать выстрела.
— Убирайся с дороги, Таи, — сказал Том, — я ничего не имею против тебя, я…
Я понял, что он может убить меня, и не сомневался, что скоро умру.
Только он тоже не должен выйти из поединка живым. Тогда у Оррина будет будущее. Я должен предоставить ему шанс.
Один раз я спас Оррину жизнь, спасу его и сейчас.
На улице никого не было — лишь Том Санди, человек, который был моим лучшим другом. И я. Раньше он защищал меня, мы пили воду из одних и тех же ручьев, вместе дрались с индейцами.
— Том, — произнес я, — помнишь тот пыльный холм в Пергетори, где мы…
По моей спине и лицу градом катился пот. Рубашка Тома была расстегнута до пояса, и я видел волосы на его широкой груди и широкую пряжку ремня… Его шляпа была надвинута на лоб, лицо ничего не выражало.
Это был Том Санди, мой друг, но сейчас он стал незнакомцем.
— Уйди с моей дороги, Тай, — твердил он. — Я хочу убить его.
Том говорил ровно и спокойно. Я знал, что он собирается сделать, но ведь этот человек помог мне научиться читать, одалживал книги, мы столько ездили вместе по прерии.
— Ты не сделаешь этого, — возразил я. И в этот момент он опустил руку к револьверу.
За мгновение до этого, я почувствовал, что сейчас он выхватит оружие. Одно мгновение — крохотный промежуток времени, но я моментально среагировал.
Моя рука упала на рукоятку револьвера, но рука Тома уже поднималась, в его глазах пылал холодный огонь. Я увидел, как расцвело пламенем его оружие, в тот же момент почувствовал, как подпрыгнул в руке мой револьвер, и, шагнув влево, снова выстрелил.
Том нажал на спуск, но пуля прошла мимо. Взведя курок, я воскликнул:
— Проклятье, Том, — и выстрелил ему в грудь.
Он все еще стоял, но рука с оружием опустилась.
Том смотрел на меня так, как будто хотел о чем-то спросить. Затем, шагнув вперед, бросил револьвер.
— Тайрел… Тай, что же… — Том протянул руку, но когда я бросился к нему, он тяжело упал лицом в пыль и, ударившись о землю, застонал. Затем Том перевернулся, а я, встав на колени, схватил его руку и крепко сжал.
— Тай… Тай, черт побери… — Он хрипло дышал, на его рубашке расплывалось красное пятно. — Книги… — прошептал он, — возьми книги.
Том умер, сжимая мою руку, а когда я поднял глаза, то увидел множество людей, среди которых были Оррин и Друсилья.
А чуть дальше в толпе стоял Джонатан Приттс.
Я поднялся, прошел сквозь толпу к Приттсу.
— Убирайтесь из города, — приказал я. — Уезжайте из штата. Если вы не покинете город в течение часа, либо по какой-то причине вернетесь, я убью вас.
Он молча повернулся и гордо зашагал прочь. Однако минут через тридцать они с Лаурой уехали на повозке.
— На твоем месте, Тай, должен был быть я, — спокойно сказал Оррин. — Это моя схватка.
— Нет, моя. Только моя. По-моему, Том знал, что так получится, наверное, мы оба знали… И Кэп тоже. Кэп Раунтри понял это раньше всех.
Мы с Друсильей живем на холме за Морой, иногда приезжаем в Санта-Фе. У нас шестьдесят тысяч акров земли в двух штатах и много скота. Оррин сейчас заседает в сенате штата и мечтает о большой политике.
Иногда по вечерам, когда затягиваются тени, я думаю о двух мальчишках, уехавших с холмов Теннесси, чтобы построить себе дом на Западе.
Мы его построили. У нас есть земля и скот. Однако с того дня на улице Моры, когда погиб Том Санди, я больше не вынимал оружия.
И не возьмусь за него никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Друсилья подвела лошадь к зданию тюрьмы.
— Их увидел Мигель, — объяснила она, — и мы поспешили на помощь.
— На помощь? Да если бы не вы, помогать было бы некому.
Мы немножко поговорили, а затем пошли к месту собрания. Когда закончится праздник, я арестую Джонатана Приттса. Арестую непременно, но — странно — мне не хотелось сажать его в тюрьму. Старику нынешнее поражение послужит достаточным наказанием, ему уже не оправиться. Если Сент-Рен, Ромеро и другие согласятся, надо изгнать его из города вместе с дочкой. Они друг друга стоили.
Представили Оррина. Он встал и начал спокойно говорить приятным звучным голосом. Причем мой брат не использовал никаких ораторских приемов в отличие от предыдущего выступавшего, просто общался с собравшимися, разговаривал как с друзьями в собственном доме. Постепенно его голос набирал силу и уверенность. На меня его слова произвели сильное впечатление.
Стоя в тени дома я слушал и гордился. Это мой брат Оррин, рядом с ним я вырос, с ним ушел из родных мест, с ним перегонял стада и дрался с индейцами.
