Финн этого не отрицал, но и признавать тоже не хотел, он только вздохнул. Он отвел глаза в сторону и подумал, что гораздо легче смотреть с тысячефутовой высоты на объятую пламенем долину, чем видеть страх в глазах эльфа.
Наконец он махнул рукой Кембалу:
– Давай, Кем, иди первым.
Кембал осторожно – по краю уступа – обошел Тьорла, за ним с бледным как смерть лицом последовал эльф. Последним шел Финн, и Тьорл чувствовал его взгляд на своей спине.
Солнечный свет с трудом пробивался сквозь завесы дыма. Прижавшись спиной к камню и держа нож наготове, Лавим стоял у Северных ворот. Попытался заговорить с Музыкантом:
– Здесь же должна была быть очень большая дверь!
Музыкант ничего не ответил.
– Я говорю, – громким шепотом сказал Лавим, – что здесь должна была быть…
Я отлично слышу тебя, Лавим. Помолчи! И не перебивай меня. Они получили несколько минут передышки – и ты лучше всего поступишь, если побудешь сейчас здесь.
– Кто получил…
Помолчи!
– Кто получил несколько минут передышки? Скажи.
Хорнфел, и Станах, и Кельда, и…
– Станах? И Кельда? А что Хаук? Он тоже здесь? Я столько слышал о нем, и было бы просто замечательно наконец-то встретиться с ним. Музыкант…
Послышались чьи-то тяжелые, медленные шаги. Лавим осторожно заглянул внутрь горы. Там, внутри горы, было темно; кендер сощурил глаза и затаил дыхание.
Широкоплечий гном с длинной, густой каштановой бородой медленно шел по узкому коридору. В правой руке у него был меч, в левой – кинжал. Одежда на нем была изодрана в клочья и выпачкана в крови.
Это Хорнфел, тан Хайлара.
– Да? Правда? А что это он так выглядит? Ему просто необходимо хорошенько выспаться и…
Гном остановился у полуоткрытой двери и прислонился к каменной стене. Затем, словно укорив себя за минуту отдыха, посмотрел на свой меч и пошел обратно – туда, откуда пришел.
И сразу же послышались его слова:
– Они пришли, Станах. И их много.
– Станах… – прошептал Лавим.
Теперь в коридор вышел Станах, а вместе с ним – широкоплечий молодой человек, которому, на взгляд Лавима, следовало бы не только выспаться, но и хорошенько поесть.
Лавим влетел в караулку, радостно вопя:
– Станах!
Молодой человек обернулся, выхватил меч и кинулся к кендеру.
– Назад! – крикнул Станах. – Хаук, это свой!
Но Хаук уже взмахнул мечом.
Лавим быстро пригнулся, и меч Хаука свистнул над его головой. Потом Лавим осторожно и медленно выпрямился и прислонился спиной к стене.
– Станах, – прошептал он, – ты не думаешь, что тебе следует рассказать ему поподробнее, что я твой друг? – Он улыбнулся Хауку и стал сам рассказывать: – Я, знаешь ли, действительно его друг. Однажды в Старой Горе на него напали двадцать пять драконидов и чуть не схватили его, но я спас ему жизнь. Потом, когда его схватили в речной пещере, мы – я, Тьорл и Кельда – снова выручили его. Да, и еще, – Станах, наверно, об этом не знает, но это правда, ты можешь спросить Тьорла, когда он сюда придет, а он сейчас придет! – я воспользовался магической флейтой Музыканта, и она перенесла нас прямо сюда, к горам… ну, может быть, не совсем прямо к горам. Видишь ли, от заклинания немного тошнит, и я не хотел,…ведь это было бы не очень приятно, верно?… если мы окажемся прямо в середине города и нас вдруг вывернет, поэтому мы оказались в болоте и… о, боги! – в том месте все горело!…
Стиснутый в объятиях Станаха, Лавим уже не смог продолжать свои не слишком вразумительные объяснения.
Глава 30
Широкие окна кабинета Гнейсса выходили в сад.
Входящему в кабинет становилось ясно сразу же: его хозяин – военачальник. На стенах были развешены картины с изображениями знаменитых битв, а также разное оружие – как старинное, так и современное. Мебель была прочная, простая – старым ветеранам, посещающим Гнейсса, она напоминала о походах и превратностях войны.
Как ни странно, но страстной, хотя и тайной любовью сурового воина были сады. Небольшие садики, похожие на лабиринты. Он любил, отдыхая, полюбоваться буйным цветением трав и кустов. Но сейчас он, казалось, не видел сада – он стоял у окна в глубокой задумчивости.
Гнейсс слышал крики играющих детей – среди них были и его внуки. Детские голоса звучали так радостно! Лицо старого воина невольно растянулось в улыбке. Такой широченной улыбки – аж до ушей – на его лице никогда не видел даже его лучший друг Хорнфел.
Ах, Хорнфел! Куда же это ты пропал?! Пропал вот уже несколько часов назад! Тебе давно следовало бы вернуться, друг мой, в зал Совета. И не означает ли твое молчание то, что Рилгар уже захватил власть в Торбардине?
Да ведь и Рилгара тоже никто не видел нигде уже несколько часов! Звякнуло оружие. Гнейсс обернулся: в чем дело? Два человека и полуэльф Танис рассматривали карту на столе Гнейсса. Танис и рыцарь Таран низко склонились над планом Торбардина. Их товарищ, которого Танис назвал Красавцем, сидел рядом с ними, закованный в броню. Он был очень высок, очень широк в плечах и, по-видимому, очень силен; столь крупного человека Гнейсс видел впервые в жизни.
Все трое выглядели здесь странно.
«Слишком большие, – подумал Гнейсс. – Все трое так огромны!» Гнейсс, подойдя к столу, громко прокашлялся. Он был полководцем, но никогда не был оратором; говорил мало и всегда только по существу дела.
– Хорнфел слишком уж долго задержался у Северных ворот. – Он кивнул Танису. – Уже три часа, как его нет. Мне это не нравится. Мои разведчики докладывают, что в городах Торбардина очень тихо, даже слишком тихо. Во всех городах; кроме одного. Тейвар гудит, как развороченное осиное гнездо.
– Он положил руку на стол с картой. – Итак, перейдем к делу.
Он коротко ознакомил трех друзей с положением дел в шести города Торбардина, затем разъяснил план защиты, составленный им ранее вместе с Танисом.
– Я еще не знаю, присоединится ли к Рилгару Ранс, – сказал Гнейсс.
– Отряды моих деварцев и воины Хайлара защитят дороги, ведущие к нашим городам, и не дадут их захватить. – Он ткнул пальцем в юго-восточную часть карты и кивнул Красавцу: – Я думаю, если ты с половиной своих людей сумеешь перекрыть дорогу между Дергаром и Восточным участком, а рыцарь Таран с другой половиной перекроет южную дорогу, то воины Ранса окажутся в клетке, в которой и просидят, пока не кончится сражение.
Красавец насмешливо хохотнул:
– Это уж будет зависеть от них самих.
– От этого будет зависеть судьба моей армии, парень, – тихо сказал тан Девара. Он повернулся к Танису.
– Ты сделаешь мне большое одолжение, – сказал Гнейсс как можно учтивее, – если возьмешь на себя общее командование всеми людьми. Есть ли у кого-либо еще какие-нибудь вопросы?
Танис смущенно улыбнулся:
– Всего один. Хотелось бы, конечно, учесть все случайности.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83