Теперь в моем брате появилась какая-то странная сила, рожденная мыслью, мечтой и волшебством его голоса. Он говорил с собравшимися о том, в чем они нуждались и как сделать их жизнь лучше. Его понимали все, он говорил на языке ковбоев, языке жителей гор и пустынь. Моей гордости не было предела.
Повернувшись, я медленно пошел между домами, а когда вышел на залитую солнцем улицу, увидел Тома Санди.
Я остановился. Его глаза были неразличимы под тенью полей шляпы, мерцали только огоньки.
Он был огромный, крепкий, сильный, но грязный и небритый.
Никогда я еще не видел столько первозданной физической силы в человеке.
— Привет, Том.
— Я пришел за ним, Тайрел! Прочь с моей дороги!
— Он строит свое будущее, — сказал я, — а когда-то, Том, ты помог ему начать новую жизнь. Оррин будет большим человеком, и отчасти благодаря тебе.
Сомневаюсь, что Том вообще меня слышал. Он смотрел на меня как на пустое место.
— Я убью его, — зарычал он, — я давно должен был уничтожить твоего брата.
Я пытался что-то говорить Тому, однако шестое чувство предупреждало меня быть настороже. Что сказал о Томе Кэп? Он убийца и будет убивать, пока кто-нибудь его не остановит.
Этот человек хладнокровно убил Дюранго Кида, Эда Фрая и Чико Круса. Чико не успел даже сделать выстрела.
— Убирайся с дороги, Таи, — сказал Том, — я ничего не имею против тебя, я…
Я понял, что он может убить меня, и не сомневался, что скоро умру.
Только он тоже не должен выйти из поединка живым. Тогда у Оррина будет будущее. Я должен предоставить ему шанс.
Один раз я спас Оррину жизнь, спасу его и сейчас.
На улице никого не было — лишь Том Санди, человек, который был моим лучшим другом. И я. Раньше он защищал меня, мы пили воду из одних и тех же ручьев, вместе дрались с индейцами.
— Том, — произнес я, — помнишь тот пыльный холм в Пергетори, где мы…
По моей спине и лицу градом катился пот. Рубашка Тома была расстегнута до пояса, и я видел волосы на его широкой груди и широкую пряжку ремня… Его шляпа была надвинута на лоб, лицо ничего не выражало.
Это был Том Санди, мой друг, но сейчас он стал незнакомцем.
— Уйди с моей дороги, Тай, — твердил он. — Я хочу убить его.
Том говорил ровно и спокойно. Я знал, что он собирается сделать, но ведь этот человек помог мне научиться читать, одалживал книги, мы столько ездили вместе по прерии.
— Ты не сделаешь этого, — возразил я. И в этот момент он опустил руку к револьверу.
За мгновение до этого, я почувствовал, что сейчас он выхватит оружие. Одно мгновение — крохотный промежуток времени, но я моментально среагировал.
Моя рука упала на рукоятку револьвера, но рука Тома уже поднималась, в его глазах пылал холодный огонь. Я увидел, как расцвело пламенем его оружие, в тот же момент почувствовал, как подпрыгнул в руке мой револьвер, и, шагнув влево, снова выстрелил.
Том нажал на спуск, но пуля прошла мимо. Взведя курок, я воскликнул:
— Проклятье, Том, — и выстрелил ему в грудь.
Он все еще стоял, но рука с оружием опустилась.
Том смотрел на меня так, как будто хотел о чем-то спросить. Затем, шагнув вперед, бросил револьвер.
— Тайрел… Тай, что же… — Том протянул руку, но когда я бросился к нему, он тяжело упал лицом в пыль и, ударившись о землю, застонал. Затем Том перевернулся, а я, встав на колени, схватил его руку и крепко сжал.
— Тай… Тай, черт побери… — Он хрипло дышал, на его рубашке расплывалось красное пятно. — Книги… — прошептал он, — возьми книги.
Том умер, сжимая мою руку, а когда я поднял глаза, то увидел множество людей, среди которых были Оррин и Друсилья.
А чуть дальше в толпе стоял Джонатан Приттс.
Я поднялся, прошел сквозь толпу к Приттсу.
— Убирайтесь из города, — приказал я. — Уезжайте из штата. Если вы не покинете город в течение часа, либо по какой-то причине вернетесь, я убью вас.
Он молча повернулся и гордо зашагал прочь. Однако минут через тридцать они с Лаурой уехали на повозке.
— На твоем месте, Тай, должен был быть я, — спокойно сказал Оррин. — Это моя схватка.
— Нет, моя. Только моя. По-моему, Том знал, что так получится, наверное, мы оба знали… И Кэп тоже. Кэп Раунтри понял это раньше всех.
Мы с Друсильей живем на холме за Морой, иногда приезжаем в Санта-Фе. У нас шестьдесят тысяч акров земли в двух штатах и много скота. Оррин сейчас заседает в сенате штата и мечтает о большой политике.
Иногда по вечерам, когда затягиваются тени, я думаю о двух мальчишках, уехавших с холмов Теннесси, чтобы построить себе дом на Западе.
Мы его построили. У нас есть земля и скот. Однако с того дня на улице Моры, когда погиб Том Санди, я больше не вынимал оружия.
И не возьмусь за него никогда.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51